Стадия 1: Отрицание

Глава 3

ГЛАВА 3

Тёплый, приятный летний воздух ударил в лицо. Ник вышел из автобуса, оставляя за собой набитый людьми транспорт. Даже установленные кондиционеры не спасали от ужасной какафонии различных ароматов, смешивающихся в таком людном месте. Такое ощущение, что некоторые граждане союза выливали на себя по целому флакону ароматной химии в попытках выделиться и запомниться. Чтож, их попытки явно увенчались успехом, но не сказать что в хорошем смысле. В кармане зажужжал телефон, и показалось сообщение, о списывании двух евро со счета юноши.

Ник еле сумел досидеть до последней пары, а затем, попрощавшись с Френки, который настаивал на вечернем походе в бар, отправился домой. Блокнот с цифрами на последней странице, не давал юноше покоя.

Во – первых стоило разобраться, что с ним происходило, так как слуховые галлюцинации, это не та вещь, которую можно легко забыть.

Во – вторых, ему удалось пережить первую активность, только вот активность чего? Ник давно ощущал, что периодически с ним происходили откровения, которые в узких кругах назвали бы «чудесными».

В любом случае, первым делом стоило добраться домой. В нескольких километрах от университета, Ник арендовал однокомнатную студию на последнем этаже пятиэтажного многоквартирного дома. Стипендии ему едва хватало на жизнь, поэтому юноше приходилось подторговывать своими умениями. Он брался за любую работу с техникой. Ремонт, конструирование, перебивка, и так далее. Заработок был не высоким, и крайне не стабильным, однако этого хватало для ежемесячной оплаты жилья.

Бывшая Европа, и нынешний АСН был прекрасен в это время года. Люди прогуливались по улицам, держась за руки, и купались в летних солнечных лучах. Придорожные музыканты, горланили последние хиты, пытаясь выделиться претенциозными шарфами, пышными причёсками и не стандартными формами исполнения. Уличные фургончики с легкими закусками, наполняли город целой палитрой кулинарного насыщения. Даже городские сумасшедшие и бездомные, которых еще не успела отловить полиция, не смели портить хороший день, добропорядочным гражданам.

Кто бы мог подумать, что где – то южнее, ядерной войной, был выжжен целый континент. Правда, стоило отдать должное службе ликвидации АСН. Они вовремя сумели среагировать и сконструировать систему «Защитник», состоящую из ветряков и дежурных эскадрилий обеззараживающих дронов, стоящих на защите от радиации, огораживающую целый континент от земель северной Африки.

Ник подошел к дому, находящемуся в обычном жилом районе панельных домов западного Берлина. Он прошмыгнул сквозь собравшихся у подъезда активистов, которые судя по всему, собирались на очередное шествие, и поднялся на пятый этаж.

Квартира фрау Шнайдер, домовладелицы Ника, находилась по соседству. Это была милая, и добрая женщина, отжившая на этой планете уже практически восемьдесят лет. Ник бросил короткий взгляд на дверь с цифрой 45 и приложил указательный палец, к электронному замку. Послышался механический звук, и знакомый запах дома уютно поприветствовал его.

Внутри его ждала обычная студия, в тридцать один квадратный метр, с миниатюрной кухней на балконе, туалетом, и единственной комнатой, которая служила одновременно как гостиная и спальня.

Ник бросил рюкзак на диван, и потянулся к блокноту в заднем кармане штанов, как внезапно раздался стук в дверь. Юноша крепко зажмурился, стискивая от недовольства губы, а затем, коротко выдохнув, открыл.

На пороге стояла фрау Шнайдер, от чего вызвала у парня неподдельный приступ удивления. Первым делом, Ник попытался вспомнить, когда последний раз платить за ренту. До следующего срока, оставалось еще восемнадцать дней.

— Здравствуй, Ник. — Поздоровалась она мягким голосом.

— Гражданин Шнайдер. — Инстинктивно ответил Ник.

Женщина улыбнулась, махнув рукой. — Сколько раз я тебе говорила, оставить все эти глупости за дверьми, мне уже слишком поздно переучиваться.

— Фрау Шнайред. — Поправил себя парень.

— Я могу войти? — Спросила она для вида.

— Эм, да, конечно, проходите. — Ник отошел в сторону, впуская старушку в стареньком цветастом платье, и шерстяном платком на плечах. — Я могу вам чем – нибудь помочь?

С этими словами, юноша принялся панически осматривать студию. Сложно было создать беспорядок из того, чего не существовало. Небольшой диванчик, телевизор на деревянном столике. Полутораспальная кровать и платяной шкаф.

— Ах … — Вздохнула женщина, закрывая за собой дверь. — Ты так и не послушался моего совета.

— Какого из? — Усмехнувшись, решил уточнить тот.

— Пусто, как в твоем холодильнике. — Ответила она, протягивая парню тарелку, накрытую домотканой салфеткой. — Не вижу следов женской руки.

Ник не сразу заметил, что фрау Шнайдер пришла не с пустыми руками. Он свалил недостаток внимания, на незадавшийся с самого утра день. Пахло действительно вкусно, нет, намного больше чем вкусно. Ник, забывший пообедать, и к вечеру довольно заметно проголодавшись, выхватил тарелку, словно беглый узник.

Пахло выпечкой. Ник снял салфетку, и увидел перед собой классический сливочный пирог, с ярко жёлтой сердцевиной. Такого насыщенного цвета у выпечки, юноша никогда не видел. Сливочная корочка, казалось, переливаясь под светом лампы. Он не сдерживаясь, наклонился, и глубоко вдохнул опьяняющий запах.

— Фрау Шнайдер. — Слегка понизив голос, и с явным удивлением, вопросил Ник. — Это что такое?

Женщина улыбнулась, наблюдая за тем, как юноша, словно ребенок, возбужденно бегал глазами. — Да, это настоящее масло.

— Настоящее масло? — Повторил Ник. — Из настоящего молока, но … откуда? Как? Это же … у вас же могут возникнуть проблемы.

Фрау Шнайдер, села на маленький диванчик, и махнув рукой, безразлично бросила. — Я старая, думаешь, мне есть дело, что со мной смогут за это сделать?

Ник метнулся на кухню, и принялся греметь столовыми предметами. Пять лет назад, когда он впервые перебрался в Берлин, и смог позволить себе снять жильё, фрау Шнайдер, пожалуй, была единственной, кто тайно, даже от своей семьи, праздновала столетие великой даты. Ник тогда еще подумал, быть может, она, как и его родители, была иммигранткой с той стороны, однако пожилая женщина, оказалась коренной Берлинкой, в чёрт его знает каком поколении.

Ник выглянул на мгновение, и заметил, как она умиротворенно сидела на диванчике, поправляя, сползающий с плеч платок. Когда – то у неё была большая семья, но теперь пожилая немка, жила одна. Муж, по её словам, умер еще десять лет назад. Единственный сын, погиб на флоте, у берегов Австралии, всего за четыре дня, до того, как и этот континент, пал жертвой первой ядерной мировой войны.

Невестка, через некоторое время перестала общаться с ней, так как фрау Герда Шнайдер, до самого конца отказывалась вставать на чью – либо сторону. Внуки? А что внуки? Они, как и Ник, выросли уже в совершенно другое время, и в те редкие моменты общения через интернет, называли её прародитель номер два.

Ник вернулся и поставил на стол тарелку, с разрезанным на несколько кусочков пирогом. Он протянул женщине вилку, и нож, на что, та отмахнувшись, сказала.

— Ой, нет, нет. Ни в коем случае.

Ник отреагировал шуткой. — Вот вы, наконец и показали свою личину, фрау Шнайдер, хотите меня отравить? Знайте, я обычно ем такую дрянь, что мой желудок давно оброс металлическим корпусом. Не верите?

Женщина рассмеялась. — Судя по тому, какой ты худой, и содержимому твоего холодильника, охотно верю. Только вот не из прихоти я. Боюсь от свежего масла, тебе придётся везти меня сразу в больницу. Ты не особо радуйся то, хлеб по – прежнему из этих паразитов.

Ник схватил кусок пирога, и затолкал его целиком в рот, чуть не подавившись. Женщина рассмеялась.

— Вот раздобыть бы настоящей, пшеничной муки, там бы и я попробовала.

Ник, медленно разжёвывая, кусок сливочного пирога, слегка привстал, и достал из заднего кармана, тот самый блокнотик. Женщина с интересом обернулась, но читать личные записки квартиросъемщика не стала. Сам же юноша, коротким очерком, вписал одно предложение – Найти пшеничную муку.

— Ты кушай. — Заговорила она. — А я пойду.

Ник, проглатывая остатки куска, запил стаканом воды, и спросил. — Вы точно не будете? Тут слишком много для меня одного.

— Вот и ешь. — Добродушно ответила женщина. — А ко мне на днях должна невестка приехать. Зачем – то звонила, говорила что надо дом подготовить. Ты мне лучше скажи, как твой немецкий?

— Ich bemühe mich. — Уверенно ответил Ник.

Стараешься? Вот и хорошо.

Спасибо за пирог, фрау Шнайдер. — Провожая пожилую женщину к двери, поблагодарил Ник.

Она коротко кивнула. — Найди себе уже, хорошую, немецкую девушку, и пускай она тебе пироги печёт, а не старуха.

Ник поправил, шерстяной платок на её плечах, и ответил. — Спутника жизни, фрау Шнайдер, так правильно говорить. Спутника жизни …

Женщина слегка поморщилась, и прежде чем вернулась к себе домой, открыто заявила. — В моей молодости, были девушки и парни. Парни искали девушек, девушки искали парней. Не вижу, чтобы что – то изменилось, да и думаю, никогда не изменится.

Ник закрыл дверь, и остался наедине со своими мыслями, и прекрасным запахом домашнего пирога, из свежего масла.

Он вырвал себя из размышлений, и потянулся за блокнотом. По пути, он схватил тарелку с нарезанным пирогом, и подойдя к шкафу, открыл двери. Внутри на полочках, покоилось несколько футболок, пар штанов, а с вешалок, свисали рубахи. Юноша поставил тарелку на пол, и освободившимися руками, сдвинул фанерную спинку шкафа.

За ним, находилось маленькое помещение, в которое едва влезал один человек. Из мебели, пожалуй, один округлый стул без спинки, одинокая лампа, что служила единственным источником освещения, и крепкий, дубовый стол.

Именно за ним работал Ник. Юноша не стал задвигать стенку обратно, однако двери шкафа всё же закрыл. Ему нравилась некая обстановка тесного подземелья, где был только он, и его работа. Конечно, помимо всего, это комната служила не только убежищем от реального мира, но и местом, где он бы мог проводить эксперименты над собой.

Ник бросил блокнот на стол, и усевшись, первым делом достал из дальнего угла набор для забора крови. Привычным движением, он перетянул жгутом предплечье, нащупал вену, вставил иглу, и тёплая алая субстанция потекла по стенкам пробирки. Когда контейнер заполнился на половину, он сорвал жгут, согнул руку в локте, а свободной, налепил наклейку и написал дату и время забора.

Настоящую, больничную центрифугу, ему конечно не удалось раздобыть, однако понимая принцип работы, Ник сумел соорудить нечто похожее. Стоило сказать, что крепления периодически срывались, и машина буквально выстреливала пробиркой с кровью в стену, однако другого выбора у парня не было.

Ему раз в три дня, приходилось брать кровь, и проводить полный анализ, так как, по неизвестной ему причине, Индомол Форто, гормональные добавки, предназначенные держать уровень гормонов в нейтральной зоне, на него не работали. В то время как проверки студентов, проводились по графику, так же, как и имели свойство быть внезапными.