Изгнанники Менантра. Книга 3. Забытый путь

По началу на жалобы горожан власти разводили руками, и ссылались на отладку системы. Когда же появилась функция профилактики преступления, обиженные говоруны быстро закончились, а сомневающиеся в совершенстве нейросети, закрыли рты.

Стремительное введение роботов в промышленности привело к тому, что многие остались без работы и выживали только благодаря социальному пособию, которое оплачивала мэрия. Люди почти перестали выходить из домов, Кигану тоже запретили покидать квартиру. Раньше он любил поиграть в футбол, но вернувшись из приюта не нашел никого из друзей. Кто-то жил в системе интернет, кого-то удалили, как потенциально опасного гражданина. Киган не заметил, когда ИИ получил право, используя личные данные граждан просчитывать степень их склонности к преступлениям. Никто, в том числе и сам ИИ, не мог объяснить почему человек признан опасным, но такое решение всегда вело только к одному, опасный гражданин исчезал.

Шестнадцатилетнего Кигана поражало, что никто не противился, все точно приняли как аксиому, что ИИ не может ошибаться. Он несколько раз наблюдал, как к дому напротив подъезжал бронированный фургон, и полицаи вытаскивали из подъезда испуганную жертву, а родные прильнув к окнам квартир, которые больше напоминали тюрьму, смотрели как система вычеркивает их близких из общества.

Киган давно догадывался, что ИИ лишь прикрытие. Кто-то, очень хитрый и подлый стоит за ширмой не предвзятой и справедливой нейронной сети. Кто-то навязал людям убеждение в ее непогрешимости, в обязательности ее решений, в неотвратимости всезнания компьютерного разума.

Мать не теряла надежды и билась за сына, пытаясь вернуть родного человека. Будучи неглупой женщиной, мама рассказывала Кигану о том, что вера в Искусственный Интеллект, сравнима с верой в бога.

— Идеализм — так говорил доктор Гибар Тлине, он занимался в прежние времена биологией, но отказался сотрудничать с корпорацией Нуреман. Система сразу определила, что он потенциально опасен для равновесия гражданского общества, и предписала понизить социальный рейтинг доктора. Ученый выживал на те немногие крохи, что доставляли роботы-курьеры. В таком положении оказался не он один. Запертые в своих квартирах деятели культуры, которые раньше были в фаворе, а в новых условиях оказались не нужны, организовались и старались выжить общим хозяйством. Полгода спустя полиция узнала о местной общине и в дом нагрянули опера, а следом отряд зачистки. Таких Кигану раньше видеть не приходилось, по коридорам ходили не люди, а машины с человеческими чертами. Они выбивали двери и выволакивали общинников из квартир. Кто-то пытался бежать, но рельсотроны стреляли быстрее. Киган еще долго обходил темные пятна на лестнице, ведущей к выходу. На улицу он не ходил с шестнадцати лет. Мэр ввел запрет на посещение улиц, в связи с опасностью террористических актов. Как утверждали власти, в городе действовала группа «Освобождение труда», боевики которой стремились остановить наступление прогресса.

В восемнадцать ему пришло письмо на электронную почту. Киган очень удивился, потому, что последние месяцы он ничего кроме предупреждений о возможной атаке Дангрисиды не получал. Интернет бурлил от сообщений о секретной разработке северного соседа. Слухи и «достоверные сведения» множились. С каждым днем первоначально маловероятное, превращалось во все более реальное. Специальные передачи с учеными и политическими деятелями пугали обывателя новой пушкой небывалой мощи. Говорили, что один удар такого оружия способен стереть многомиллионный город с лица земли.

В письме мэрия сообщала, что он имеет право на работу, в соответствии с его маркировкой.

— Не стоит менять призрак свободы на полное рабство, — сказала мать, она давно недолюбливала власть. — Тем более, что за установку имплантата в мозг, тебе предлагают стать разнорабочим.

— Но как мне жить, мама? — с ужасом в голосе спросил Киган.

Он жалел мать, после подросткового отчуждения, мать и сын вновь сблизились. Сейчас Киган и представить не мог более дорогого для себя человека. Поспособствовало этому и общение с доктором Гибаром. Биолог показал парню другой мир, открыл для него историю, философию, физику, химию и биологию. Особенно задела парня литература. В дальней комнате, бывшем кабинете доктора, лежали горы книг. Не тех, что в сети, а настоящих, со страницами, с запахом, с шуршанием бумажных листов.

Удивительно, все то, что не шло в голову в школьные годы, теперь в новом, простом и понятном изложении, складывалось в цельную картину мира. За два года он прочел сотни книг, а после налета полиции, и гибели Гибара, укрыл его библиотеку в своей комнатке. Через неделю появился следователь, он долго и упорно искал запрещенку доктора.

Киган не ответил на письмо, а год спустя количество людей, принятых на службу в мэрию, вышло на оптимальные величины, и начался голод. Куватру патрулировали киборги и роботы-полицаи. Ни днем, ни ночью, люди не могли показаться на улице. Аннулировали даже выданные ранее пропуска. Все, кто не встроился в нейросеть, остались заперты в домах. Роботы-курьеры более не приносили пищу, а чипы не принимались в продуктовых автоматах, установленных внутри высоток. Две недели спустя отключили воду, и тогда люди поняли — их убивают.

Киган видел на сто пятом этаже обглоданные кости, какого-то старика. А пару дней назад весь дом слышал крики женщины, где-то на восьмидесятом. Несчастная пыталась выбраться по карнизу из своей квартиры, чтобы спастись у соседей. Стоило ей ступить на узкий выступ за окном, как подлетел полицейский катер. Механический голос потребовал, чтобы женщина вернулась в дом. Жиличка попыталась что-то объяснить, но в ответ выстрелил станковый рельсотрон, разорвав пополам тело беглянки. Ударная волна зашвырнула ее обратно в квартиру. В окно выглянула бритая голова верзилы, с окровавленным тесаком в руках, второй выстрел снес ее начисто, забрызгав наружные стены высотки бурой жижей.

После этого случая на этаже появилось ополчение. Мужики, бывшие строители, слесари, токари, литейщики и даже кто-то из офисного планктона поочередно дежурили при входе, контролируя проходы на этаж. По коридору постоянно двигались два отряда задерживая любого подозрительного. В течении недели выловили с десяток каннибалов, все как на подбор из офисной братии. Чтобы не тратить патроны и не загрязнять этаж трупами, убийц просто выталкивали на карниз, где полицаи делали свою работу. Киган тоже участвовал в патрулях, его научили пользоваться рельсотроном. На вопрос парня откуда оружие, старший лишь загадочно улыбался и жмурил серые глаза.

Через месяц после начала голода, Кигана вырвали из постели. К ним в квартиру пришел командир ополчения Анагор Варан, он долго о чем-то говорил с матерью, прежде чем постучал в комнату парня.

— Киган тебе надо бежать, — испуганно затараторила мама, она протягивала ему отцовский спец костюм, из хорошего материла.

— Что случилось? — удивился Киган.

— Полицаи идут по этажам. Убивают всех, кто организовал оборону. Через час будут здесь. Дом напротив уже зачистили, и так по всему городу, — весомо проговорил Анагор.

— И куда же бежать? Если они на этажах…

— Они идут сверху. Внизу стоит лишь небольшой заслон. Мы идем не одни, с нами еще двадцать этажей. Думаю, кто-то да прорвется.

— А дальше? — испуганно спросила мама.

— Даже если их нет в доме, ну снизу, то на улицу нам пути нет. Нас просто зажмут с двух сторон и уничтожат, — начал рассуждать Киган.

— Нет парень, мы пойдем в подвал, а там через подкоп выйдем в коллектор. По нему пройдем за город, — терпеливо объяснил Анагор. — Ну смотри сам, у меня нет времени тебя уговаривать. Через пять минут выходим, так что подходи к лестнице, — Анагор развернулся и быстро скрылся за поворотом коридора.

— Иди сынок, иди. Тебе надо спасаться. Здесь не пересидишь. Еды на кухне осталось не больше чем на три дня, вода уже по нормам. Благо успели до отключения запасти…

— Мама, да что ты такое говоришь? Как я тебя брошу? — Киган почти плакал, он гладил поникшие плечи матери, и пытался заглянуть в ее глаза.

— Сынок уходи, тебе надо выжить. Со мной все будет хорошо, если что я у Анни пережду голод. Ты сам знаешь какая она оборотистая… — женщина прятала глаза, по ее щекам потекли слезы.

— Я не могу мама, — выдохнул Киган.

— Ты должен! Я твоя мать! Ты пойми, для меня нет страшнее мысли что с тобой что-то случилось. Ради меня уходи! — почти кричала женщина.

— Мама…

— Иди!!! — крикнула она, и толкнула сына в коридор. — Нет времени, пожалуйста сынок, иди, — мать заплакала.

Парень не скрывая слез обнял мать, поцеловал в мягкую щеку и не оглядываясь побежал к выходу.

****

Отряд пробился в подвал и постепенно просочился в коллектор, по заранее выкопанному проходу. Старшие этажей много дней договаривались о совместных действиях. От каждой группы на работу уходило по два человека, так и пробили бетонное основание подвала. Кто-то подорвал малый заряд и проход в коллектор осыпался, пыль и темнота окутали беглецов. Отряд осторожно тронулся, далеко впереди качался свет от фонаря ведущего. Киган шел следом за Анагором, и с лету ударил ногой о железный стол. Его крик потонул в мозолистой ладони командира.

— Тихо. Пацан, — прошипел Анагор в ухо молодому. — Смотри под ноги. Видишь верстаки по бокам.

Киган огляделся, и впрямь, с обеих сторон вдоль стен коллектора стояли ряды верстаков, а дальше чернели силуэты станков. Секрет появления оружия у ополчения наконец раскрылся.

Через час они повернули, и вышли к еще одному проходу. Перешагнув рваный край бетонной дыры, Киган оказался в тоннелях метро. Старых, заброшенных, но все еще узнаваемых.

— Разве мы не за город идем? — удивился парень.

— Парень, включи мозги. Как ты пройдешь через купол? Мы идем сражаться за свободу. Сегодня дадим бой этим уродам, — Анагор подмигнул оторопевшему от неожиданности парню.

— Но мы одни не сп… — слова так и не сорвались с языка Кигана.

Он как раз вышел на улицу, свежий воздух кружил голову, а шум многотысячной толпы, запрудившей весь проспект, оглушил.

— Что это? — выдохнул парень.

— Всеобщая стачка! Профсоюзные вывели нас на улицы! Будем буржуев бить! — перекрикивал шум толпы Анагор.

Глаза командира сияли, а сумрачное лицо озарила, счастливая улыбка.

— Ты парень далеко не отходи, скоро будет жарко, — Анагор подтянул к себе Кигана.

Вокруг растекалась толпа женщин, стариков, детей, и организованных в группы мужчин. Напротив, выстроились полицаи, а позади прибывали киборги.

— Пойдем, — командир дернул парня за руку. — Нам надо к пропускному пункту.

— Куда? — изумился Киган. — Там же стоят армейцы. Война.

— Знаю. Потому мы здесь. Война вытянула армию из города. Только сейчас у нас есть шанс на победу. Потому мы должны закрыть проход и удержать войска за куполом, пока другие будут разбираться с киборгами и полицией. У нас парень самая важная задача, — Анагор хлопнул Кигана по плечу.

— Но мы же погибнем?

— Ты хочешь, чтобы твоя мать осталась жива?