Широка страна моя родная

Советск, 36 год, 10 июля, воскресенье, 14:10

«Безлошадную» роту Леухина пересадили на вернувшиеся от Васенко артиллерийские тягачи. Наша группа, громко названная мной «Вымпел» (афганцам название очень польстило, и они теперь тешили своё самолюбие тем, что вроде бы тоже причастны к знаменитому спецназу, участвовавшему в штурме дворца Амина), с позволения Кирикарова «отжала» БТР с номером 112. Оставив, правда, прежнего механика-водителя и пополнив экипаж парой бойцов, сопровождавших корректировщика: Якуту с Сарматом они понравились, и десантники замолвили за них передо мной словечко. И я теперь командовал этой группой, поскольку Джавдет с Татарином, как командир тактической группы и особист, ехали на паре БРДМ.

Тупо напролом, как это делал Симоненко, мы уже не пёрли. Всё было по правилам: передовой дозор, боковое охранение, арьергард. Поэтому и добирались до города целый час.

Ну, не только поэтому. Немного не доезжая выемки, взрыв в которой задержал колонну Симоненко, передовой дозор перехватил БРДМ с посыльным к майору. Как выяснилось, так называемый «и.о. начальника СГБ» метал молнии, требуя немедленного уничтожения Точки Перехода любой ценой. Посыльный в звании подполковника имел полномочия отстранить Симоненко от командования, если тот не справляется, и самому завершить операцию. Конечный срок доклада об исполнении — сегодня в восемнадцать.

— Вот и отлично! — резюмировал Джавдет после того, как арестованного и связанного подполковника впихнули в кузов одного из грузовиков. — У нас ещё шесть часов в запасе, чтобы сделать в городе всё, что от нас потребуется.

— Думаешь, что-то потребуется?

— А ты, Николай, считаешь, что нас и сводный батальон Загорья выдернули в столицу, чтобы издалека полюбоваться на трубы промышленных предприятий? Там, между прочим, в радиоцентре сегодня с утра уже шёл бой… Всё, дуй к своему «бэтру», трогаться пора.

Полумиллионный Советск, широко раскинувшийся по холмам между реками Белая и Каменка, вряд ли возможно целиком окинуть взглядом. Разве что, с неиспользуемой ныне по прямому назначению телевышки… Той самой, у подножия которой дымилось здание бывшего телецентра, переоборудованного после смерти телевидения в радиоцентр.

Мы втянулись с шоссе на городскую улицу и встали. Сидя в командирском люке, я видел, как Татарин, соскочив с брони БРДМ, умчался в магазинчик, напротив которого и остановилась голова колонны. Минут через двадцать к магазину подкатила потрёпанная «Нива» (ну нет здесь непотрёпанных легковушек!), водитель которой подошёл к командирским машинам. А вскоре Кирикаров потребовал от всех офицеров прибыть к своему «бардаку».

— Докладывайте, Рашид Валеевич! — передал он слово Ахметову.

— Обстановка следующая, товарищи. Радиоцентр, транслировавший заявление Воздвиженского, захвачен в результате штурма. Милиция стягивает силы к площади перед Верховным Советом, где идёт стихийный митинг. Город патрулируется группами солдат из батальонов самообороны. Солдаты пока без оружия.

Утром из Золотого вышел поезд со сводным батальоном этого города и Верхоречья. Но его прибытие ожидается где-то к семнадцати часам. До этого времени многое может измениться, поскольку горячие головы в МВД и поддержавшее заговор ближайшее окружение первого заместителя главы СГБ полковника Сквирчевского требуют разогнать митинг и начать аресты тех, кто выступает против них. Предполагается вооружить солдат и использовать их при разгоне митинга. Поэтому нам придётся действовать не во взаимодействии с батальоном, который едет вместе с генералом Воздвиженским, а самостоятельно.

Товарищ майор, командуйте!

— Во-первых, все БТР и БРДМ выделяются в отдельный отряд, общее руководство которым я беру на себя. Капитан Леухин, капитан Акопов! Вы берёте все грузовики с солдатами и направляетесь в расположение своих батальонов. Ваша задача — нейтрализовать командование батальонов. Предлагаете командиру батальона выйти из подчинения заговорщиков в связи со складывающимися обстоятельствами. Информацию о подходе сводного батальона разглашать можно, а о том, что он прибудет поездом — ни в коем случае. Если командир даёт согласие, передаёте ему приказ Воздвиженского занять оборону на территории воинской части. Если не соглашается, то арестовываете его и тех офицеров, которые его поддержали, берёте командование на себя, вскрываете оружейные комнаты, вооружаете солдат, находящихся в расположении, и тоже занимаете оборону. Возвращающиеся в часть патрули впускаете, но не выпускаете. Огонь на поражение открывать только в самом крайнем случае, когда его открыли по вам.

— Товарищи! — вмешался подъехавший на «Ниве». — Для того чтобы различать своих и чужих в случае боестолкновений, необходимы отличительные знаки. Самое простое — это повязка из синей изоленты на левом и правом плече. Я привёз с собой пол-ящика изоленты, разберите, пожалуйста. Ну и на бронетехнику неплохо было бы такие полосы нанести…

— Леухин, Акопов! Доклад по радио на общей частоте тактической группы кодированными сообщениями. Код «семьдесят семь», если всё прошло успешно, код «девяносто девять» — если неудачно. При неудаче отходите и прорываетесь к вокзалу. Там вас опознают по повязкам. Всё, товарищи, можете выдвигаться, как только сделаете повязки.

— А теперь наша задача, — продолжил майор, когда оба капитана ушли к своим солдатам. — Самая сложная. Мы штурмуем здание СГБ. Задача упрощается тем, что сегодня выходной, и в здании очень мало людей. Но не следует забывать, что там все — кадровые офицеры, а у нас, кроме группы «Вымпел», простые солдаты-срочники. Поэтому мы можем надеяться только на наглость.

— Товарищ майор, а почему именно СГБ? — вмешался капитан Серкизов, чья рота прибыла к Симоненко последней, вместе с артиллерией.

Вместо Джавдета ответил наш то ли связной, то ли куратор.

— Потому что у нас есть сведения, что штаб заговорщиков именно в здании Службы. По крайней мере, час назад именно там проходило их совещание. При этом часть сотрудников центрального аппарата СГБ поддерживает генерала Воздвиженского. Как я, например. И не только не будет противодействовать захвату, но и, при возможности, поможет. Они знают про наши опознавательные знаки и, если получится, сами прикрепят такие же. Поэтому прошу предупредить бойцов, чтобы не стреляли в таких людей. Ваша… Нет, наша задача — молниеносно захватить здание, обезвредить находящихся в нём людей и оборонять его до подхода батальона из Загорья.

Связной покосился на мои пистолеты.

— Это у вас ПС или АПБ?

— АПБ. Глушитель к нему тоже есть.

— Отлично! Ещё у кого-нибудь такие имеются?

— Да, в группе ещё два. И вот это, — похлопал я по «Валу».

— А что это?

— Бесшумный автомат «Вал» с оптическим прицелом.

— Так вы и есть…

— Майор Колесов! — представил меня Кирикаров. — Его автомат уже зарекомендовал себя: девятнадцать выстрелов с двухсот метров, и никто не услышал.

— Неужели совсем бесшумный?

— Практически да. Если не считать звука лязганья затвора, как у обычного автомата.

— Тогда пойдём втроём: я, капитан Ахметов и вы. И… не могли бы вы нас с ним вооружить бесшумными пистолетами?

Чёрный и Сармат были очень недовольны тем, что я отобрал у них АПБ. Смягчились лишь после того, как вместо них вручил им обычные «Стечкины» Татарина и капитана Строкова.

До здания СГБ мы ехали на «Ниве» Строкова, и я успел посмотреть на Советск. Что о нём можно сказать? Доводилось вам когда-нибудь бывать, скажем, в Курске? Вот уберите из ваших воспоминаний здания, построенные раньше Великой Отечественной, и церкви, и будет то же самое. И по площади, и по численности населения, и по архитектуре. Трёх-четырёхэтажные «хрущёвки», немного «сталинского ампира» в центре, огромные куски одно-двухэтажного частного сектора, двухэтажки пятидесятых годов с малогабаритными квартирами, вдалеке — район панельных девятиэтажек, разбавленных кирпичными «свечками». Чисто, аккуратно, много зелени…

Кстати, соврал я, когда говорил, что нет здесь непотрёпанных машин! Во дворе здания СГБ, куда смело въехал Строков, стояли две сверкающие чёрные «Волги». Одна — ГАЗ-24, а другая — охренеть! — ГАЗ-3102. Блин, да их же до закрытия Перехода в 1982 году было выпущено всего несколько десятков! В этой редкой даже для Старой Земли машине на переднем сиденье дремал водитель.

— Отлично! — остался доволен капитан. — Минимум двое из четверых здесь!

Мы вышли из машины, и Строков уверенно зашагал ко входной двери, оказавшейся незакрытой. Он и Ахметов сунули в нос дежурному за перегородкой удостоверения.

— Этот с нами! — повелительным тоном сообщил Строков.

— Хорошо. Только записать надо.

— Ну, так записывай!

Дежурный в форме прапорщика наклонился, чтобы выбрать нужный журнал учёта, и в этот момент получил удар рукояткой пистолета по затылку. Оба капитана быстро примотали изолентой отключившегося дежурного к стулу, не забыв заткнуть ему рот скомканным форменным галстуком.

— Саш, давай стул подальше отодвинем, чтобы до тревожной кнопки не дотянулся, когда очухается! — шёпотом предложил Татарин.

После яркого солнечного дня в коридоре первого этажа, куда мы шагнули из тамбура с «отдыхающим» дежурным, было сумрачно.

— Казымов, тебя опять на выходной выдернули?

— Так точно, товарищ капитан! Вам ключ от вашего кабинета?

— Ну не от генеральского же! — засмеялся Александр.

— Держите! Только… вашему сопровождающему надо бы автомат в камеру хранения сдать.

— Блин, Казымов! Что ты за зануда? Как будто не знаешь, что в городе творится!

— Знаю, Александр Фёдорович! Да только порядок — есть порядок. Вот ключик от свободной ячейки.

Строков взял ключ и принялся ковыряться им в замке.

— Слушай, что-то не открывается! Помоги: я сегодня нервный какой-то, а у тебя лучше получается.

Казымов опасливо глянул на лестницу, ведущую на второй этаж, но выскочил из своей каморки, где он сторожил узкий проход от центрального входа.

— Вот и молодец! — промурлыкал Строков, вжимая глушитель АПБ в живот нарушившему инструкцию дежурному. — Если не начнёшь шуметь, то останешься жив. Открывай центральный вход! Только бежать не вздумай — умрёшь уставшим!

— Да вы что, товарищ капитан?!

— Помолчи, Казымов. Рашид, разблокируй вертушку! Там педаль внизу!

Снова удар в затылок, и прапорщик, вставивший ключ в замок наружной двери, валится на пол прямо в тамбуре. Щелчок замка, и полумрак тамбура прорезает узкая полоска света.

— Николай, сигнал! И предупреди про водителя в «Волге».

Два коротких нажатия на тангенту, пауза, ещё два коротких нажатия.

— Якут, в «Волге» водитель. Обезвредишь!

В ответ три коротких щелчка из динамика. А мы держим под прицелом обе стороны коридора и лестничную площадку. Через две минуты «ходи-болтайка» сообщает:

— Вхожу!

Дверь в коридор со стороны двора аккуратно приоткрылась, и в неё просочился, если можно так сказать о верзиле под метр девяносто, Якут. Ахметов машет ему рукой, и все девять членов группы «Вымпел», тихонько ступая, оказываются в коридоре. Теперь снова сигналю: два длинных нажатия на тангенту отзываются тремя короткими щелчками в динимике. Понеслось! Пока «вымпеловцы» крадутся по лестнице на второй этаж, у центрального входа тормозят два бронетранспортёра, и солдаты, как бешеные слоны, едва не затоптав связанного Казымова, врываются в холл.