Шанс для рода Шустовых. Том 4

Глава 8

Император удивленно вскинул бровь.

— Чудовища? Настоящие?

— Именно, что настоящие!

Я не стал говорить про то, что они были похожи на монстров-зомби. Император — не Шанс, объяснять ему, что такое зомби мне не хотелось.

— Странно, — произнес Петр Андреевич. — Не знал, что есть миры, где живут чудовища. Но это не важно. Важно лишь то, что Разрушитель идет. Шалок говорил, что подобное может случится. Пути Разрушителя неизвестны. И если он разрушит мир, где живут чудовища, то я не стану грустить о таком исходе. Скоро он будет здесь, а пройдя наш мир насквозь, уйдет дальше. Нам же останется только успеть вовремя.

— Что успеть вовремя? — не понял я.

Делать вид, что я не знаю о Разрушителе смысла не имело. Не важно, что сейчас будет сказано, я всегда смогу заявить, что не понимал, о чем говорил Император, а переспрашивать не рискнул.Сейчас же, я хотел услышать, как можно больше. Вдруг всплывет что-то новое. Мне кажется, я уже погряз во всей этой истории и мои недавние сетования, что и своих дел невпроворот лишь какая-то дешевая отмазка. А на самом деле, я жажду докопаться до истины и распутать этот клубок загадок. Кто-то внутри меня хотел получить ответы на вопросы.

— Успеть вовремя подстроится под изменившийся мир! — удивленный моей недогадливостью воскликнул Император. — Когда мир встает с ног на голову, главное первым начать видеть в правильном ракурсе. Нельзя упускать возможность получить что-то для себя!

— И чего ты хочешь? — поинтересовался я.

— Посмотрим, — пожал плечами Император. — Власть и могущество лишними не бывают. Ты никогда не думал, для чего люди стараются заработать много денег? Возьми, к примеру наших промышленников. Вот построил медеплавильный завод на Урале господин Н. Заработал деньги, уважение, положение в обществе. Казалось бы, зачем ему что-то еще? Денег хватит и внукам, и правнукам. С собой в могилу ведь не унесет. Но нет. Господин Н строит еще два завода и начинает загребать деньги обеими руками. У него может быть уже и девать эти деньги некуда. Дома комнаты ломятся от золота, дворец в столице построил не хуже Императорского, да еще на юге шато, на севере шале. Что бы ему не успокоиться? Но ведь нет. Наш господин Н открывает новые предприятия за границей. Теперь он уже совсем неприлично богат. Может быть, и побогаче своего Императора стал. Остановится? — Император задал вопрос и с интересом уставился на меня. Я ждал. — Нет! — радостно воскликнул Петр Андреевич. — Никогда! Потому что азарт, жажда славы, желание прослыть самым богатым человеком. Потому что, хочет наш господин Н быть самым-самым. Доминировать над всеми остальными. Чтобы к ногтю прижать и посмеяться над чуть менее богатым и успешным господином М или к Императору дверь пинком распахивать. Улавливаешь суть?

Я внимательно слушал и суть мне была ясна, но я пока не понимал к чему вся эта басня. Я кивнул.

— Вот и отлично! А теперь представь, что деньги по сравнению с властью ничто! У меня нет денег, но если я обладаю огромной властью, то я могу просто сказать кому-то, например тебе, принеси-ка мне, господин хороший, немного денег. И ты поскачешь к себе в закрома, вытащишь честно или не совсем честно нажитое и принесешь мне. Отдашь и будешь радоваться, что ублажил меня. Исполнил желание человека, стоящего на несколько ступеней выше тебя на лестнице власти. А почему ты это сделаешь?

Я снова промолчал. Потому что, если честно, то не верил я во все эти мотивы наживы ради наживы, власти ради власти. Я и вовсе не был уверен, что побежал бы и принес Императору денег. Но я прекрасно понимал, что тех, кто это сделает и будет при этом по-настоящему счастлив в своем раболепии перед власть имущим, много. Их много. И на этом стоит власть. На этом и держится пирамида, где каждый спит и видит, как поднимется на ступеньку выше, как станет доминировать над тем, кто вчера доминировал над ним. А если получится, там и скинет его с пьедестала, чтобы взобраться туда самому. И ведь они прекрасно понимают, что ниже за ними идут такие же, кто хочет того же самого, кто уже начищает сапог, которым поддаст ему под зад и будет смотреть, как тот катится вниз.

— Чего молчишь? — усмехнулся Император. — Задумался о том, как бы забраться повыше, да и поплевать на головы тем, кто внизу? И правильно! Именно об этом и нужно думать! Именно об этом стоит размышлять, ведь мы идем по пути Силы! А значит вверх! Мы станем теми, кто чуть ниже богов. И этот мир будет только наш!

Я подумал, что Императора несет. Да и не собирается он делиться ни с кем этим миром. Видимо, власть ради власти — это и есть его мотив. Именно для этого он и идет вперед. Вот только, он марионетка в руках Шалока. И если уж хочешь понять, что происходит, то искать надо там. А у Шалока мотивов может быть много. Его идея перенести духов в мир, где море энергии — это лишь один из них. И было бы хорошо понять какие есть еще. Не хочется мне оказаться в ситуации, когда Шалок достигнет своего, а мы останемся у разбитого корыта. Император не видит этого потому, что ослеплен властью и говорить ему что-то другое совершенно бесполезно. Он воспримет это либо, как слабость, либо, как обман. Я же не собираюсь довольствоваться этой информацией, а значит мне нужно искать дальше.

— Вижу, Никита Васильевич, я тебя порядком утомил. Да и девчонка твоя уже засиделась. А моя подопечная давно хочет избавиться от этой надоедливой веревки. Окажи ей такую услугу, отпусти. И не переживай, она не нападет.

Я покосился на мать Насти, тихонько сидящую у печи. Посмотрел на саму Настю, сложившую ноги по-турецки и слушавшую всю эту ахинею, которую нес Император.

— Хорошо, — согласился я. — Отпускаю, но пусть она только пальцем шевельнет я все верну, как было.

— Вот видишь! Я тебе попросил, и ты выполнил. А будь на моем месте кто-то попроще, что бы ты сделал? Можешь не отвечать и так знаю, что убил бы и ее и меня. Потому, что мы покусились на тебя и твоё. На твою женщину. Вот.

Император так и остался при своем мнении. Верное оно или нет не знаю, но убивать его я точно не собирался, по крайней мере сейчас.

Я отпустил мать Насти, но она так и осталась сидеть на полу, не шелохнувшись. Император сдержал слово.

Кокон с Насти я решил не снимать, пока мы не выйдем на улицу. Будем считать, что Императору в отношении девушки я не доверял.

Я подошел к Насте, и девушка встала рядом.

— Идем, — сказал я ей. — Нам пора.

— Может тебе экипаж одолжить? — крикнул мне в спину Петр Андреевич.

— Спасибо, я как-нибудь сам, — ответил я и захлопнул дверь в столовую, где упоенный властью Император остался наедине с лишенной ума женщиной.

Почему-то мне казалось, что они друг друга стоят.

Настя всё так же молчала, шагая рядом. Я видел, что она обхватила себя руками, словно ей холодно или её трясет, но кокон я пока снимать не хотел.

Как выбираться из дворца я не представлял. Кроме того прохода, через который я попал внутрь, я не знал никакого другого. Так что повел Настю через него. Возможно, нужно было попросить Императора дать нам сопровождающего, и чтобы нас вывели, но гордость уже не позволяла что-то переиграть.

Мы вышли из здания через низкую деревянную дверцу чулана.

Когда оказались на улице, где мягко светило вечернее солнце, все случившееся показалось мне чем-то нереальным. Даже больше, сюрреалистичным видением. Но стоило мне бросить взгляд на девушку, и картинка Насти со свисающей из уголка рта ниточкой слюны и не реагирующей ни на что вокруг сразу возвращала меня к реальности.

Я снял щит с девушки и подхватил её, едва не упавшую. Настю трясло. Я только сейчас понял, что она не просто так сидела и молчала. Отходняк был серьезным.

Приобняв девушку, я повел её к воротам. На бежавшую со всех сторон охрану мне было плевать. Нас окружило человек восемь в форме. Пришлось остановиться. Но не успел я и рта открыть, объяснить ситуацию, как мы тут оказались, как со стороны парадного входа к нам подошел человек в зеленом камзоле и что-то шепнул охранникам. К нам тут же потеряли всякий интерес. А зеленый вежливо поклонился, и показал рукой следовать за ним.

У ворот с нами попрощались и оставили одних, проследив, чтобы мы покинули территорию дворцового парка.

Мне пришлось провести Настю несколько сот метров по улице, прежде чем удалось остановить экипаж.

Всю дорогу до дома девушка сидела, плотно прижавшись ко мне и дрожа.

В доме управляющего было шумно. Сам Олег Матвеевич распоряжался на счет ужина, Лиза бегала по коридорам сломя голову и что-то кричала. Прислуга сновала туда-сюда, перетаскивая какие-то вещи из одной комнаты в другую. Если бы я не знал, что Олег Матвеевич не собирается съезжать, то я решил бы, что намечается переезд одновременно с торжественным ужином.

Я выловил пробегающего мимо паренька, что тащил охапку белья из одной комнаты в другую и спросил, что происходит.

— Молодая госпожа переезжает в другую комнату! — крикнул он, не сбавляя хода и унесся куда-то по коридору.

— Где хозяин⁉ — крикнул я ему во след, но было поздно, парнишка скрылся за поворотом коридора.

Я не стал задерживаться в этом бедламе и проскользнул к себе в комнату. Настя безучастно шла за мной следом.

Только закрыв за собой дверь и отгородившись от суеты, царящей в доме, я смог немного успокоиться.

Подвел Настю к кровати и усадил на край.

— Ты как? — спросил я девушку.

Она подняла на меня глаза. В них стояли слезы.

— Я знаю, что все уже кончилось, но мне все равно страшно, — еле слышно произнесла Настя.

— Давай я тебя обниму. Все закончилось, ты права. Больше этого не повторится.

Я сел рядом и обнял девушку за плечи. Она наклонилась ко мне и прижалась к боку.

— Ты не можешь быть в этом уверен.

Я просунул руку за пазуху и вытащил медальон — драконью чешуйку, висящую у меня на шее. Я так к нему привык, что давно перестал замечать. Так крещенный, не снимающий крестик с шеи, сживается с ним настолько, что он становится его неотъемлемой частью.

Медальон едва заметно грел ладонь. Именно про него я не хотел думать, когда Император попытался взять меня под ментальный контроль. Почему-то я посчитал, что эта зеленая чешуйка не дала его плану сбыться. Я предполагал, что Император может читать мысли, и не стал размышлять на эту тему, чтобы не выдать своих предположений.

Полной уверенности у меня не было, но мысль была хорошая. Медальон был явно не простым. Я давно подумывал показать его Анфисе Петровне, чтобы она попыталась поговорить с ним. Подозрение, что и в нем есть крохотный осколок духа не покидало меня с тех пор, как я вообще узнал об осколках, но как говорится, все как-то было не до того. Тем не менее, то тепло, что шло от медальона, когда я сжимал его в ладони, сильно напоминало похожие ощущения от касания рукояти ножа с осколком Шанса.

Я снял шнурок с шеи и надел медальон на Настю. Девушку вопросительно на меня взглянула.

— Думаю, что он сможет защитить тебя от ментальных атак.

— Это из-за него Император не смог с тобой ничего сделать?

— Скорее всего именно из-за него, — заверил я девушку.

Конечно было много еще всего, что могло бы помешать Императору сделать меня своей марионеткой. Например, нож с осколком, а может быть та моя особенность, о которой говорил Шанс.