На золотом фронте

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ. БЕСЕДА С ТОВ. СЕРГО. ДОКЛАД ТОВ. СТАЛИНУ.

ПРОВЕРКА РАБОТЫ ПО ЗОЛОТУ, СДЕЛАННОЙ В СССР ВО ВРЕМЯ МОЕГО ОТСУТСТВИЯ. ПРИКРЕПЛЕНИЕ К ЗОЛОТОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЗАВОДОВ ДЛЯ ИЗГОТОВЛЕНИЯ ОБОРУДОВАНИЯ. УСИЛЕНИЕ РАЗВЕДОК.

ПОЕЗДКА МОЯ НА УРАЛ 1931 г. ОРГАНИЗАЦИЯ СНАБЖЕНИЯ.

ПОЕЗДКА НА АЛДАН; НОВЫЕ РАБОТЫ И УСТАНОВКИ.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ. ДОКЛАД ТОВ. СЕРГО. СОВЕЩАНИЕ У ТОВ. ОРДЖОНИКИДЗЕ. РЕШЕНИЕ ЦК О ЗОЛОТЕ. ПРИВЛЕЧЕНИЕ НОВЫХ РАБОТНИКОВ ВОСТОКЗОЛОТО В ИРКУТСКЕ.

СОВЕЩАНИЕ В НОЯБРЕ 1931 г. В ИРКУТСКЕ. НАЛАЖИВАНИЕ РАБОТЫ В ПЕРВОМ КВАРТАЛЕ 1932 г.

ПОЕЗДКА НА АЛТАЙ ВЕСНОЙ 1932 г. РИДДЕР. ОПИСАНИЕ РАБОТ НА РИДДЕРЕ.

ПОЕЗДКА НА БАЛХАШ, ЧИМКЕНТ, АЧИ-САЙ, ВОЛГАЗОЛОТО, КОЧКАРЬ, КЫШТЫМ, МИАСС. ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ В ИЮЛЕ 1932 г.

СОВЕЩАНИЕ У ТОВ. СЕРГО. РЕШЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО ЗОЛОТУ. ТОВ. СТАЛИН ПОСЫЛАЕТ МЕНЯ НА ПЕРИФЕРИЮ С ТЕМ, ЧТОБЫ НАЛАДИТЬ РАБОТУ НА ЛЕНЕ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ И ДОКЛАД ТОВ. СТАЛИНУ.

ХАРАКТЕРИСТИКА ПОЛОЖЕНИЯ НА РУДНИКАХ К КОНЦУ 1932 г. КАЗАХСТАНСКИЕ ДЕЛА И СОВЕЩАНИЯ У ТОВ. СЕРГО.

ТОВ. СТАЛИН СТАВИТ ВОПРОС О ДАЛЬНЕЙШЕМ УВЕЛИЧЕНИИ ДОБЫЧИ В 1933 г. И О КРУПНЫХ АССИГНОВАНИЯХ.

Пустили первый ватер-жакет нашего Дарасунского завода.

Во время беспрерывных поездок по рудникам и заводам США, как я уже говорил, здоровье мое пошатнулось. Пролежав некоторое время в штате Юта. я приехал в Нью-Йорк, где меня ждала телеграмма тов. Серго, очень обеспокоенного состоянием моего здоровья. Благодаря заботам тов. П. А. Богданова, я был помещен в госпиталь и был поставлен более или менее на ноги. Затем в сопровождении врача, предоставленного т. П. А. Богдановым, я доехал до Лондона, где меня снова осмотрели врачи и разрешили ехать до Берлина. В Берлине еще раз осмотрели и разрешили дальнейшую поездку в Москву, конечно, со всякими заключениями врачей, с выпиской о консультации, с рентгеновскими снимками, со всеми материалами, интересными для московских наших врачей, но менее всего для меня.

В самом конце 1930 г., прибыв в Москву, я пошел к товарищу Орджоникидзе на квартиру. Он был очень рад, что я поправился, и сказал, что все ужасно беспокоились, чтобы мне не сделали операцию в США. Я доложил подробно т. Орджоникидзе о моей поездке, показал чертежи, материалы, карты, которые я принес на квартиру. В это время вошел тов. Сталин и принял участие в нашей беседе. Выслушав мой рассказ, он назначил мне время для более подробного доклада, который я ему сделал через несколько дней.

Тов. Сталин очень был доволен, что нам удалось достать такое огромное количество материалов по рудникам, фабрикам и заводам, решил, что надо все это подготовить к печати и издать в виде руководства для наших работников. Он распорядился, чтобы мне были предоставлены все возможности напечатать эти материалы, которые и легли в основу второго тома моей книги «Золотая промышленность», куда я включил описание наших советских предприятий, построенных на основе расчетов и проектов, привезенных из Америки.

Тов. Сталин настоял на том, чтобы я немедленно поехал отдохнуть в Гагры. Я выехал, но не смог просидеть там более 2 недель без дела. В это время во главе ВСНХ встал т. Орджоникидзе, который крепкою рукою повернул всю промышленность и одновременно с этим начал сколачивать вокруг себя твердый костяк хозяйственников, которые были его помощниками в трудном деле создания настоящей тяжелой социалистической промышленности.

Само собой разумеется, что я не мог в такое время отдыхать и вернулся на работу.

В самом начале своей работы т. Орджоникидзе и его ближайшие помощники созвали совещание хозяйственников, на котором выступил тов. Сталин.

На совещании хозяйственников 4/II 1931 г. были поставлены вопросы, которые обсуждались предварительно у т. Орджоникидзе. Это совещание хозяйственников, на котором выступал тов. Сталин, стало историческим. Его знаменитая речь об овладении техникой сделалась нашим знаменем во всей нашей дальнейшей работе.

После совещания тов. Сталин сказал мне, чтобы я еще раз зашел к нему по вопросам о дальнейшем строительстве золотой промышленности.

Я пришел к нему в его большой кабинет и сразу догадался, что тов. Сталин был очень утомлен работой последних месяцев. Он взял меня за руку и подвел к окну, чтобы лучше разглядеть:

— А ведь ты, действительно, поправился, — сказал он, — я все время боялся за тебя, когда ты был еще в США.

Тов. Сталин перешел к делу.

— Теперь, — говорил он, — мы изучили уже американскую технику и ознакомлены с положением нашей золотопромышленности. Дальнейшее ее развитие правительство будет определять своими постановлениями. Нужно будет, по крайней мере два раза в год, весною и осенью, заслушивать на заседании правительства о положении с добычей золота. С моей стороны обеспечена поддержка на все сто процентов. Теперь, после общего совещания по промышленности, едва ли есть надобность созывать совещание по золоту. Мы его созовем осенью — у меня или у Серго. Пока же налаживай работу, съезди на места и проводи в жизнь американский опыт. Летом расскажешь мне и Серго о работе, что нужно — выправим, а осенью устроим вам, всем золотничникам, генеральную проверку, что вы сделали и что вам дальше делать. Какие есть срочные вопросы, разреши у Серго, а пока пойдем погуляем.

Во время прогулки он продолжал все время интересоваться делами, но как-то совершенно просто вопрос перешел к моей личной жизни. Дело в том, что жена моя умерла еще в Баку и с тех пор моя семейная жизнь не могла наладиться.

Я думаю, что у тов. Сталина было не мало забот намного посерьезнее, чем переживания профессора, не умеющего устроить свою жизнь.

Но чуткий и внимательный Сталин не стал смеяться, внимательно выслушал меня и, легонько обняв за талию, сказал, что надо мне выбрать хорошего и верного друга, с которым легко было бы жить и работать.

Тут только можно представить себе во всем объеме всю внимательность тов. Сталина к людям, всю его внимательность и любовь к товарищам.

Знающий, что мне делать, я еще крепче начал работать и принялся за проверку того, что было сделано без меня. Поправив и подкрепив слабые места, мы начали еще сильнее развертывать работу золотой промышленности. На основе директив тов. Сталина мы правильно организовали труд, организовали доставку продовольствия и ввели очень много изменений в дело снабжения и транспорта. Тот опыт, который мы получили в США, применили к нашей промышленности, и день за днем, под руководством т. Серго, прежний кустарный золотой промысел стал изменять свое лицо. В Америку мы послали наших хозяйственников и инженеров изучать золотодобычу, а из Америки выписали еще несколько иностранных инженеров к нам на работу. Некоторые из них до сих пор продолжают работать.

Машиностроение, которое крепко наладил т. Серго Орджоникидзе, дало возможность многим отраслям промышленности усилить работу, используя то оборудование, которое стали давать наши заводы. Золотая промышленность в первую очередь получила оборудование с наших отечественных заводов, изготовленное по американским чертежам и образцам.

Согласно директив т. Орджоникидзе, к нам были прикреплены такие заводы как б. Путиловский, Воткинский, Выкса, Молотовский, Краматорский, Горловский и другие. Чтобы изготовить для нас драги и горнорудное оборудование, нужно было разработать все проекты и чертежи и все процессы изготовления деталей по цехам. Вот тут-то пригодились американские чертежи, калибры, шаблоны, инструктаж распределительных бюро и т. д. На б. Путиловском заводе выработали новый тип советской драги со всеми теми изменениями, которые сделали мы в полученных из США образцах.

Мы испытывали оборудование, прибывшее из Америки, — компрессора, перфораторы, подъемные машины, гидравлическое оборудование. Затем мы снимали чертежи, изготовляли модели и осваивали их на том или ином заводе. Конечно, это дело наладить было нельзя, но при помощи Серго и М. М. Кагановича много оборудования, которое в начале пятилетки ввозилось еще из-за границы, мы уже начинали изготовлять на наших заводах. По фотографиям, которые я привез из Америки, чертежам и инструкциям удалось ввести целый ряд технических усовершенствований, позаимствованных из США, и построить машины для новых рудников. Благодаря этому мы успешно начали осваивать рудники: Дарасун, Балей, Северный Енисей. Механизация россыпного золота также внедрялась все шире и шире, и уже за 1931 г. мы имели большое количество механизированной добычи золота. Вместе с тем приучили директоров и инженеров работать внимательнее, аккуратнее, более четко, обращать большое внимание на техническую вооруженность, на процент извлечения золота, на освоение оборудования.

М. М. Каганович, заместитель наркома тяжелой промышленности

Геологоразведочные работы мы привели в большой порядок и, благодаря помощи т. Серго, сильно нажали на горно-подготовительные работы.

Весной 1931 г., по распоряжению т. Орджоникидзе, я выехал на периферию, прежде всего на Урал, чтобы лично проследить за работами по развертыванию большого Урала. Там в то время находились тт. Сулимов и Щука, Иконницкий и другие.

1931 год нужно считать началом роста золотой промышленности. Люди уже были — много уже получили мы их от ЦК. Они вместе с прежними созданными на золоте кадрами успешно двигали вперед наше рудное дело.

Здесь, конечно, не обходилось и без трудностей. Некоторых «стариков» приходилось сменять. Некоторые, вновь приехавшие, не годились на работу, их приходилось обучать, воспитывать. Конечно, всего сразу достичь было нельзя, и мне во время моих постоянных поездок на периферию приходилось сначала многих перемещать, пересаживать, пока мы не добились того, что у нас образовались прекрасные кадры.

На Урале мною была заслушана первая пятилетка, которую мне пришлось в корне переделать в сторону увеличения добычи золота. И на самом деле нам удалось добыть золота и платины больше нашего даже увеличенного пятилетнего плана. На Урале я посетил прииски и старательские разработки, затем принялся за Березовский комбинат и наметил темпы дальнейшего его развития.

Затем я принялся за развертывание дражного строительства на Урале и наметил ряд новых дражных установок. На основе опыта в США было улучшено конструирование драг, деревянный понтон заменен металлическим, изменена суперструктура, бочка, приводы, шлюза.

По заданию т. Серго, одной из основных задач этой моей поездки было наметить четыре организационные формы управления предприятиями по золотодобыче с тем, чтобы по возвращении доложить эти соображения т. Орджоникидзе.

Кроме Урала я побывал на Алдане и в Западной Сибири, везде проверил и налаживал работу.

Для меня было совершенно ясно, что для живого оперативного руководства необходимо приблизить само руководство к местам.

Поэтому нужно было оставить управление в Иркутске в виде объединения и, кроме того, организовать более сильные краевые тресты, а центр всего этого иметь в Москве.

Намечено было, по согласованию с краевыми партийными комитетами, что тресты будут на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири, в Якутии, на Лене, в Западной Сибири, в Казахстане, на Алтае и на Урале. Этим трестам предполагалось поручить техническое руководство, а также маневрирование материалами, оборудованием и финансами.