Женщина во мне

* * *

Позже я пришла к выводу, что в том месяце что-то изменилось с тех пор, как меня в последний раз привозили в больницу для обследования. Мой отец завязал очень тесную дружбу с Луизой “Лу” Тейлор, которую он боготворил. Она была в центре событий во время оформления опеки, которая впоследствии позволила им контролировать мою карьеру и распоряжаться ею. Лу, которая только что основала новую компанию под названием Tri Star Sports & Entertainment Group, принимала непосредственное участие в распределении обязанностей непосредственно перед консервацией. В то время у нее было мало реальных клиентов. В основном она использовала мое имя и тяжелую работу, чтобы создать свою компанию.

Консервация, также называемая опекой, обычно применяется к людям с ограниченными умственными способностями, к тем, кто не может ничего сделать для себя. Но я была вполне дееспособна. Я только что записала лучший альбом в своей карьере. Я делала многим людям большие деньги, особенно моему отцу, который, как я выяснила, получал большую зарплату, чем платил мне. Он платил себе более 6 миллионов долларов, а другим приближенным - на десятки миллионов больше.

Дело в том, что вы можете оформить опекунство, которое длится два месяца, а потом человек становится самостоятельным и снова может распоряжаться своей жизнью, но мой отец хотел не этого. Он хотел гораздо большего.

Мой отец смог установить две формы консервации: так называемую “консервацию личности” и “консервацию имущества”. Консерватор личности назначается для того, чтобы контролировать детали жизни подопечного, например, где он живет, что ест, может ли водить машину и чем занимается каждый день. Несмотря на то что я умоляла суд назначить буквально любого другого человека - в смысле, любой человек с улицы был бы лучше, - эту должность получил мой отец, тот самый человек, который заставлял меня плакать, если мне приходилось садиться с ним в машину, когда я была маленькой девочкой, потому что он разговаривал сам с собой. А суду сказали, что я слабоумная, и мне даже не позволили выбрать себе адвоката.

Консерватор имущества - а в моем случае оно стоило десятки миллионов долларов - управляет делами подопечного, чтобы не дать ему “подвергнуться неправомерному влиянию или мошенничеству”. Эту роль взял на себя мой отец совместно с адвокатом по имени Эндрю Уоллет, который в итоге получал 426 000 долларов в год за то, что удерживал меня от моих собственных денег. Я была вынуждена платить до 500 000 долларов в год назначенному судом адвокату, которого мне не разрешили сменить.

Казалось, что мой отец и сотрудник Лу Робин Гринхилл управляют моей жизнью и следят за каждым моим шагом. Я - поп-певица ростом пять футов четыре дюйма, которая называет всех “сэр” и “мэм”. Они обращались со мной, как с преступником или хищником.

В течение многих лет у меня были моменты, когда я нуждалась в отце, и я протягивала руку, а его не было рядом. Но когда пришло время стать опекуном, он, конечно же, взялся за дело! Для него всегда были важны деньги.

Не могу сказать, что моя мама была намного лучше. Она вела себя невинно, когда была там на двух ночевках с моими подружками и мной. Она все время знала, что они собираются меня забрать. Я убеждена, что все это было спланировано, и в этом замешаны мой отец, моя мама и Лу Тейлор. Три Стар даже планировала стать моим сокуратором. Позже я узнала, что на тот момент, когда меня передали под опеку, после банкротства, мой отец был финансово обязан Лу, задолжав ей не менее 40 000 долларов, что было очень много для него, особенно в те времена. Именно это мой новый адвокат Мэтью Розенгарт позже назвал в суде “конфликтом интересов”.

Вскоре после того, как меня против моей воли доставили в больницу, мне сообщили, что документы на опекунство поданы.