Женщина во мне

16

Джастин переспал с шестью или семью девушками за несколько недель после того, как мы официально расстались, - так я слышала. Эй, я понимаю, он был Джастином Тимберлейком. Это был его первый сольный опыт. Он был мечтой девушек. Я была влюблена в него. Я понимала, как люди влюблены в него.

Я решила, что если Джастин ходит на свидания, то и я должна попробовать выйти на сцену. Я давно не ходила на свидания, так как у меня было разбито сердце и я была на гастролях. Той зимой я увидела парня, который показался мне симпатичным, и подруга, промоутер клуба, сказала, что у меня хороший вкус.

“Этот парень такой классный!” - сказала моя подруга. “Его зовут Колин Фаррелл, и он сейчас снимается в кино”.

Что ж, поговорим о смелости… Я села в машину и поехала на съемочную площадку его боевика “S.W.A.T.”. Кем я себя возомнила?

Охраны не было, и я прошла прямо на съемочную площадку, где снимали сцену в доме. Когда режиссер увидел меня, он сказал: “Садись в мое кресло!”

“Хорошо”, - сказала я. Я села в кресло и стала смотреть, как они снимают. Колин подошел и сказал: “У вас есть какие-нибудь указания, что я должен здесь сделать?”. Он приглашал меня стать режиссером.

В итоге у нас была двухнедельная потасовка. Потасовка — единственное подходящее слово для этого - мы набросились друг на друга, сцепившись так страстно, словно участвовали в уличной драке.

Во время нашего веселого времяпрепровождения он пригласил меня на премьеру шпионского триллера “Рекрут” с Аль Пачино. Я была так польщена, что он пригласил меня. На мне был пижамный топ. Я думала, что это настоящая блузка, потому что на ней были миниатюрные заклепки, но, увидев фотографии, я подумала: да, на премьеру Колина Фаррелла я точно надела стопроцентно пижамный топ.

Я была так взволнована тем, что попала на премьеру. Там была вся семья Колина, и они так тепло ко мне отнеслись.

Как и раньше, когда я чувствовала себя слишком привязанной к мужчине, я всячески пыталась убедить себя, что в этом нет ничего страшного, что мы просто развлекаемся, что в данном случае я была уязвима, потому что еще не забыла Джастина. Но на какой-то краткий миг мне показалось, что между нами что-то есть.

Разочарования в моей романтической жизни были лишь одной из составляющих того, что я стала изолированной. Я все время чувствовала себя так неловко.

Я пыталась общаться. Мы с Натали Портман, которую я знаю с тех пор, как мы были маленькими девочками в нью-йоркском театре, даже устроили совместную вечеринку в канун Нового года.

Но это требовало огромных усилий. В большинство дней я даже не могла заставить себя позвонить подруге по телефону. Мысль о том, чтобы выйти на сцену или в клуб, даже на вечеринку или ужин, и быть смелой, вселяла в меня страх. Радость в обществе других людей была редкостью. Большую часть времени я испытывала серьезную социальную тревогу.

Принцип действия социальной тревожности заключается в том, что то, что для большинства людей кажется совершенно нормальным разговором, для вас выглядит ужасно. Нахождение среди людей, особенно на вечеринке или в другой ситуации, когда от тебя ожидают хорошей презентации, без видимых причин вызывает приступы смущения. Я боялась, что меня осудят или я скажу какую-нибудь глупость. Когда возникает это чувство, мне хочется побыть одной. Мне становится страшно, и я просто хочу извиниться и уйти в туалет, а затем улизнуть.

Я колебалась между тем, чтобы быть очень общительной, и тем, чтобы быть невероятно замкнутой. Мне постоянно говорили, что я выгляжу такой уверенной в себе. Никому не приходило в голову, что человек, способный выступать перед тысячами зрителей, может за кулисами в компании одного-двух человек испытывать панику.

Тревога - странная штука. А моя росла по мере того, как мне становилось ясно, что все, что я делала — и даже многое из того, чего я не делала, — становилось новостями на первых полосах. Эти истории часто иллюстрировались нелестными фотографиями меня, сделанными, когда я меньше всего этого ожидала. Я уже была создана для того, чтобы заботиться о том, что думают обо мне другие; всеобщее внимание превратило мою естественную склонность к беспокойству в нечто невыносимое.

В то время как новости обо мне часто были не слишком дружелюбными, развлекательная пресса была полна позитивных историй о Джастине и Кристине Агилере. Джастин появился на обложке Rolling Stone полуголым. Кристина была на обложке Blender, одетая как мадам со Старого Запада. На обложке Rolling Stone они были вместе: он в черной майке, смотрящий на нее сексуальными глазами, она, смотрящая в камеру, в кружевной черной рубашке. В той статье она сказала, что считает, что мы с Джастином должны снова быть вместе, что было просто непонятно, учитывая, насколько негативно она была настроена в других местах.

Когда люди, которых я так близко знала, говорили обо мне в прессе в таком тоне, мне становилось не по себе. Даже если они не пытались быть жестокими, казалось, что они просто сыплют соль на рану. Почему всем было так легко забыть, что я человек - настолько уязвимое существо, что эти заголовки могут оставить синяк?

Желая исчезнуть, я несколько месяцев жила в Нью-Йорке одна, в четырехэтажной квартире в Нохо, в которой раньше жила Шер. В ней были высокие потолки, терраса с видом на Эмпайр-стейт-билдинг и действующий камин, гораздо более мощный, чем тот, что стоял в гостиной нашего дома в Кентвуде. Это была бы просто мечта, чтобы использовать эту квартиру в качестве домашней базы для знакомства с городом, но я почти никогда не покидала ее. В один из единственных раз, когда я это сделала, мужчина позади меня в лифте сказал что-то, что заставило меня рассмеяться; я обернулась, и это был Робин Уильямс.

В какой-то момент я поняла, что каким-то образом потеряла ключ от квартиры. Я была, возможно, самой большой звездой на земле, а у меня даже не было ключа от собственной квартиры. Какая же я идиотка. Я застряла, как эмоционально, так и физически; без ключа я не могла никуда пойти. Я также не желала ни с кем общаться. Мне нечего было сказать. (Но поверьте, что в наши дни у меня всегда есть ключ от дома).

Я не ходила в спортзал. Я не ходила есть. Я общалась только с охранником и Фелицией, которая - теперь, когда я больше не нуждалась в сопровождении, - стала моей помощницей и по-прежнему оставалась моей подругой. Я исчезла с лица земли. Каждый раз я ела еду на вынос. Возможно, это прозвучит странно, но я была довольна тем, что оставалась дома. Мне там нравилось. Я чувствовала себя в безопасности.

В редких случаях я выходила на улицу. Однажды вечером я надела платье Bebe за 129 долларов и туфли на высоком каблуке, и моя кузина повела меня в сексуальный подпольный клуб с низкими потолками и красными стенами. Я сделала пару затяжек из косяка, впервые покурив травку. Позже я прошла весь путь домой пешком, чтобы посмотреть на город, и по дороге сломала один из каблуков. Когда я добралась до своей квартиры, я вышла на террасу и несколько часов смотрела на звезды. В тот момент я почувствовала себя единым целым с Нью-Йорком.