Повелитель теней #5

Глава 5

— Серьёзно, вот так просто сбежишь? И даже не поздороваешься со своим сыном? — девушка подтолкнула мальчика вперёд и велела: — Скажи своему папе «привет».

Я нахмурился. Настроение у меня было смурным — так всегда бывает по утрам. Мне сначала нужно проснуться, смириться с тем, что впереди меня ждёт прекрасный день, наполненный не менее прекрасными делами, а уж потом… Потом я, может быть, и порадуюсь. Разумеется, военная жизнь научила меня быстро подниматься с кровати в любое время суток, моментально одеваться и трезво соображать, несмотря на трёхдневный недосып. Однако это не означало, что я делал это с удовольствием. Эх, мой идеальный день — проснуться часов в десять, поваляться в кровати, выпить чашечку чая, закусить печеньем, всё это в тишине и спокойствии. И желательно — в уединении. Почему-то у большинства людей в начале дня словно пропеллер в одном месте жужжит — мельтешат туда-сюда, болтают без умолку, что-то от меня хотят… В общем, чрезмерно бодрые жаворонки — то ещё оружие массового поражения.

Так что в другой ситуации я бы пошутил, но сейчас — вздохнул, потёр глаза и, нахмурившись, процедил:

— Девушка, я первый раз в жизни вас вижу.

Дамочка сперва демонстративно схватилась за сердце, потом фальшиво заплакала, зажала мальчику уши и потребовала:

— Не смей говорить такое при нашем сыне! Ты что, хочешь развить в нём комплексы? Хочешь, чтобы он думал, будто родители его не любят? Как ты можешь! А ведь говорил, что никогда не откажешься от сына! Говорил, что хочешь наследника! Зря я тебя послушала…. Зря не настояла, чтобы ты сходил в аптеку! Стихоплёт! — она скривилась и писклявым голоском протянула: — С презервативом не те ощущения…

Так как я столкнулся с ней в коридоре неподалёку от столовой, то вокруг нас начала постепенно образовываться толпа — место здесь было проходное, народ спешил на завтрак. Дамочка, почувствовав, что на неё обращено внимание десятков людей, специально повысила голос и воскликнула:

— Что же это делается-то⁈ Аристократам нынче всё с рук сходит? Захочет — может сына бросить, а захочет — и убить может?

Я мысленно закатил глаза. Да она — мастер неуместных и необоснованных сравнений. Как связаны брошенные дети с убийствами? Наверное, таким же образом как пьяные водители с чернокнижниками-маньяками. Вилка, солнце, тридцать восемь. Но несмотря на то, что речь взбудораженной дамочки больше напоминала бред истерички, я поймал на себе несколько осуждающих взглядов. Из глубины души медленно поднималось раздражение, и с каждой секундой оно увеличивалось в раз в сто. К тому же на краю сознания маячила мысль — а вдруг Марк Ломоносов умудрился загулять? Да, судя по возрасту ребёнка, Марку в то время было лет четырнадцать, но это вполне возможно. В общем, я решил пойти ва-банк, сблефовать и вывести дамочку на чистую воду. А если Марк действительно сделал сына — ну что ж, придётся нанять няню и… Ну не знаю, купить книжку по воспитанию? В конце концов, технически это мой ребёнок по крови.

— Хорошо, — громко произнёс я, прерывая вопли темноволосой дамочки. — Если вы утверждаете, что это мой сын, то значит, мы едем в магическую лабораторию и сдаём тест на родство.

Я пристально смотрел на неё, отслеживая реакцию, и заметил, как слегка испуганно расширились её глаза. Дамочка занервничала, но надо отдать ей должное — она быстро взяла эмоции под контроль и, мило улыбнувшись, сказала:

— Конечно, дорогой. Я знала, что можно рассчитывать на твоё благоразумие и честь.

— Вы не дослушали, — я ухмыльнулся. — Предварительно мы заключим магическую клятву. Прямо здесь. Нашими свидетелями станут все эти замечательные люди. Условия магической клятвы просты. Если тест подтвердит моё отцовство, то я возьму своего сына на полное содержание и обеспечу всем самым лучшим. Разумеется, он станет моим наследником. Однако, если отцовство будет опровергнуто, я подам на вас в суд за клевету и потребую, чтобы вас осудили по всей строгости закона Российской Империи, — я развёл руками и спросил: — Ну как, согласны?

Дамочка поджала губы, воровато оглянулась и, вдруг оскалившись, отвесила мне звонкую пощёчину и прокричала:

— Хам!

Развернувшись на пятках, она схватила бедного мальчишку за руку и потащила его в сторону выхода. В коридоре воцарилась мёртвая тишина, но уже через пару секунд ей вслед понеслись тихие смешки, которые быстро переросли в смех. Серьёзно, на что она надеялась? Неужели считала меня настолько тупым, чтобы поверить ей на слово? Я же вроде бы начал создавать себе имидж сообразительного аристократа, с которым лучше не связываться. Да и почему именно сейчас? Было бы логичнее примчаться ко мне сразу после того, как я вышел из комы. Странно это всё… Я поморщился и продолжил путь к столовой.

— А вот и наш герой! — раздался сбоку весёлый голос Кристины.

— Что случилось? — без перехода поинтересовался я. Потому что интуиция подсказывала: что-то точно случилось.

— Журналисты вынюхали правду о том, чем ты вчера занимался, — сообщила она.

— Почему ты не взял нас с собой? — обиделся Егор. — Я тоже хочу сражаться с монстрами. Нас уже несколько недель в Данжи не отпускали. А тут — можно было и монстров убивать, и людям помогать.

— Журналисты всегда всё преувеличивают, — покачал головой Саша. — Мне ли не знать. Я однажды на уроке фехтования получил царапину на щеке и фингал под глазом. И в тот же день Император давал бал в честь иностранного посла. Так я станцевал вальс с дочкой этого посла. А на следующее утро узнал из газет, что вечером соблазнил бедную девушку, а ночью — стрелялся на дуэли с её отцом. А посол очень сильно напился, весь день в бессознанке провёл. Поэтому все решили, что он умер. Ну, что я его застрелил. Слухи настолько быстро разнеслись и по дороге раздулись, что вечером вся Империя только и обсуждала, как я повесил иностранного посла на вершине отцовского замка.

— Да нет, — мне не верилось в похожий расклад. Полиция могла рассказать журналистам только то, что я оказался не в том месте и не в то время. Ничего интересного и героического. Я просто помог ребёнку убраться подальше от разрушенного взрывом дома. Но и это не моя заслуга, ведь по легенде Анастасия самостоятельно уничтожила своих монстров. В общем, мне всего лишь повезло, что у чокнутой преступницы внезапно взыграла совесть. Во всяком случае сделал всё, чтобы люди так думали. Отвлёкшись от размышлений, я поймал предвкушающий взгляд Кристины. Похоже, всё и правда пошло не по плану. Смиренно вздохнув, я уточнил: — Где читать?

— Да в любой газете, — хмыкнула Кристина. — Но началось всё с «Московских известий».

— Прелестно, — пробурчал я и, достав телефон, пошёл к ближайшей лавочке и сел. Не люблю читать на ходу. Я пробежался глазами по статье. Из первых же строк я узнал, что загадочная сумасшедшая Анастасия — это приёмная дочь покойного князя Нарышкина. А тот широкоплечий громила — её брат. Журналисты писали, что безумная парочка жестоко отомстила аристократам, которые отказались вести с ними бизнес. Хотели ударить по кошельку, так сказать. На этом информация об Анастасии заканчивалась — занимала она всего два абзаца. А вот остальной текст — почти две страницы — был посвящён мне. Оказывается, ушлые писаки подкупили родителей девочки, которую я спас, и взяли у неё интервью. Конечно, девчушка не могла ничего рассказать о моих способностях или о том, что именно я победил монстров, — я ведь подправил ей память. Но… она могла это всё придумать. Потому что искренне считала меня героем. Она помнила, как я нёс её мимо дохлого Жыжника, как успокаивал её, как прикрывала от взрыва. Порочная цепочка — девочка приукрасила мои заслуги, а журналисты приукрасили слова девочки.

— Ну как? Впечатляет? — Кристина положила подбородок на моё плечо, и её дыхание приятным теплом обдало мою шею.

— Готов пойти дрочить на себя прямо сейчас, — я прикрыл глаза и потёр виски. — Не понимаю, почему поднялся такой ажиотаж.

— Журналистам нужна была сенсация и большие продажи, поэтому они изо всех сил пиарили эту новость. А заодно — и тебя, — Саша скривился. — Не люблю этих гадюк. Они на всё готовы ради шумихи. Охрана однажды поймала писаку в Императорском дворце, когда он пытался украсть трусы моей мачехи! Когда его спросили, зачем ему её трусы, он сказал… — Саша встряхнул головой. — Сказал, что, если бы моя мачеха носила бы кружевные трусы, то он бы написал, что она изменяет Императору! А что, если бы она носила семейники, то написал бы, что она — деревенщина! И в любом случае вышел бы отменный скандал! А трусы бы он потом продал на аукционе за несколько миллионов.

— Круто. Я почти как трусы Императрицы, — я фыркнул.

— Лучше, — успокоила меня Кристина. — Минимум — как шесть трусов.

Перевернув страницу обратно, я принялся перечитывать статью.

' …храбрая маленькая девочка с честью перенесла все невзгоды. У неё стоило бы поучиться многим взрослым. Она не потеряла голову от страха, когда на неё напали страшные монстры. Более того — она всё запомнила, чтобы рассказать нам о тех ужасных событиях! В данный момент мы находимся в доме, который принадлежит родителям Анечки — именно так зовут девочку. Она играет пластмассовыми динозаврами и оловянным солдатиком. Конечно же, солдатик убивает всех динозавров. Я сажусь перед ней на пол и мягко, чтобы не напугать, спрашиваю:

— Солнышко, твой оловянный солдатик — это юноша, который тебя спас?

— Да, — без тени сомнений отвечает Анечка. — Это он.

Так начинается наша долгая беседа, которая займёт несколько часов. Благодаря этой храброй девочке, я теперь могу рассказать вам о подвиге, который мог бы утонуть в забвении. Многие из нас уже слышали имя Марка Ломоносова — вот уже несколько месяцев статьи о нём то и дело всплывают в газетах. Но то, что я услышала от Анечки, перевернёт ваше мнение об этом молодом человеке на сто восемьдесят градусов! Он в одиночку — понимаете? в одиночку! — победил больше сотни монстров! Возможно, даже тысячу или две тысячи монстров! Он забрёл на Рыболовецкую улицу, когда приёмная дочь князя Нарышкина выпускала свою армию монстров на охоту за невинными людьми! Она приказала им убивать всех без разбора, чтобы в Москве не осталось ни одного живого человека! И в этот момент появляется наш герой! Он раскидывает монстров в разные стороны — убивает их молниями, огнём, водой, ментальными атаками и обычными кулаками!

— Вправо бух! Влево бах! И бах-бах-бах! — вот как описывает Анечка это знаменательное сражение…'

Я не знал, смеяться мне или плакать. Далее журналист строил теории, что я на самом деле скрываю богатство Рода Ломоносовых — хитрый план, чтобы найти немеркантильную жену. А для Ломоносовых это особенно важно, потому что… Что⁈ Журналист откопал где-то больничные документы Афанасия Ломоносова — моего прадеда, который лечился от бесплодия. Не вылечился, детей у него так и не было. Пространно рассуждая, журналист делает вывод, что меня ждёт то же самое — печальная бездетная старость. Но так как я — последний человек в Роду, то мне придётся искать женщину с ребёнком, чтобы его усыновить. Я запрокинул голову к потолка и несвязно заорал. Группа девушек, стоящая неподалёку, испуганно вздрогнула и обернулась.