Стадия 1: Отрицание

— Ну, в моей пасторальной деревушке нет ни клиники модификации, ни лишних денег у молодежи на это, так что да – для меня все это еще в новинку.

— Тогда тебя ждет еще много чудных открытий. Я живу здесь очень давно и с каждым годом и развитием биотехнологий все больше разных созданий вокруг. Инклюзивность, гендерная нейтральность и свобода самовыражения.

— Ты процитировал официальный лозунг альянса?

— Ну. Можно и так сказать – коротко отшутился Ник.

Мария вновь поправила локон, и ответила. — Думаю понимаю, и кстати … я так полагаю, должна объяснить о своём поведении.

Ник поймал себя на мысли, что ему нравится смотреть, как она поправляет локон. Было в этом нечто женственное. Нет, не пошло – женственное, а красивое, легкое, словно он наблюдал за тем, как колышется перышко, под дыханием теплого, летнего ветерка. Ник не заметил, как подкрался официант, с заказом на подносе, вырывая юношу из размышлений.

— Спасибо. — Произнёс Ник.

— Спасибо. — Поблагодарила Мария.

— Если я смогу быть чем – нибудь полезен, я буду неподалеку.

Мария взяла чайную ложку, и отломив кусочек торта, положила его в рот, и запила глотком кофе. Она закрыла глаза, и широко улыбнулась.

— Знаешь. — Вдруг произнесла она. — А я ведь делаю это впервые.

— Пьешь кофе с вельветовым тортом? — Ухмыльнувшись, спросил Ник.

— Нет! Я впервые ухожу с лекции, да … знаешь … да, действительно впервые.

Ник взял дольку лимона, выдавил немного сока в чай, и сделал глоток. — Да ну, впервые?

— Смейся, смейся, но для меня это неизведанная территория. Я умудрилась прожить довольно скучную жизнь, и знаешь, это, пожалуй, самое волнующее, из того, что я, когда – либо делала.

Ник ответил не сразу. — То есть, я оборвал твой идеальный послужной список? Мария, если бы я знал …

Она облизала чайную ложку, и направив на юношу, ответила. — Если бы ты знал, то никогда бы не позвал. Не извиняйся, это был осознанный поступок. Видишь ли, я родилась и выросла под Палермо, маленькая деревушка, с довольно консервативными взглядами, насколько они конечно могут быть. Моя мама, всю жизнь была замужем за тем, кто не ценил её, и она была вынуждена день ото дня, загнивать в бытовой рутине. С другой стороны бабушка, которая еще помнила старый мир, чудовищно набожная, она блюла наши традиции, словно на дворе стоял восемнадцатый век. Представь, в каких условиях росла маленькая девочка. Переезд в Берлин, был для меня глотком свежего воздуха, но, даже надышавшись вдоволь, я всё еще была скованна воспитанием.

— А что не так в старых традициях? — Чуть понизив голос, спросил Ник.

Мария задумалась, меланхолично проводя чайной ложкой, по кофейной пенке. — Думаю ничего, просто … не знаю, как сказать, словно, я не могу избавиться от оков моей семьи. Ведь даже сейчас, я думаю о том, что обязательно стоит переписать лекцию, и извиниться перед профессором.

Ник отодвинул тарелку с суфле, так и не прикоснувшись к десерту, и попытался оправдаться. — Извини, Мария, я не знал. Думаю, если мы поспешим обратно, можем еще успеть.

Она замахала руками, и успокоила. — Нет, нет. Конечно, ты не знал, да и как я сказала, если бы знал, то не позвал. Я не жалею о своем поступке, возможно это первый шаг, глупый, нелепый, детско – бунтарский, но всё же шаг. Я всё еще не знаю, как сформулировать, но прошу, не вини себя.

Ник ничего не ответил. Повисла неловкая тишина. Они оба смотрели на собственные напитки, размышляя каждый о своём. Ник, как бы ему ни хотелось, не мог прочесть её мысли, однако свои, оглушительно кричали. У него была цель, он позвал её не просто так. Да, ему конечно было приятно провести время в компании милой, да и что уж там, откровенно красивой девушки, но факт оставался фактом.

Как он, после такого, прямо сказать наивного откровения, будет просить её о помощи. В том числе и о какого рода помощи, найти муку из настоящей пшеницы? Боже, одна мысль о такой мелочи, вызывало у него дикий приступ собственного отвращения. Если можно было бы сгореть от мысленного стыда, он бы полыхал пламенем, как брошенный в костёр лист бумаги.

— Ты ведь за мной следил? — Вдруг прервала она неловкое молчание.

— М? Ты о чём?

— Когда я вышла, я заметила твоё выражение лица. Признаться, такой глупой и неловкой попытке найти меня среди толпы людей, я еще не видела. Не пойми меня не правильно, мне это конечно польстило, но признайся. Ты за мной следил?

Ник вытянул паузу, делая глубокий, очень глубокий, обжигающий нёбо глоток. Мария это заметила, но с толикой некого садистского ощущения, ждала ответа. Парень поставил кружку на стол, и заметно выдохнув, вопросил.

— А какой будет правильный ответ?

Она пропела. — Честный.

— Тогда да, следил. — Признался Ник, выпалив как на духу. — Но ты не оставила мне выбора.

Мария вновь засмеялась. — Это как?

— Не то, что бы ты оставила свои контактные данные. У меня не было линка ни на твою инсту или мету. Пришлось как – то выкручиваться, чтобы найти Марию с Итальянского блока, который в её понимании, звучит довольно странно.

Она съела еще кусочек вельветового торта. — Ну и как ты меня нашел?

В этот раз загадочно улыбнулся Ник. — А вот это уже, мой секрет.

— Через поисковик сайта университета?

— А какой будет правильный ответ?

— Всё так же, честный.

— Тогда ты и сама всё знаешь.

От вида её улыбки, Ник чётко для себя решил. Нет, это будет слишком жестоко. Да, ему хотелось до колики в животе, продвинуться хоть на шаг, и порадовать фрау Шнайдер, раз та была так к нему добра. Однако Мария выглядела настолько счастливой, что опошлять хороший день, подобным эгоизмом, казалось через чур приторно. Ник хотел сказать, как вдруг, зазвучали волшебные колокольчики, а за ними оповещения на личных телефонах.

Все, без исключения, потянулись за своими Индомолом Форто. Мария достала из сумочки пузырёк, и высыпала на ладонь две ромбовидных пилюли. Ник достал из рюкзака, и вспомнил показатели вчерашнего забора.Он понимал, что Форто не подействует, но параноидальная слежка за уровнем гормонов, глубоко впилась ему в подкорку.

Мария сложила ладонь в кулак, и протянула на встречу, что – то произнеся.

Очередной приступ помутнения, напал на человека, словно дикая рысь. Слова девушки сплелись в несвязанный клубок несуразицы. Ник почувствовал, что вот – вот нагрянет головная боль, а за ней, словно второй вестник, явится кровь из носа.

— Ник, Ни – и – к? Земля вызывает Ника, ты там как?

Парень тряхнул головой, прогоняя туман. — Да, прости, что ты сказала?

Мария слегка нахмурила брови, не совсем понимая, что произошло, а затем повторила. — Я сказала, Чин – Чин.

— Чин – Чин. — Ответил Ник, прочищая горло, прежде чем проглотить пилюли.

— Ты хотел со мной о чём – то поговорить? — Убирая препарат в сумочку, спросила девушка.

— Нет. С чего ты взяла? — Озадаченно ответил вопросом на вопрос юноша.

В этот раз настала очередь Марии, проявить озадаченность. — Потому что ты сам так сказал.

— Разве?

— Да, вот только что, перед тем как выпить таблетки. Ты что, уже успел забыть?

Ник нахмурившись, постучал чайной ложкой, по всё еще горячей кружке чая, и огляделся. Ему казалось, что кто –то совсем рядом, возможно даже за углом, шептал нечто неразборчивое. Некоторые посетители заметили, как парень осматривает помещение, и бросили в ответ неприятные взгляды.

— Эй, Ник, ты в порядке? — Спросила девушка, касаясь кончиков его пальцев.

Что – то слишком часто ему стали задавать этот вопрос. Нет, Ник не был в порядке, с ним действительно нечто происходило, только вот как бы так сказать, чтобы не выглядеть городским сумасшедшим. С другой стороны, даже если бы он собирался сказать, то, что именно? Нет, бред, но надо выяснить.

— Конечно помню. — Уверенно заявил парень. — Только ты не могла бы повторить, что именно я сказал?

Мария слегка отстранилась. — Ты меня пугаешь, если это какая – то игра, или твой особый способ проявить шарм, то знай, это не работает. Ты и правда не помнишь, что и когда сказал?

Ник почувствовал, как теряет её, еще больше, он ощутил, что теряет самого себя. Действительно ли он сказал, сам того не понимая. Результат очередного приступа? Нет, она не должна знать, надо как – то выкручиваться. Ник натянул фальшивую, и как можно широкую улыбку, и попытался отмахнуться.

— Значит, было не важно. Важную я бы так легко не забыл.

— Ты сказал, что хотел спросить меня о злаковых, и я с радостью поделилась бы с тобой, что знаю, только мне нужно понимать, в чём суть твоего вопроса. — Настаивала Мария, словно отказываясь отпускать тему для беседы.

Ник сразу же понял, и мысленно выругался. Спросил всё же, чёрт, да как меня угораздило то. Вижу по взгляду, зацепило её, не отстанет же. Ладно, может получится на середине сменить тему.

— Ты ведь занимаешься ботаникой, так?

— Ну, это одно из направлений, да. Ты, конечно, утрируешь, но в целом можно и так сказать, а что ты хочешь знать?

Ник слегка подался вперед. — Мне надо раздобыть пшеничной муки.

Мария некоторое время на него смотрела, ожидая то ли продолжения, то ли окончания шутки, едва сдерживая улыбку. Ник смотрел на неё, и прекрасно понимал, как это прозвучало.

Наконец, девушка не выдержала, и громко засмеялась, обращая на свою персону, внимание всего заведения. Он резко остановилась, закрывая рот ладонью, и давясь резко вырвавшимся смешком.

— Так сходи в магазин и купи. — Ответила она ему, делая глоток кофе. — Господи, Ник, я то уж подумала что – то серьезное, неплохо вышло, хорошая шутка.

— Если бы мне нужна была синтетика из жуков, я бы так и сделал. — Безразлично ответил Ник, откидываясь на спинку стула.

Мария слегка нахмурилась, и постепенно проглотив смешок, спросила. — А тебе нужна чистая органика? Поэтому и решил меня спросить.

Ник попытался сменить тему. — Если ты помнишь, я вообще забыл суть своего вопроса, это ты настояла на предложении.

Мария задумалась, и юноше не понравилось то, как она это делала. — Органику добыть не так – то и просто, поверь мне, я знаю. Фермерство, как нишу производства, запретили еще двенадцать лет назад. Нет, конечно, остались еще те, кто выращивает, не для продажи, а для себя. У нас в городке были пару человек, которые пытались возобновить фермерство, но на подоконнике много не вырастишь.

— На подоконнике? — Спросил юноша. — А что не так с почвой?

Мария, сквозь панорамное стекло, посмотрела на проходящих на улице людей, и меланхолично ответила. — Юг Италии, точней Итальянского блока, слишком близко находился к границам красной зоны. На людях, это практически никак не сказалось, но почва, судя по всему, пропиталась этой дрянью. Ничего не растёт, всё гибнет.

Ник насторожился. — И ты как будущий биолог, не пыталась взять пробы, понять в чём дело?

Мария удивлённо посмотрела на юношу. — Теории заговоров пошли? Мило. Нет, я не пыталась, да и аппаратуры подходящей не было, в любом случае. — Она повернулась к нему. — У тебя есть два варианта. Первый, это взять билеты, уехать в деревушку, и там стучаться в двери, но думаю тебе это не интересно.