S.T.A.L.K.E.R. Тропами лжи

Глава 1

На подоконнике раскрытого окна старого дома стояло маленькое радио. Оно хрипело на всю округу голосом Высоцкого. Его изредка заглушал хохот весёлой компании, засевшей внутри. Сопровождал их смех глухой стук гранёных стаканов. Дверь покосившейся кирпичной будки широко раскрылась, выпуская наружу довольного молодого сталкера. Он гордо демонстративно вертел в руках пистолет Макарова — возможно, первое оружие для него. Из дворика через дорогу, тянуло ароматом рагу на костре. Мужчина в пёстром рыбацком костюме равномерно помешивал деревянной ложкой в котелке. Возле него нетерпеливо топтался молодой совсем паренёк, утопающий в куртке на два размера больше него. Держал наготове алюминиевую посуду и не сводил голодного взгляда со своего старшего товарища, а может отца или брата.

Я сидела одна на низеньком стуле, напротив затухающего костра. Помешивала угли, не давая огоньку совсем пропасть. Иногда посматривала по сторонам, наблюдая за другими людьми в деревеньке, но так, чтобы не заметили моего интереса. У них могут возникнуть ненужные вопросы. А мне просто скучно и любопытно. Чёрный пёс, лежащий рядом со мной, широко зевнул. Из дома, где засела весёлая компания, снова раздался громкий хохот мужских глоток. Собака недовольно, но тихо заворчала. Не нравился Саяну такой шум. Впрочем, мне тоже.

— Всё, подруга! Сегодня гуляем!

Я обернулась на радостный знакомый голос. Мимо развалившейся старой избушки, в нашу сторону шел мужчина в чёрной куртке и в потёртых на коленях штанах. На правом заплатка на тон светлее. Он держит в руках толстую пачку денег, помахивая ей как веером. Сам гордо улыбается в чёрные закрученные усы. У меня самой на душе потеплело при виде него и уголки губ неосознанно приподнялись.

— Вота! За голову того гада Сидорович хорошо раскошелился! — встав рядом, он помахал перед моим лицом пачкой денег и вдруг слегка шлёпнул ей по моему носу.

— Эй… — недовольно нахмурившись, я потёрла кончик носа, — Игорь блин…

Наёмник только рассмеялся над своей шалостью. Свернув полученную награду, он спрятал её во внутренний карман куртки. Застёгивая молнию, он только теперь настороженно огляделся. Как бы никто не следил за нами и не приметил крупную сумму. Наклонившись к Саяну, Игорь почесал его лохматую шею. Хвост пса замотался с удвоенной силой. Пасть довольно открылась, и зверь часто задышал от удовольствия.

— Если сейчас выдвинемся в Бар, то как раз успеем до темноты, — сказал задумчиво Игорь, подняв глаза к чистому голубому небу. — Не хочу я в этой деревне торчать. Куча «зелени» любопытной. Всё на Саяна косятся!

— Согласна. Пошли, — я поднялась со стула, подобрав с земли свой автомат. Стоило только распрямиться, как я отшатнулась от неожиданности. Игорь оказался внезапно слишком близко ко мне, почти вплотную. Я отступила назад, смутившись, а тот наоборот, обхватив меня руками под спину, придвинул ближе к себе.

— С ума сошел?! — шикнула я ему, теперь сама панически озираясь, — здесь людей полно!

— Ну и что? — он хитро сощурил глаза, наклонившись ко мне ниже. Я была в смятении. Одна моя часть хотела оттолкнуть его, ибо на нас уже глазели, зато другая желала отдаться ему с головой. И она пересилила первую. Снова. Я готова ложиться только под него. Желала с благоговением принимать от него сладкую боль. Только он может её дать мне…

— Игорь… — обняв наёмника в ответ, я осторожно коснулась своими губами его. Странно, но вместо знакомой мне мягкости, Игорь почему-то обильно прошелся языком мне по лицу. Широким, горячим и далеко не приятно пахнущим. Распахнув глаза, я увидела перед собой довольную чёрную морду пса. Сидя на скамье, в сером бетонном коридоре, я умудрилась крепко заснуть. Тяжёлые лапы Саяна давили мне на колени, а горячее смрадное дыхание поливало мокрые от слюней щеки.

— Фу! — строго скомандовала я ему. — Противная собака!

Обиженно заскулив, овчарка опустилась на пол. Осталась сидеть передо мной, шевеля поочерёдно бровями. На жалость давит.

— Просила же, не слюнявить меня! — я быстро вытерлась рукавом куртки. Мерзость какая. Никогда не любила собак. Вонючие, слюнявые, слишком шумные и требуют много внимания. Кошки в этом плане куда лучше.

Открылась со скрипом петель железная дверь в конце коридора, и на секунду я услышала обрывок человеческого крика. Бессмысленный, громкий, полный страдания от долгих пыток. Испугавшись, Саян заполз под деревянную скамью, спрятавшись за мои ноги. Мимо меня, даже не взглянув, прошёл мужчина в длинном чёрном плаще. В правой руке он нёс кинжал, испачканный в чужой крови. В левой я заметила тяжёлые округлые плоскогубцы. На предплечье эмблема с золотыми крыльями. Лицо мужчины показалось мне недовольным. Он завернул за угол, и оттуда донеслось короткое приветствие. В следующий миг из-за стены показался еще один брат, облачённый в такой же плащ, только без эмблемы. На тёмной ткани рукавов крылья вышиты золотыми нитками. Сразу видно, что перед тобой не просто солдат «Монолита», а Великий Инквизитор Гарпун. Он замедлил шаг, удивленно уставившись на меня, не ожидая увидеть здесь, в этот час.

— Ты уже? — пробормотал брат угрюмо, — и собаку с собой привёл…

— Он не захотел сидеть в комнате один, Мастер, — я поднялась со скамьи, чуть не наступив на торчащую под ногами лапу Саяна. Пёс пока не думал выбираться из укрытия.

— Не захотел?.. — переспросил мужчина, выгнув в сомнении одну бровь.

— Он начал выть, стоило только мне закрыть его.

— Надеюсь, бросаться на меня он не станет, — Инквизитор хмуро глянул на чёрную мохнатую морду и кивнул мне на одну из четырёх дверей в коридоре. — Раз уж ты пришёл, то предлагаю начать. Чем раньше, тем… лучше…

— Хорошо, Мастер, — я слегка поклонилась Великому Инквизитору. Он прав, зачем ждать еще час? Перед смертью, как говорится, не надышишься.

Мастер Гарпун отпёр дверь своим железным ключом, пропустил меня вперёд. Хотел зайти следом, но наглый пёс толкнул его своей тушей, протискиваясь в дверной проём за мной. Инквизитор что-то пробубнил недовольно, покачав головой. Кажется, собак он тоже недолюбливает. Комнатка была маленькой, душной, мрачной. На крючьях, вбитых в серые стены, висели керосиновые лампы. Помимо них в стенах, были железные кольца. На двух, справа от входа, крепились старые ржавые цепи. Еще несколько цепей висели под низким потолком. В уголке ютился письменный старый стол с тумбочкой и единственный стул, придвинутый к нему.

— Знаешь что… — Мастер Гарпун хмуро уставился на Саяна, усевшегося перед закрытой дверью, — я всё-таки опасаюсь, что он бросится.

— Саян, лежать! — скомандовала я, указав ладонью на пол. Пёс, с явной неохотой подчинился. Это не успокоило Инквизитора.

— Момент, — брат подошёл к столу, выдвинул верхний ящичек, загремев там какими-то железками, — давай его посадим на цепь? Намордника тут у меня не найдётся, а вот ошейник какой-нибудь найду…

Обернувшись, Инквизитор оценивающе окинул меня с ног до головы. Не как учитель ученика, пытаясь понять на глаз его потенциал, или как мужчина вожделенно на женщину. Он осмотрел меня как скульптор кусок глины. Как палач, свою жертву.

— Раздевайся, — бросил он, поворачиваясь обратно к ящику.

Что ж, чему быть, того не миновать. Я покорно начала расстёгивать пёструю куртку «Монолита». Успела перед началом Совета переодеться в нашу форму. Перед визитом к Великому Инквизитору приняла горячий душ и хотя бы немножко поспала. Видела хороший сон. Но только сон…

Игорь… Я ждала тебя. Ждала целую неделю. С каждым новым днем утверждение, что ты не придёшь, все больше крепло. Надежда угасала. Попугай, Лиза и Костя смотрели на меня с сочувствием. Они хотели озвучить мои же мысли: ни Игорь, ни остальные не придут… С каждым новым днём, сидя в бункере, я чувствовала, как что-то утекает из меня. Как вода по каплям из прохудившегося ведра, или песок в трещину в стеклянных древних часах. Новое утро я встречала с траурной тоской и болью в груди. Была глупая мечта проснуться и увидеть у постели родную хитрую усатую физиономию. Или не проснуться вовсе. Увы, ничего не менялось в течение долгого мучительного времени. Я была на свободе, но будто в новой персональной клетке.

Неожиданно, но учёные предложили остаться с ними, работать на них в качестве проводника. Я отказала им. После них Попугай, может в шутку, позвал вступить в «Свободу». Ему я тоже сказала, нет. Я верна Монолиту и не предам его. Поставила свою веру выше дорогого мне человека. У меня не было больше причин оставаться в бункере учёных и каждый день ходить на станцию «Янов». Я никого больше не ждала. Я была куклой с поломанными деталями внутри.

По возвращению Домой, сразу же пришла с повинной к своему Мастеру. По правилам ему пришлось созвать Совет Старших. Меня судили все Великие Мастера Монолита. Они сидели в удобных креслах, расставленных полукругом в просторном зале Совета. Свет от факелов был слабый, воздух полнился запахом дыма. Я различала лица почти их всех, кроме одного. В середине стояло высокое, богатое словно трон, кресло. В нём восседал мужчина, скрыв лицо глубоким капюшоном. Я видела только короткую седую бороду. Многое слышала про этого человека, но никогда не думала увидеть его настоящего. Колени слегка тряслись не от страха за свою судьбу, а от страха и глубокого уважения к нашему Отцу Харону. Голос дрожал и сбивался при докладе о своих похождениях. Я рассказала всё, как было. Ничего не утаила. Поведала про Азраила, про пространственную аномалию и Игоря. Про мои с ним отношения.

— Какая низость! — пророкотал Проповедник Буян, стоило только закончить доклад. Его кулаки сжались на подлокотниках кресла, до скрипа кожаных перчаток. — Я отправил тебя искупить свою вину передо мной! А ты опозорил имя нашего братства еще больше!

— И подумать только, инквизитор «Монолита»! — Мастер стрелков Сибирь укоризненно покачал головой, скривив пухлые губы. — Ладно, простительно глупому ученику, только прошедшего Очищение. Но инквизитор! Лечь под еретика! Тьфу! Еще и псину эту с собой притащил!

— Простительно, что изначально было изнасилование, — негромко произнёс главный лекарь братства Цезарь. Опустив ниже голову, он посмотрел на меня поверх круглых очков. Показалось даже, будто с сочувствием. — Как бы так выразится… и дальнейшее насилие над ним, унижения. Я уверен, что у Брелок выработался «стокгольмский синдром», исходя из его слов об этом Игоре.

— Какой-какой синдром? — переспросил Проповедник, прищурив глаза. — То есть, хочешь сказать, что этот инквизитор поехал крышей?!

— Нет, это не так… — Цезарь смутился, поправил очки на остром носу. — Он вполне дееспособен, отдает отчет своим действиям и…

— И всё же, он общался с еретиками как с равными! — Перебил Лекаря Стрелок. — Я требую соответствующего нашим законам наказания! Требую его изгнания!

— Изгнания инквизитора? — Проповедник Буян хмыкнул. — Того, кто был вхож в обители Старших и знает секреты братства? Не-е-ет, только его смерть смоет позор «Монолита»!

— Вот именно! — согласился с ним Алхимик, чьего имени я не знала. — Предлагаю устроить публичную казнь, в назидание младшим братьям!