Алое сердце черной горы

Глава VI

В Кастелате уже вовсю раскисало прохладное, влажное утро с раскиданными тут и там лоскутами гадкого тумана, источающего дурное настроение. Альзорий пропитался этим утром насквозь, проведя остатки вчерашнего дня и всю ночь у кровати отца, пребывающего в беспамятстве. Страх того, что отец не вернется из мира болезненных грез, усугублялся пасмурной серостью.

— Катитесь ко всем проклятым! — вдруг тишину королевской опочивальни нарушил грубый, но слабый выкрик Аврорума.

— Отец, ты вернулся к нам! — выдохнул из себя смесь радости и облегчения Альзорий, искренне улыбнувшись проснувшемуся отцу.

— А, это ты, сынок… — сориентировался Аврорум, бросив взгляд воспаленных глаз на принца. — Сколько… сколько я спал?

— Почти целый день, отец. — вздохнул Альзорий. — Но важно не то, сколько ты спал, а то, что ты проснулся.

Аврорум усмехнулся, переведя взгляд на потолок над собой.

— Отец… — виновато замялся Альзорий. — Сегодня вечером должно состояться чрезвычайное заседание Военного Совета…

Таким резким переходом к делам государственным Альзорий надеялся отстранить от памяти отца причину, по которой тот оказался на ложе между жизнью и смертью. Да и сам он не прочь был сбежать от тягостных воспоминаний об "Оловянной Принцессе"…

Лицо Аврорума, было начав обретать отстраненное выражение, преобразилось. На радость Альзория, король даже приподнялся на локтях, оторвав голову от подушек.

— Ты займешь мое место, сын.

Альзорий на мгновение смутился, испугавшись навала на него такой ответственности. Природная смелость помогла быстро вернуть утраченные было вожжи в руки:

— Если ты доверяешь мне настолько, отец, я тебя не подведу.

* * *

Когда Альзорий к назначенному часу зашел в Круглостольную Залу, там уже сидели высшие военные чины. За большим круглым столом из загрубевшей древесины алели белизной саргийской формы генералы-легаты своих групп легионов. Выбиваясь из однородного антуража военщины, в красивом резном кресле восседал военный консул в черной мантии. На шее у него красовалась массивная золотая цепь, на которой висел медальон с саргийским орлом, зажавшим в своих когтях меч и стрелы — старинный герб военной машины Саргии. Приветствуя принца, консул и легаты встали со своих мест, заскрипев креслами, а особо «сытые» генералы еще и гадко крякнули. Рукой указав присутствующим сесть, Альзорий занял место отца в самом большом кресле.

— Приветствую вас, генералы-легаты. Советник. — Альзорий кивнул в знак приветствия. — Сегодня нам предстоит обсудить некоторые вопросы. — достоверно изображая максимально формальный и сухой тон, Альзорий с непривычки чувствовал себя неуютно, словно пришел туда совершенно голым. — Мой отец поручил мне заместить его, пока он поправляется после болезни.

«Хех, в такой обстановке только войну и обсуждать. То, что нужно». - подумал Альзорий, с довольной улыбочкой оценив мрачную атмосферу Круглостольной Залы с одним-единственным окном, скудно освещенную светом факелов, стены которой повсеместно завешены алыми саргийскими флагами.

— Обстановка не самая приятная… — начал без особого приглашения генерал-легат группы легионов (V) — защитников самых южных рубежей Лиги. — Серпийский Альянс, наш верный союзник(«Такой ли уж верный?», — помыслил Альзорий, но озвучивать не стал), постоянно жалуется на участившиеся случаи беспредельничаний со стороны равенцев. Этих шелудивцев давно пора как следует проучить. Страдает наш авторитет, как протекторов Лиги! — закончил генерал на пассионарной ноте, брызжа слюной. Его толстое лицо, перекошенное и красное от злости, походило на большой дефектный томат.

Сдержав улыбку при виде этой овощной экспрессии, Альзорий вздохнул и обвел взглядом остальных:

— Есть ли еще беды, которые вы хотели бы осветить предо мной? Я выслушаю всех, потом вернемся к серпийцам и равенцам. Разумеется, нужно обсудить и Летучих Мышей…

— Гонец принес дурные вести из Гептархии, — заскрипел старый и сухой голос генерала группы легионов (III), контролирующих Гептархию, Фортерезию, и еще некоторое количество земель восточного и центрального Нордикта, — где после убийства графини, — тут генерал-легат замялся, зная о неудавшейся роли «Оловянной Принцессы» в жизни Альзория, — не оставившей наследников, начались междоусобицы промеж знатных семей, претендующих на графский трон. Я прошу ваше высочество перевести в мою группу несколько легионов. Уже сейчас наемники и бандиты, купленные местными аристократами, пересиливают моих солдат, нанося гарнизонам в мелких стычках потери. Удержать порядок своими силами я не в состоянии… — тихо выдавив последние слова, генерал закончил.

— В Фортерезии без дела протирают задницы осадные батальоны. — с заметным возмущением ответил Альзорий. — Почему бы Вам, генерал-легат, не перетащить их в Гептархию? Я уверен, пушки на улицах, заряженные картечью, остудят пыл этого отребья!

— Фортерезские батальоны нивелируют неуязвимость Чернильной Цитадели, усмиряя их князя. — не смотря в глаза Альзорию, аккуратно ответил (III) — й, всем своим видом давая понять, что текущее местоположение осадных батальонов единственно верно.

Не решив подвергнуть позицию генерала-легата безосновательному сомнению, Альзорий зашел с другого фланга:

— Почему бы нам не пропихнуть на княжеское сидение Фортерезии какого-нибудь нашего ставленника верхом на саргийских пушках? Это отличная возможность укрепить там наши позиции и освободить войска.

— Это поднимет против нас фортерезские знать и народ, — дал о себе знать военный советник, — местные и так не в восторге от нашего усиленного присутствия в их горах.

(III) — й кивнул в знак одобрения консула, в то время как Альзорий раздраженно вскинул брови и звучно выпустил воздух через расширившиеся ноздри.

— (IV) — я группа слишком малочисленна и нужна далеко на западе… Эти златнокоммунцы… Что ж, тогда стянем резервы с северо-запада, с куттских границ, — генерал-легат (II) группы вздрогнул, жалобно уставившись на говорящего эти слова принца, — слишком уж много наших людей удерживают куттов в вечной осаде, коих сдержала бы и одна когорта из легионеров покрепче.

— Воля Ваша, Высочество, — (II) — й решил не сдаваться без боя, — но не забывайте, что эти кутты, прорвав ослабленную осаду, окажутся на свободном пути до Кастелата, Вашего дома. Кутты, озлобленные и изуродованные вынужденным существованием в северо-западных ущельях и пещерах, хлынут обездоленной ордой на наши города и деревни, и…

— Что ж, в кои то веки I-й легион, разъевшийся на безопасной столичной земле, сможет доказать свою пользу. — грубо перебив (II) — го, безжалостно матовым взглядом окатил его Альзорий. — И все те юнцы саргийских богачей, которых приютил у себя генерал-легат, сослужат верой и правдой своему государству.

Приняв полное поражение, (II) — й сокрушенно опустил голову, подняв ладонь со стола и опустив ее обратно с легким шлепком. Так как генерала-легата I-го легиона не было на совете, защитить бедолагу (II) — го оказалось некому.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался предельно вежливо Альзорий.

Остальные вопросы оказались куда менее значимыми(«Кровопролитные стычки фермеров из-за полоски земли?! Серьезно?! Разве не провинциальных лордов должно это заботить?!.»), и генералы-легаты могли без особого труда решить их сами. Вынесение этих мелочей на совет подобного уровня был лишь попыткой выручить для себя дополнительные преференции со стороны короны. Попыткой неудачной, как они уяснили. Альзорию хоть и было в новинку ворочать большие булыжники с матерыми военными чинами, но острое чувство ответственности, связанное с непоколебимым патриотизмом, помогло разломать эти камни, многие из которых внутри оказались полыми… Попытка перехватить инициативу вопросом про Летучих Мышей не увенчалась успехом — остальные участники ее мгновенно заминали, не имея четких планов по этой катастрофе. В итоге Альзорий сдался, решив идти по этому пути самостоятельно…

Под конец совещания слово взял консул, высвободив руки из широких рукавов мантии и сложив их замком на столе:

— Ваше Высочество, остался лишь вопрос с равенцами. Что Вы изволите предпринять? — презрительно сузив глаза, он добавил. — Недооценивать этот жестокий народ опасно. Все разоряемые ими поселения серпийцев за стенами крепостей Десны не спрятать. Установки же дополнительных военных постов лишь добавляют потерь среди наших людей.

(V) — й лишь согласно кивал в аккомпанемент словам консула, переводя взгляд то на него, то на принца.

— Ну и что же вы предлагаете? — едва скрывая нарастающую злобу процедил сквозь зубы Альзорий. Единственная вещь, что приходила в его голову, это «истребить всех поголовно». — Истребить их всех поголовно? Слишком уж просто, и, в то же время, слишком сложно…

— Возможно, стоит «пройтись» по их главарям?.. — осторожно предложил (II) — й, пытаясь хоть как-то реабилитироваться в глазах своих и совета за провал с куттами.

— А это недурная идея! — внезапно согласился с непопулярным генералом-легатом Альзорий, щелкнув пальцами. — У этих рейдов всегда есть лидеры. И если мелких лидеров мы выковырять из народных масс не сумеем, то крупных — легко.

Альзорий прервался на мгновение, обдумывая итоговое решение равенского вопроса.

— Перевешайте всех мало-мальски важных военачальников, а самого главного заголовского равенца — на Гунталь, на место коменданта по ротации. — Адьзорий злорадно ухмыльнулся. — А как отслужит, оставим его там работать пожизненно. Пусть погреет свои равенские косточки на обжигающем песке. Это приказ. — строго воззрился на консула принц, завершая совет.

Консул, беспрекословно приняв утвержденное принцем, удалился, его примеру последовал и генералитет. Альзорий же еще на несколько минут остался одиноко сидеть в своем кресле, обдумывая и запоминая свой первый военно-политический опыт. Придя к выводу, что опыт этот ему понравился, Альзорий мечтательно улыбнулся…

* * *

— Я знаю, Альзорий, ко мне забегал консул и пересказал все, что было на совете. — король Аврорум сидел на кровати под пиявочным кровопусканием, когда к нему зашел сын с докладом и встал у окна. — Не могу сказать, что одобряю отведение легионов от куттских гор, но в остальном… Ай! Осторожнее, коновал тугорукий, королю пиявки ставишь! — Аврорум резко дернулся в сторону, схватился за чрезмерно «укушенный» живот и громко выругал помощника лекаря с банкой живого «лекарства» в руках. Бессловесно выслушав брань, молодой врачеватель покорно склонил голову в повине и вернулся к своей обязанности.

— Я старался решать по справедливости, — Альзорий устало вздохнул, — стремился к тому, чтобы наши интересы при этом не пострадали ни коим образом.

— Так, ты — вон! — выгнав помощника лекаря, закончившего свою работу, Аврорум накинул на себя халат и, покряхтывая, сел в свое кресло. — Я тебе так скажу…

Чуть не захлебнувшись от прилива волнения, Альзорий весь превратился во внимание.

— Отправлю-ка я тебя в Гептархию, и посмотрю, как ты справишься с гражданской войной. В зависимости от твоих действий, я сложу с себя корону в твою пользу. — будто сказав нечто обыденно-будничное, почесал узорчатое после пиявок пузо Аврорум.