Герои Курской битвы

Что можно было ответить на эти убедительные доводы? Одно — встать по стойке „смирно“ и сказать:

— Всё ясно. Будем готовить войска. Поставленную задачу выполним.

Приехал к себе. Как и было у нас заведено, тут же собрал командующих родами войск и начальников служб и других начальников».

Общим планом Белгородско-Харьковской наступательной операции 6-я гвардейская армия нацеливалась на Ахтырку и Богодухов. Но на пути этих городов лежали сильно укреплённые узлы сопротивления в районе Томаровки и Борисова. Именно оттуда их атаковали 5 июля немецкие танки.

В ночь на 3 августа генерал Чистяков отдал приказ дивизиям первого эшелона занять исходное положение для наступления. «…Самый трудный момент — вывести войска скрытно, чтобы ни свет не блеснул, ни шум не послышался. Котелки, всякие железки, которые могли звякнуть, оборачивали травой. Ни курить нельзя, ни кашлять, дышали, как говорится, и то тихо. Каждый понимал, что войск тут было так густо, что если враг откроет миномётный огонь, будет плохо.

Сделать перегруппировку четырёх дивизий со средствами усиления на переднем крае — дело нелёгкое, но противник проявил удивительную беспечность, не мешая нам ни разведкой, ни артиллерией, ни авиацией».

Что же представляла собой 6-я армия перед началом Белгородско-Харьковской наступательной операции? Шесть стрелковых дивизий были объединены управлениями двух гвардейских стрелковых корпусов — 22-го и 23-го (по три дивизии в каждом). Артиллерийское усиление: три артбригады — тяжёлая гаубичная, пушечная и истребительно-противотанковая («чёрные ромбы») и 9-я зенитная артиллерийская дивизия. Артполки: три гаубичных, один пушечный, семь истребительно-противотанковых («чёрные ромбы»). Один миномётный и два полка гвардейских миномётов («Катюши»). Семь отдельных батальонов противотанковых ружей. Танки: два отдельных тяжёлых танковых полка прорыва.

Армии нарезали участок для прорыва: пятикилометровую полосу в районе Бутово — Драгунское.

Во взаимодействии с 27-й армией генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко[64] 6-я гвардейская должна была атаковать и разгромить Томаровско-Борисовскую группировку немцев. Боевой порядок армии строился в два эшелона.

Как вспоминал Иван Михайлович Чистяков, артподготовка шла почти три часа. И огнеприпасов поднакопили, и стволов подвели достаточно, чтобы перепахать первые линии траншей до глины. А потом встали и пошли в атаку полки первого эшелона. «Дружно пошли! По опыту я знал, если прошли первую и вторую траншею — всё! Можно считать — успех. Если перед первой траншеей залегли — плохо, надо заново бить противника артиллерией. Хорошо идут!»

Через три часа из дивизий первого эшелона пошли сообщения: оборона противника прорвана на всю её глубину… прошли 10 километров… прошли 12 километров…

Генерал Чистяков был доволен и артиллерией, и танками приданного его армии 4-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса и, конечно же, своими гвардейцами. Как пошли! За три часа — 12 километров! Танки Гота 5 июля за весь день на участке обороны 6-й гвардейской армии такого расстояния преодолеть не смогли.

В прорыв пошли корпуса 1-й танковой армии Катукова.

Дальше дивизии первого эшелона повернули на юго-запад и начали энергично «сматывать» фронт немецкой обороны вдоль реки Ворсклы. В качестве подвижного соединения вместе со стрелковыми частями 6-й гвардейской и 27-й армий действовал также 4-й гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск П. П. Полубоярова[65].

В мемуарах немецких генералов и солдат, которым повезло выжить в боях на Курской дуге и во время наступления советских фронтов, когда дуга начала выгибаться в сторону Харькова, Полтавы, а потом и Днепра, часто встречаются сетования на то, что, мол, после «Цитадели» их части и соединения были сильно выбиты, обескровлены и пополнения и новых танков Гитлер не дал, вот потому-то-де и отступили они из Белгорода и Харькова. Да и не ожидали по ту сторону фронта, что русские после таких кровопролитных боёв, после огромных потерь так быстро восстановят свои соединения и будут способны не только обороняться, но и наступать.

Что ж, в затяжной войне, каковой была та, побеждает тот, кто умеет быстро восстанавливаться после очередного сражения. 6-я гвардейская получила не только достаточное пополнение, но и значительно была усилена резервами.

После продолжительной артподготовки вперёд пошли 5-я и 6-я гвардейские армии, 1-я танковая и 5-я гвардейская танковая армии, 5-й Сталинградский гвардейский танковый корпус Воронежского фронта, 53-я армия, соединения, в том числе и механизированные, 69-й армии Степного фронта.

Наступление 6-й гвардейской поддерживала 291-я штурмовая авиадивизия.

Успехи одного только 23-го корпуса в первый день наступления были внушительны:

уничтожено до 750 солдат и офицеров противника, 35 автомашин, 8 танков, 8 орудий;

захвачено 106 пленных, 18 орудий, 32 пулемёта, 37 автомашин, 8 подбитых танков, 7 мотоциклов, 20 повозок, 2 склада с боеприпасами.

Вскоре немцы пришли в себя. Со стороны Томаровки начались контратаки. Авиация противника, которая бездействовала в первый день наступления, тоже вскоре появилась в небе и принялась обрабатывать боевые порядки первого эшелона и тылы. Движение армий, в том числе и 6-й гвардейской, замедлилось. 4 августа вечером комфронта Ватутин своим приказом указал командующим армиями на то, что задача дня ни одним из объединений не выполнена, и потребовал от командармов более решительных действий.

Из приказа на 5 июля 1943 года:

«1. Всем командующим армиями и командирам соединений немедленно устранить отмеченные недочёты и под личную ответственность обеспечить полное выполнение задач.

2. Командующему 6-й гв. А прекратить топтание войск перед опорными пунктами противника, обходить их главными силами, оставляя небольшие прикрытия для сковывания противника с фронта. Район Томаровки обойти и овладеть Томаровкой не позднее 10.00 5 августа 1943 года. К исходу 5 августа выйти на фронт Зыбино — Борисовка, а 5-му гв. тк — стремительно овладеть Борисовкой и выйти в район Головчино».

Но Томаровский узел сопротивления вначале оказался не по зубам армии генерала Чистякова, даже усиленной танками. Томаровку и окрестности немцы превратили в крепость: пять опорных пунктов — Большая Томаровка, Старая Глинка, Новая Глинка, Мощёное, Кустовое — были соединены единой системой управления и огня. Минные поля. Противотанковые и противопехотные заграждения. Полевые укрепления. Плюс к тому сильно пересечённая местность по обеим берегам Ворсклы.

Пятого августа командир 19-й танковой дивизии генерал-лейтенант Густав Шмидт, наблюдая за неудачными попытками пехоты и танков гвардейцев генерала Чистякова преодолеть оборону его рубежа, решился на контратаку. И это его погубило. И его, и дивизию. После завершения «Цитадели» в 19-й танковой дивизии оставалось около 60 боеготовых танков и штурмовых орудий. Но, по всей вероятности, 1943 год был для немцев тем периодом, когда они ещё не осознавали того, что переоценивают силу немецкого солдата и танкового экипажа на русском фронте перед лицом своего противника.

Итак, генерал Шмидт ударил во фланг 1-й танковой армии с целью отрезать шедшие в прорыв танковые и механизированные соединения Воронежского фронта. К несчастью для немецких экипажей, начало их атаки наблюдал генерал Катуков. Как только танки Густава Шмидта начали выходить из Томаровки и окрестных рощ и выстраиваться в боевой порядок, Катуков тут же развернул одну из танковых бригад и атаковал правый фланг этого порядка, а силами корпуса второго эшелона навалился на левый фланг. Начался встречный танковый бой. В тыл немецким танкам зашёл 5-й гвардейский танковый корпус. В это время он из состава 6-й гвардейской армии был передан Катукову. Сталинградцы и решили дело. На поле боя немцы оставили более 50 танков. Немногим удалось вернуться в Томаровку. Теперь укрепрайон в центром в Томаровке атаковали части и соединения трёх армий: 6-й и 5-й гвардейских и 1-й танковой.

Вечером с передового наблюдательного пункта в стереотрубу генерал Чистяков увидел колонну, которая вытягивалась из Томаровки по единственному неперехваченному большаку в сторону Борисовки. Он тут же приказал своим войскам усилить нажим. Вскоре поступили донесения о том, что удалось зацепиться за окраину Томаровки, идут уличные бои, сопротивление сильное.

В конце дня, когда стало очевидным, что задача не выполнена, поступил приказ из штаба фронта: к исходу 6 августа полностью овладеть районом Октябрьская — Готня — Красный Куток — Борисовка — Томаровка — Чуланово. Наступавшие по левую руку соединения 5-й гвардейской армии блокировали дорогу Томаровка — Гайворон близ Головчина, таким образом пресекая возможность отхода Томаровско-Борисовской группировки немцев. Для окружения и уничтожения этой группировки командование выделило два стрелковых корпуса из состава 6-й и 5-й гвардейских армий и усиление: 100-ю танковую бригаду 1-й танковой армии и части 5-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса. Справа атаковали бригада 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса генерала Полубоярова и пехота 27-й армии. Танки Полубоярова с десантом быстро прорвали немецкую оборону и устремились к Гайворону и вскоре завязали уличные бои.

К исходу дня основные силы 4-й танковой армии противника — три пехотные и одна танковая дивизии, отрезанные стремительным ударом наших войск от оперативной группы «Кемпф», — оказались в окружении. Окружённой группировкой командовал генерал Густав Шмидт. Он получил приказ прорываться по ещё не перехваченным коммуникациям. Колонны прорывающихся попали под огонь нашей артиллерии и авиации. Немецкие потери составили до 5 тысяч убитыми, до 2 тысяч пленными. Трофеи: до 100 танков (50 уничтожено), до 500 автомашин. Только немногочисленным группам удалось прорваться на Гайворон и Ахтырку. По другим данным, из двадцатитысячной группировки окружённых в районе Томаровки вышло до 10 тысяч человек. При этом всё тяжёлое вооружение было потеряно. По одной версии, сам Густав Шмидт был убит осколком бомбы во время штурмовки штабной колонны нашими Ил-2, по другой — застрелился, покончил с собой после того, когда понял, что его дивизия разбита, а самому ему, скорее всего, не избежать русского плена…

Ещё 5 августа войска Степного фронта взяли Белгород, а Центрального фронта — Орёл. В Москве в честь этой победы был дан первый салют. С этого времени столица будет салютовать в связи с каждой крупной победой. Впереди солдат и генералов Красной армии ждали новые большие сражения и битвы.

Наконец, к утру 7 августа после тяжелейших боёв частям 6-й и 5-й гвардейских и танкистам 1-й танковой армии удалось разрушить оборону Томаровского укрепрайона и овладеть его центром — Томаровкой.

Когда Чистяков доложил по телефону Ватутину, тот после небольшой паузы сказал:

— Да, Иван Михайлович… Три командарма с каким-то селом три дня и три ночи бились…

А между тем 6-я гвардейская тем временем блокировала Харьковскую группировку противника с запада, способствуя успешному проведению операции по очистке окрестностей Белгорода от немецких войск. Решалась и судьба Харькова[66].