Первая академия. Том 1

* * *

Утром следующего дня Ника поехала на почту, куда должна была придти телеграмма от Валентина, а заодно, если проблем не возникнет, заскочить в свою квартиру за вещами. Я же написал короткое сообщение, чтобы стражница отправила его моему сбежавшему родственнику.

Едва Ника отбыла, как Лизе позвонил Пётр Петрович и сказал, что сегодня во второй половине дня мне надо снова явиться в академию, чтобы показаться комиссии. Это значит, директор дал добро. Кажется, Морозова устроил мой уровень владения магией. Устроит ли остальных?

На этот раз лимузин не прислали, и мне предстояло ехать на тёмно-зелёном седане Лизиного супруга. Кузов авто блестел от лака, линии крыльев и кабины были более плавными, чем у машин прошлого десятилетия. Правда внутри оказалось гораздо теснее, чем в лимузине главы рода. Автотранспорт этого времени вообще не отличался просторными салонами.

Машину вёл шофёр Сергея. Лиза тоже поехала, заявив, что отправится со мной в качестве моральной поддержки. Она почему-то считала, что я буду волноваться.

Я действительно переживал, что мой уровень владения огнём сочтут недостаточно хорошим, но это вряд ли могло на что-то повлиять. Самоконтроль не позволил бы мне превратиться в дрожащего от волнения абитуриента перед великими мастерами. Да и какие они, на фиг, великие? Кто они вообще такие? В прошлой жизни со мной не смог бы тягаться ни один из них.

По приезде Лиза с шофёром остались в машине на стоянке перед воротами академии, я же отправился к проректору по магическим практикам. Прибыл за десять минут до назначенного времени. Морозов приветливо встретил меня и отвёл в тот же зал с песчаным полом и бетонными стенами, где мы были прошлый раз.

Вскоре подошли ещё два важных господина в дорогих костюмах. Один — пузатый человек с широким, холёным, гладко выбритым лицом, второй — старик с лысиной и короткой бородой. Пузатый оказался ректором, Константином Григорьевичем Вяземским, бородатый старик — главой приёмной комиссии и магом огня.

Последние два дня я усердно тренировался в усадьбе, поэтому сегодня имел больше уверенности в своих силах. Прогресс шёл довольно быстро, и если развитие не застопорится, то уже к концу учебного года я поднимусь на две-три ступени. А через четыре года, возможно, даже верну все навыки в полном объёме.

Для молодого человека двадцати двух лет (именно во столько выпускались из академии) второй ранг — это нечто невероятное. Таких уникумов просто не существовало в природе. Самые великие мастера к двадцати двум годам достигали пятого-четвёртого ранга, а для следующие ступени им требовались годы тренировок. Для большинства же одарённых четвёртый ранг — потолок. Поэтому все эти годы, чтобы не привлекать к себе чрезмерное внимание, мне предстояло играть роль прилежного ученика, а вечерами в одиночестве заниматься собственными практиками.

Но пока об этом было рано думать. На меня смотрели три пары глаз, готовые оценивать каждое моё движение.

Экзамен оказался сложнее, чем выступление перед Морозовым. От меня потребовали выполнить несколько форм, которые я не знал, затем — эфирные приёмы, и только потом дело дошло до заклинаний огня. Они были несложными, стандартная школьная программа. Однако мне всё равно казалось, что я выполняю их плохо. Неточные броски, недостаточно мощное пламя, нечёткие движение. Мой новый организм продолжал меня разочаровывать.

Когда я закончил демонстрировать свои умения, ректор посмотрел на остальных двух членов комиссии, и те молча кивнули, после чего меня подозвали к себе.

— Ну что ж, Алексей, могу сказать одно: у вас есть дар, и этот дар надо развивать, — произнёс Вяземский. — Однако требования в нашем заведении очень высоки. Тренировки будут на грани ваших возможностей. Лень и праздность здесь неприемлемы. Любой, кто не успевает за программой, отчисляется, несмотря на происхождении, регалии и заслуги предков. Таковы наши правила. Мы храним чистейшую репутацию, и каждый, кто собирается обучаться здесь, должен это понимать.

— Ваше сиятельство, я тоже не приемлю лень и праздность, — сказал я. — Мой цель — достичь минимум второго ранга.

Лицо ректора аж вытянулось на миг от удивления, а глава приёмной комиссии скептически усмехнулся.

— Не вижу ничего невозможного, — проговорил Вяземский прежним официальным тоном. — Полагаю, с вашими задатками это реалистичная цель на далёкое будущее. Однако всё будет зависеть от ваших усилий и только от них. Одних амбиций тут мало. Так или иначе, спасибо, что пришли и показались нам. Пусть ваш попечитель позвонит на кафедру огненной магии, подготовит документы и внесёт оплату за первый семестр. Как только эти вопросы будут улажены, ждём вас на занятиях.

— Благодарю, ваше сиятельство, — ответил я без лишнего подобострастия.

Ректор улыбнулся:

— О, не стоит. У нас есть требования, вы им соответствуете. Это заслуга ваша и ваших преподавателей. Поэтому, примите мои поздравления. Ну, Алексей, надеюсь, мы с вами ещё увидимся и не раз, а сейчас можете быть свободны.

Я вышел из зала, несколько удивлённый тем, как быстро уладился вопрос с поступлением. Неужели, и правда, я столь хорош, что меня вот так просто приняли в одно из самых элитных учебных заведений Москвы спустя десять дней после начала занятий? Или всё-таки определённую роль сыграли моё знакомство с Петром Оболенским и его связи с Вяземскими? Как бы то ни было, оставалось только порадоваться. Пока всё складывалось наилучшим образом.

Меня заинтересовало здание тренировочного комплекса, всегда было любопытно посетить его, и поскольку я остался предоставленным самому себе, решил потратить немного времени и прогуляться по коридорам.

Это был огромный спортивный корпус в четыре этажа с ареной посередине. Его возвели вместе с остальными зданиями академии перед войной. Залы, честно говоря, напоминали тюремные дворы: серые бетонные стены, утопленные в потолок и закрытые толстыми стёклами светильники, посыпанные песком полы, однако по тем временам такие залы считались передовыми. Тут даже были разбрызгиватели для воды, по крайней мере, в залах для занятия огненной магией. В моё время этим уже никого не удивишь, но в тридцатых такое встречалось нечасто.

Проходя по одному из коридоров, я услышал за стеной удары, похожие на звук ломающегося камня. Там тренировались маги земли.

На подоконнике недалеко от входа в зал сидела девушка, одетая в короткие шорты и футболку. Спортивный наряд смотрелся более откровенно, чем повседневная форма, однако за пределами тренировочного комплекса студентки в таком виде не показывались, а практические занятия у парней и девушек были раздельными, что тогда, что сейчас.

Девушка сразу привлекла моё внимание. Симпатичное круглое личико с изогнутыми линиями бровей и пухлыми губками, тёмные волосы, убранные с пучок на затылке, стройные ножки. Судя по всему, заняться ей было нечем.

Рядом никого не было, и мне пришла в голову мысль подойти и познакомиться. Разумеется, пока без каких-либо серьёзных намерений, просто поболтать, узнать немного об академии. Заводить знакомства вообще полезно, особенно в учреждении, где предстоит провести ближайшие четыре года. Почему бы не начать прямо сейчас?

— Прошу прощения, — сказал я. — Тут так много коридоров, что я, кажется, заблудился. Не подскажете, как найти выход?

Девушка посмотрела на меня вначале озадаченно, но потом её губы тронула лёгкая улыбка, которую она поспешила убрать с лица.

— Пройдите прямо и налево и спуститесь вниз по лестнице, — проговорила она вежливым тоном. — Вы же оттуда и шли.

— Надо же как получилось. Проглядел. Спасибо больше, — я улыбнулся и сделал вид, что собираюсь уйти, но остановился, как будто что-то вспомнив. — Простите, что лезу не в своё дело, но… у вас всё хорошо? Я вижу грусть на вашем лице.

Девушка снова улыбнулась, но уже более открыто:

— Вы ошибаетесь, я вовсе не грущу, я… можно сказать, мечтаю.

— Вам нравится мечтать в одиночестве?

— Вовсе нет. Просто все мои одногруппницы на занятии, а мне приходится проводить время тут одной.

— Отчего же такая беда?

— Выгнали. Наша тренерша опять лютует.

— Вы обучаетесь здесь? Как я понимаю, техника земли?

— Она самая. А вы… не студент?

— Пока нет, но в ближайшие дни стану. Только что меня смотрела комиссия. Теперь надо собрать документы.

— Интересно, — девушка внимательно посмотрела на меня. — Что же вы им такого показали, что вас согласились принять вас аж в конце августа?

— Магию, разумеется. Я владею огнём.

— Ваши слова разжигают во мне любопытство, — с некоторым кокетством произнесла девушка.

— А разве в этом есть что-то плохое? Кажется, вам совершенно нечем заняться. Предлагаю провести время с пользой. Вы мне устроите небольшую экскурсию, а я расскажу свою историю. Согласны? Меня, кстати, зовут Алексей.

— Меня — Анастасия, — представилась девушка и добавила с показным равнодушием. — Можно и прогуляться. Почему бы и нет? У меня как раз есть сводные тридцать-сорок минут.

— Отлично.

— Подождите немного. Схожу переоденусь.

Моя новая знакомая исчезла за одной из дверей, а вскоре вышла, облачённая в чёрную юбку с небольшим разрезом и зелёный приталенный пиджак, подчёркивающий её тонкую талию и высокую грудь. Лацканы украшали эмблемы академии, а слева красовался герб, на котором были изображены два льва, удерживающие корону. Девушка была не какой-то простушкой, а принадлежала к знатному семейству. Вот только к какому? К моему большому сожалению, я совершенно не разбирался в гербах родов Российской Империи. Данная тема меня никогда не интересовала.

На улице мы перешли на «ты», мне так было комфортнее общаться, хотя в это время подобная манера считалась слишком вольной даже для родственников.

Мы прогуливались по скверу мимо пруда, и Настя рассказывала, что где находится. Мне она казалась несколько высокомерной, однако это было нормой в дворянской среде.

В академии, по словам моей новой знакомой, училось около трёх тысяч человек, и все они проживали здесь же, для чего был построен целый город из общежитий и домов с отдельными квартирами. Студенты тут были разные: и отпрыски влиятельных родов, и ребята, выросшие в приютах для одарённых. Общежития создавались для самых бедных, кто учился за казённый счёт, остальным предоставлялось более комфортные условия, но разумеется, не бесплатно.

Магию здесь действительно преподавали на очень высоком уровне — настолько высоком, что примерно десять процентов студентов после первого курса отсеивалась, не выдержав нагрузок. В остальном же тут было неплохо, по крайней мере, по сравнению с какой-то женской гимназией, где раньше училась Настя.

Я же в свою очередь рассказал о том, что мой дар проснулся после смерти родителей, а когда другие родственники увидели мои способности, рекомендовали поступить в Первую академию. Это было ближе к правде, чем то, что я рассказал Оболенским и Морозову.

— Мне очень жаль, — проговорила Настя без тени сочувствия. — Прими мои соболезнования. Я слышала, что иногда дар может раскрыться после какого-то сильного потрясения. Но ведь, чтобы сюда поступить, дара мало. Нужно очень хорошее владение техникой.