Женщина во мне

* * *

Правильно говорят: когда у тебя появляется ребенок, никто не может тебя подготовить. Это чудо. Вы создаете еще одно тело. Вы растете, говоря: “Этот человек беременный”. “У этого человека родился ребенок”. Но когда ты переживаешь это сам, это ошеломляет. Это был такой духовный опыт, такая невероятно сильная связь.

Моя мама всегда говорила о том, как болезненны роды. Она никогда не позволяла мне забыть, что вместе со мной прошла через многочасовые мучительные роды. Я хочу сказать, что все люди разные. Некоторым женщинам это дается легко. Я ужасно боялась рожать естественным путем. Когда врач предложил мне кесарево сечение, я испытала огромное облегчение.

Шон Престон появился на свет 14 сентября 2005 года. Сразу было видно, что он просто милый, добрый мальчик.

А через три месяца я снова забеременела. Я была в восторге от того, что у меня будет двое детей такого близкого возраста. Тем не менее, это было тяжело для моего тела, и в это время было много грусти и одиночества. Мне казалось, что многое в мире настроено против меня.

Главной опасностью, которой мне приходилось остерегаться, была агрессия папарацци.

Если я буду держаться подальше от посторонних глаз, то, конечно, в конце концов, думала я, фотографы оставят меня в покое. Но неважно, сидела ли я дома или пыталась выйти в магазин, фотографы находили меня. Каждый день и всю ночь они были там, ожидая, когда я выйду на улицу.

Никто из представителей СМИ, похоже, не понимал, что я и так была очень строга к себе. Я могла быть дикой, но в глубине души всегда угождала людям. Даже когда я была в самом плохом состоянии, мне было не все равно, что думают люди. Я выросла на Юге, где манеры очень важны. Я и по сей день, независимо от их возраста, называю мужчин “сэр”, а женщин - “мэм”. Просто на уровне вежливости было невероятно больно, когда ко мне относились с таким пренебрежением, с таким отвращением.

Все, что я делала с малышами, записывалось в хронику. Когда я уезжала от папарацци с Шоном Престоном на коленях, это воспринималось как доказательство моей профнепригодности. Папарацци загнали меня с ним в угол в магазине Malibu Country Mart - они продолжали фотографировать меня, когда я, попав в ловушку, держала его на руках и плакала.

Когда я пыталась выйти из здания и сесть в машину в Нью-Йорке, беременная Джейденом Джеймсом и с Шоном Престоном на руках, меня обступили фотографы. Мне сказали, что я должна сесть в машину с другой стороны, я сказала “О” и пробилась сквозь тысячи затворов фотокамер и крики “Бритни! Бритни!”, чтобы попасть туда.

Если вы посмотрите видео, а не только фотографии, то увидите, что, когда я несла в одной руке чашку с водой, а в другой - ребенка, мой каблук подвернулся, и я чуть не упала - но не упала. И, поймав себя, я не уронила ни воду, ни ребенка, который, кстати, остался совершенно невредим.

“Вот почему мне нужен пистолет”, - сказала я в камеру, что, вероятно, не очень понравилось. Но я была на пределе своих возможностей. Журналы, похоже, не любили ничего, кроме как печатать фотографии под заголовком “Бритни Спирс стала огромной! Посмотрите, она не накрашена!”. Как будто эти две вещи были каким-то грехом, как будто набрать вес - это что-то плохое, что я сделала лично для них, предательство. В какой момент я пообещала, что останусь семнадцатилетней до конца своих дней?