Женщина во мне

22

Первые несколько месяцев после возвращения Джейдена домой прошли как в тумане. Я завела собаку. Фелиция то появлялась, то исчезала из моей жизни.

Когда я была беременна Джейденом, я покрасила волосы в черный цвет. Пытаясь снова стать блондинкой, я сделала их фиолетовыми. Пришлось идти в салон красоты, чтобы мне полностью сняли краску и сделали их реалистичного оттенка коричневого. Потребовалась целая вечность, чтобы добиться нужного результата. Почти все в моей жизни было похоже на это. Мягко говоря, в ней было много хаоса: разрыв с Джеем и отъезд в грубый тур Onyx, брак с человеком, которого никто не считал подходящей парой, а затем попытки быть хорошей матерью в браке, который рушился в реальном времени.

И все же в студии я всегда чувствовала себя такой счастливой и творческой. Записывая альбом для Blackout, я чувствовала такую свободу. Работая с потрясающими продюсерами, я могла играть. Продюсер по имени Нейт Хиллс, который записывался под именем Danja, был больше склонен к танцам и EDM, чем к поп-музыке; он познакомил меня с новыми звуками, и я смогла по-разному раскрыть свой голос.

Мне нравилось, что никто не перегибал палку и что я могла сказать, что мне нравится, а что нет. Я точно знала, чего хочу, и мне нравилось многое из того, что мне предлагали. Приходить в студию, слышать эти невероятные звуки и накладывать на них вокал было очень весело. Несмотря на мою репутацию в то время, я была сосредоточена и с удовольствием работала, когда приходила в студию. А вот то, что происходило за пределами студии, меня очень расстраивало.

Папарацци были похожи на армию зомби, которые пытались проникнуть внутрь каждую секунду. Они пытались вскарабкаться по стенам и сделать снимки через окна. Пытаясь войти в здание и выйти из него, ты чувствовала себя частью военной операции. Это было ужасно.

Мой представитель A&R Тереза ЛаБарбера Уайтс, которая тоже была матерью, сделала все возможное, чтобы помочь. Она поставила детские качели в одной из наших студий, что показалось мне очень милым жестом.

Альбом стал своего рода боевым кличем. После многих лет скрупулезности, попыток угодить маме и папе пришло время сказать: “Пошли вы”. Я перестала заниматься бизнесом так, как делала это раньше. Я начала сама снимать видео на улице. Я ходила в бары с другом, а друг просто брал с собой камеру, и так мы снимали “Gimme More”.

Чтобы было понятно, я не говорю, что горжусь этим. “Gimme More” - это, безусловно, худшее видео, которое я когда-либо снимала в своей жизни. Оно мне совсем не нравится - такое безвкусное. Выглядит так, будто мы потратили на съемки всего три тысячи долларов. И все же, несмотря на то, что оно было плохим, оно работало на то, что было. И чем больше я начинала делать сама, тем больше интересных людей замечали меня и хотели со мной работать. Я случайно находила очень хороших людей, просто благодаря рекомендациям.

Blackout был одним из самых легких и приятных альбомов, которые я когда-либо делала. Он сложился очень быстро. Я приходила в студию, проводила там тридцать минут и уходила. Это было не специально — все должно было быть быстро. Если я оставалась на одном месте слишком долго, папарацци снаружи размножались, словно я была загнанным в угол Пакманом, за которым гнались призраки. Мой механизм выживания заключался в том, чтобы входить и выходить из студий как можно быстрее.

Когда я записывала “Hot as Ice”, я вошла в студию, а в комнате со мной сидели шесть огромных парней. Это был, наверное, один из самых душевных моментов в моей жизни - когда все эти парни молча слушали, как я пою. Мой голос поднялся так высоко, как никогда раньше. Я спела ее два раза и ушла. Мне даже не пришлось стараться.