Михаил Задорнов. От Рюрика до Ельцина

Согласитесь, чтобы торжественная церемония удалась, желательно народу понимать: кем был Рюрик, откуда пришёл, ради чего? Из-за какого моря, какого он был рода? Немец, швед, норманн, западный славянин? Князь, витязь, воин, купец или вообще бомж без рода, без племени?

— Сведений о нем немного.

Но всё же, как известно, они есть. Посмотрим, что написано об этом событии в Лаврентьевской летописи, которую начинал писать монах Нестор в Киево-Печерской Лавре в начале XII века и которая всеми без исключения учёными признана подлинной. А там сказано так — я пользуюсь научным переводом на современный русский язык: «… и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля…»

Наверняка Нестор, сделав такую простую и четкую запись, не сомневался, что всё объяснил потомкам. Но получается, что он ошибся. Загадок в его записи даже для учёных, не говоря о прочих потомках, оказалось больше, чем отгадок.

Во-первых, кто такие варяги? Может, во времена Нестора все более-менее образованные люди точно знали, кто они… А нынче что только ни предполагают по этому поводу. К какому народу они принадлежали? Что вообще означает слово «варяг»? Национальность или профессия? Народ или бандформирование, типа сегодняшних тамбовских, казанских и солнцевских? И что за уточнение — не просто к варягам пошли упрашивать, а к варягам-руси? Если государства Русь ещё не было, откуда взялась эта добавка — «русь»? Принадлежность к касте авторитетов? Или народ в народе?

— О речке Роси, которая протекает неподалеку от мест, где жил Нестор, здесь можно не вспоминать?

— Думаю, эта версия уважаемого академика Бориса Рыбакова в данном случае неубедительна. Возможно, название речки повлияло на быстрое распространение понятия «русский» в будущем, но Рюрик об этой реке, скорее всего, даже не знал. И вряд ли бывал в тех местах, если не фантазировать.

— И здесь мы выруливаем на спор между норманистами и их противниками…

— Как-никак, более двухсот лет среди учёных-историков существуют две непримиримые «партии» с двумя точками зрения на это важнейшее событие. Первая утверждает, что Рюрик и его братья были скандинавами, причём неизвестного рода-племени: то ли князья, то ли просто воины-захватчики, которых пригласили как защитников славян-землепашцев от ворогов, а они, разбойники, пришли, захватили власть, превратили славян в своих невольников. Заставили работать на себя, стали считать своей собственностью, а поскольку сами себя называли русами, то славяне превратились в русских, что означает принадлежность к русам. А потому слово «русские», в отличие от французов, англичан, американцев и других названий национальностей, не существительное, а прилагательное.

— Заметим — в русском языке.

— Но это для нас главный язык. Кстати, как и слово «православный» остается прилагательным — в отличие от слов «католик» или «индуист». Правда? Представим, просто забавно сегодня было бы говорить не «французы», а «французские»; не «англичане», а «английские»… А банкиров в Америке называть американскими, типа принадлежащими американским индейцам. Ну, а потом эти русы-скандинавы уже придумали легенду: мол, их славяне сами призвали. Вполне реальная история даже по сегодняшним временам. Американцы тоже нынче входят во все страны Латинской Америки и Северной Африки якобы по приглашению, а потом хозяйничают.

Но закончим о норманистах. Другая плеяда с такой теорией категорически не соглашается. Считает, что Рюрик и его братья были рода славянского, княжеского, поскольку не могли славяне пригласить на княжение тех, кого издревле ненавидели. Всё равно, что сегодня в Кремль позовут на княжение Доку Умарова или Киссинджера. Хотя порой мне кажется, что в наше время даже это возможно, раз губернаторов и президентов на местах порой назначают из бывших бандитов и боевиков. Впрочем, не будем отвлекаться.

Первая теория, я бы назвал ее немецкой, появилась ещё во времена императрицы Анны Иоанновны, а расцвела чуть позже, в том же XVIII веке, когда иностранцы хозяйничали в русской науке. Разработали и обосновали её с немецкой тщательностью учёные, академики-немцы, приглашённые в Россию императрицей. Этакие «варяги» в науке. Их теория сразу получила одобрение царской власти. Тут надо напомнить, что почти все Романовы были чистокровными… немцами! Как им могло не понравиться утверждение, будто первым великим князем у славян был немец? Что он сорганизовал этих ни к чему не способных многочисленных варваров-дикарей-славян? Просматривалась аналогия! Естественно, что норманнская теория не просто прижилась более чем на сто лет, а пришлась очень даже по душе российской царской власти. И вошла во все учебники! Даже великие историки, такие как Карамзин, Соловьёв, Ключевский обязаны были её принять. Иначе бы к ним относились, как сегодня относятся в Кремле к тем, кто пытается утверждать, будто всё лучшее, что есть в нынешней России: образование, военное дело и многое другое — досталось в наследство от Советского Союза. Правда, Карамзин в «Истории государства российского», как истинный патриот, пытался намекнуть, что может быть и другое, не норманнское, объяснение слова «варяги-русь». Кто захочет, может эту главу у нашего первого историка, посвящённую призванию варягов, самостоятельно внимательно прочитать. Кстати, в XIX веке проходили публичные дискуссии норманистов и антинорманистов. На них собиралась публика — как сегодня на концерты эстрадных звёзд. Потом это прекратили. Видимо, посчитали опасным.

— Но Екатерина Великая несколько сложнее подходила к этой проблеме, намекала на свое родство с Рюриком…

— На то она и Великая.

— А что же антинорманисты?

— Спор шел на повышенных тонах. Веками. Вторую «партию» учёных, которые не принимали норманнскую теорию, норманисты обозвали «позорным» словом «славянофилы». Обвиняли их в том, что утверждения последних ни на чём не основываются, кроме как на ложном чувстве патриотизма. Хотя среди антинорманистов были такие уважаемые учёные мужи, как Ломоносов, Татищев, Шишков и другие.

— А позже — например, Степан Александрович Гедеонов. Кстати, кроме прочего, первый директор Эрмитажа.

— И не только он, но и, например, Иловайский, по учебникам которого училась вся Россия. А их называли пустоголовыми шовинистами. Этот спор на время прекратила советская власть, которая вообще клеймила позором всех царей, независимо от рода и племени. Эксплуататоры — и всё! И от кого они произошли, не имело для пролетариев никакого значения. По традиции всех времён и народов историкам-учёным в очередной раз было спущено их новое мнение: такой исторической фигуры, как Рюрик, никогда не было! Легенда, миф, сказка, придуманная царями специально, чтобы иметь идеологическую платформу для эксплуатации русского народа. Норманисты и славянофилы вынуждены были примириться. Сказали сверху примириться — и примирились! И дружили! И при встрече обнимались и целовались, продолжая ненавидеть друг друга. Однако «официальную» грязь друг на друга более не выливали. Хотя в душе со спущенным сверху мнением, наверняка, не соглашались и продолжали спорить на кухнях, тихо посапывая под музыку Вивальди.

— Но все-таки в советские времена антинорманисты получили государственную поддержку… Хотя Рюрика считали легендой.

— Кстати, легенда — это не так уж плохо. В сказках и легендах иногда побольше правды, чем в исторических трактатах. Полностью перечеркнуть Рюрика, конечно, никто не мог. Ведь все русские великие князья и цари до Василия Шуйского с гордостью назывались Рюриковичами. Так продолжалось почти тысячелетие. Что же получается? Свою «фамилию» взяли от несуществующего сказочного персонажа? Настолько были несведущи? Тогда почему от неизвестного? Почему не от Ильи Муромца или не от Алёши Поповича? Можно представить себе реальный род потомков от Шерлока Холмса, Чингачгука или от Карабаса Барабаса? У нас была сильная историческая наука, она не могла отсечь целый пласт прошлого. Интересные теории были, например, у академика Рыбакова — и по поводу предшественников Рюрика, и о развитой государственности в Новгороде и в Киеве до прихода «варяго-россов». Все это подтверждалось находками археологов. Правда, при этом Рюрик превращался во второстепенную фигуру. Но ведь он, как-никак, основатель династии… Этого у него отнять невозможно.

— А что же после развала Союза — снова политика по отношению к далекому прошлому изменилась?

Нежелание «остепенённых» слушать возражения затмило их умы окончательно, и любую улику против норманнской теории они до сих пор стараются растоптать и уничтожить. Или большинством «академических» голосов признать фальшивкой. Хотя истинная фальшь определяется отнюдь не голосованием. Мы хорошо должны были себе это уяснить после очередных выборов.

Словом, у политиков и правителей теперь сложная задача — как праздновать, казалось бы, самую важную для Отчизны дату образования родного государства? Как приход германцев? Опасно! Народ не возрадуется. Глядишь, опять на Болотную высыплет. А если признать, что варяги-русы были рода славянского, обвинят в шовинизме на Западе, не дадут кредиты, не примут в Парижский клуб. А Парижский клуб для сегодняшних газонефтехлёбов поважнее истории Отчизны — на последней «маржу» не наваришь. Уж лучше отпраздновать втихаря, без шумихи, не раздувая проблемы. Как с захоронением Ленина: похоронишь, полстраны возмутится, а так вроде бы все привыкли.

— А, кстати, как Вы относитесь к этой проблеме?

— Конечно, я за Мавзолей. Если отвлечься — в конце 1980‐х мы, сатирики, к сожалению, немало сделали для разрушения советского мировоззрения, которое очень быстро привело и к разрушению страны. Сейчас я в этом раскаиваюсь. Нас подхватила волна успеха — и мы мало задумывались о последствиях. А страну стоило беречь. И Ленин — человек, которого будут изучать тысячелетиями. Традиция Мавзолея — безусловно, не православная. Но Владимир Ильич и не был православным христианином. То, что его родные хотели видеть Ленина похороненным рядом с матерью — вранье. И сам он никаких распоряжений не оставил. А мы сейчас имеем уникальную усыпальницу, которая известна на весь мир. И архитектор Щусев очень тактично подошел к этой задаче. Там нет помпезности ни внутри, ни снаружи. Уважение к человеческой жизни и смерти, гармония. Поэтому я, безусловно, за то, чтобы этот памятник великой советской эпохе сохранился на века. Осмеивать Ленина очень легко. Я сам не раз с успехом этим занимался. Он громаден и потому является хорошей целью. Но правы оказались некоторые мои старшие друзья и близкие, которые еще тогда, в перестройку, говорили, что мы к Ильичу еще вернемся. Действительно, вернемся. Дельных мыслей в его многотомнике немало. И еще одна важная черта — он был бескорыстным. Невозможно даже представить, чтобы Ленин воровал. Любимого брата Дмитрия Ильича он послал бороться с эпидемиями. Опаснейшее задание. Любимая женщина — Инесса Арманд — тоже умерла, потому что заразилась холерой на Северном Кавказе. А поехала она туда не отдыхать в каком-нибудь дворце, а агитировать среди солдат и крестьян. Мы в свое время шутили над Инессой Арманд, а это героическая женщина.