Маневры 4

Глава 20

Предыдущий фрагмент

Оставив Славика присматривать за Данилой, врачи пошли осматривать после ночи остальных раненых, сделали несколько уколов, перевязок и подготовились к возвращению в дивизион. До расположения добрались нормально. За прошедшие сутки ситуация вокруг нас очень сильно изменилась. Все командование дивизиона, практически со всей техникой куда-то ушло. На поляне остались только кухни, медики и БТР который посылали с Ручьевым к вертолету. Пока завтракали, обменялись последними новостями. Я рассказал о необычном раненом, а Ручьев о том как вертолетчики смогли взлететь с опоры и уйти на наш «Аэрофлотовский» аэродром.

Лейтенант Штода

Несколько подвод с пленными, сопровождаемые вделенным для конвоя личным составом, вскоре скрылись из вида за поворотом лесной дороги, а на опушке появился СтанИслав, умудрившися незаметно соскользнуть с телеги и спрятаться в лесу в самом начале представления.

Подозвав его к себе, я пошел с ним к одному из БТРов.

— Хочешь на настоящем танке покататься?

Слов не было, только очень энергичное кивание белобрысой головой.

— Снаружи или внутри?

— На зовнэшщ, — и показал пальцем на пулеметную башню…

Я помог ему забраться на броню, на которой уже сидели пятеро моих бойцов.

Во время этого недолгого пути, я успел немного расспросить мальчишку, поскольку он уже не дичился и отвечал охотно.

— Как отец и мать отреагируют на то, что мы захватили ОУНовцев? Ведь их главарь — ваш родственник.

— Отец не знаю, а матка думаю, что даже обрадуется.

— Это почему? — мне было это важно знать.

— Потому, что убитый бандитами поляк, о котором я рассказывал, был мужем ее младшей сестры.

Но она успела убежать и теперь прячется с детьми на нашем хуторе.

— Почему же тогда, тебя отец отправил к этим бандитам?

— А что делать? — грустно, и совсем по взрослому, вздохнул он, разведя руками.

БТР именно в этот момент на хорошей скорости наехал на горб, и пацан полетел на обочину.

Никто из сидевших на броне не успел ничего понять, кроме одного. Его рука как при замедленной съемке ухватила мальчишку за рубашку на спине и посадила на прежнее место. СтанИслав от неожиданности на несколько мгновений по-моему даже перестал дышать, а когда пришел в себя, обиженно сказал: — Вы мне коленку чуть не сломали, дяденька!

— Терпи казак — атаманом будешь!

Через пару минут, будущий атаман сам продолжил:

— Бандиты, если нет сообщений, сами ночью проверяют хутора. Если находят военных, убивают хозяев хутора, и сам хутор сжигают, как я вам рассказывал. Хутора горят в основном по ночам. Днем по домам не стреляют, а просто берут керосин, спички, еду.

— Да… дела…

— А нам некуда больше бежать!

— Как у вас тут все запутано!

Хутор, к которому мы подъехали минут через пятнадцать, был довольно большим. Пять крепких домов стояли в ряд как по нитке, образуя опрятную, короткую улицу. За ними виднелись во множестве сараи и сараюшки хозяйственных построек. Живущие на хуторе наверняка услышали звук нашего двигателя, да и собаки во дворах дружно лаяли, гремя цепями, но ни в одном доме не зажегся свет.

Стас указал на средний дом, пояснив, что в нем жил его «дядька». Я разглядывал окна его дома. На первом этаже они были закрыты, и только на чердаке скрипела петлями открытая створка.

Недолго понаблюдал за воротами двора и оценил их добротно сработанную толщину. Ограда, правда, была невысокая, но прочная.

Тут и врезал дождь, внезапный, густой, беспощадный, как артиллерийский обстрел. Капли шрапнелью ударили по броне БТРа и залили ее потоком. Все кто был снаружи кинулись к дому.

Поднявшись по дощатому крыльцу, мы без труда открыли входную дверь. Внутри было темно и тихо. Сквозь омытое дождевой водой окно был виден кусок ночного неба.

Дотронувшись до беленого бока печи, заметил вдруг, что пальцы дрожат.

— Не похоже что все бандиты жили здесь. — посмотрел я на Стаса.

— Остальные обычно размещались по два — три человека в соседних домах.

Дождь закончился одним моментом, как будто включили свет. Оставив БТР перед домом, мы, разделившись на две группы по три человека, стали осматривать остальные дома и многочисленные хозяйственные постройки, постепенно приближаясь к лесу. В каждой группе была рация, позволявшая держать связь между группами и БТРом. Стаса я оставил в БТРе, приказав не высовываться, чтоб его не увидел, кто ни будь из хуторян. Подстраховывая друг друга, мы передвигаясь от одной постройки к другой, и пока не обнаружили ничего интересного. Одни сараи стояли пустые, в других лежала солома или сено, в третьих хранился всякий сельскохозяйственный инвентарь. Практически все сараи стояли открытыми, в крайнем случае, двери были подперты жердями или замкнуты на колышки. Поэтому я сразу обратил внимание на большой сарай, недалеко от дома главаря банды, ворота которого были заперты на большой висячий замок, который был по-хозяйски смазан и блестел черным боком. Такие еще называют «амбарными». Подойдя к дверям, мы стали шепотом совещаться, как лучше открыть этот замок, чтоб не особенно нашуметь.

Неожиданно из за двери прозвучал негромкий женский голос:

— Товарищи, товарищи… спасите нас!

Это было так неожиданно, что мы замолчали, а потом один из солдат испуганно сказал:

— Т-т-товарищ л-лейтенант, там кто-то есть!

— Что ты говоришь⁉ А то б я сам не догадался!

Приблизившись к двери, и почему-то прижавшись к ней щекой, я негромко спросил:

— Кто вы гражданочка?

— Мы жены командиров Красной Армии.

Голос напряженный, но я бы не сказал что напуганный, скорее злой.

— Бандиты нас захватили и держат в этом сарае.

— Гражданочка, вы знаете, где ключ от замка?

— Он висит на большом гвозде, с правой стороны, метрах в двух от двери.

И правда, в указанном женщиной месте мы обнаружили висящий на гвозде ключ, приличных размеров, под стать замку. Такой в кармане не поносишь. Открыв дверь, мы включили фонари и зашли в сарай. Жмурясь и прикрывая глаза руками от яркого света, в сарае стояли с десяток молодых женщин.

— Лейтенант Штода. — Представился я.

— Какой симпатичный!

— Кто у вас здесь за командира? — Стараясь не реагировать на шутки и влядеть солидно произнес я.

Ко мне подошла невысокая, темноволосая женщина и, протянув руку, произнесла сильным грудным голосом:

— Варвара Короткевич. Мой муж, капитан Короткевич, командир роты в одном из полков 87-й стрелковой дивизии.

Оставив пару бойцов снаружи, наблюдать за обстановкой, я, прикрыв свет фонаря полой маскхалата, прошел вглубь сарая.

— Как вы все здесь оказались девоньки?

Оказывается, все они, в самые первые часы войны, были отправлены автомобильной колонной на восток. По дороге колонну разбомбили немецкие самолеты. Кто уцелел после налета, спрятались в лесу, ну а дальше пробирались пешком, по лесным дорогам. Прошлую ночь решили провести на одном из хуторов, где и были захвачены бандитами — до боли знакомая история. Из сарая их не выпускали, но еду и воду давали.

— Что и в туалет не выводили? — не удержался я от вопроса.

— Нет, — грустно и немного смущенно ответила Варя. — Мы как кошки, выроем ямку, сходим в неё, а потом закапываем, чтоб не так воняло. Иначе бы, тут в сарае давно бы задохнулись бы от вони.

— Как же так случилось, что вас жен командиров Красной армии, и бандиты вас не тронули?

— Ну, мы ведь не совсем глупые! Мы сказали, что работали медсестрами в Владимир-Волынском гарнизонном госпитале. Перевязку сделать и укол поставить мы все умеем, к тому же среди нас действительно есть врач.

Ой врут бабы… Немного раньше, осматривая женщин, заметил, что наверное каждая вторая выглядит не айс… Не хотят об этом говорить, а я не буду педалировать этот вопрос.

— Каждую из женщин один раз вызывали на допрос в дом главаря, но вопросы задавались, что называется, для протокола. Имя, фамилия, возраст, место жительства… — продолжала рассказмать жена капитана.

И то что, бандюки не успели изнасиловать их всех, как я понял, только из-за того, что пока им было просто не до них. Ночью вся банда отправлялась проверять близлежащие хутора, а днем наверняка отсыпались и готовились к новым ночным набегам.

Со слов женщин, с оружием бандиты не расставались. Практически у каждоо был еще пистолет и нож. И, еще какое-то оружие хранилось в доме главаря, в большом дубовом шкафу, который стоял в большой комнате. О шкафе этом мы уже знали, так как первым делом обыскали дом главаря, правда залянуть в него не получилось — был закрыт.

Оставив с женщинами одного бойца, мы пошли проверять последний дом на этом хуторе. Приказав по радио второй тройке расположиться сзади дома, служившего бандитам штабом, мы направились к его крыльцу. Так же я расположил пару солдат под окнами, а сам стал сбоку от дверного проема, чтоб не получить пулю, если кто-то решит стрелять через дверь, и постучал в нее прикладом автомата.

— Эй, хозяева! Открывайте!

Практически тут же из-за двери послышался женский голос:

— Кого там леший носит? Убирайтесь, а то собак спущу!

— Открывай хозяйка, Красная Армия пришла.

Но после моих слов наступила пауза, которая затягивалась.

— Откройте дверь!

— Пошли вон, пся крев! Нет уже никакой Красной Армии. — моментально донеслось в ответ.

Это она, конечно, очень зря так сказала. Мое терпение лопнуло! Какого черта?

— Считаю до трех! Не откроешь, в каждое окно бросим по гранате. А чтоб не думала, что мы шутим, для начала постреляем твоих собак!

— Степанов, пристрели этих брехунов, надоели уже.

Тут же раздались две короткие автоматные очереди, оборвавшие собачий лай. Как я и расчитвал, этого оказалось достаточно. Моментально заскрипел отодвигаемый засов, дверь со скрипом очень медленно открылась и на пороге появилась крупная тетка в домотканой юбке.

— В сторону курва!

— Что ж вы, ироды, собак моих побили!

— Так тетка, не выступай! А то ведь, за то, что вы у себя бандитов приютили и держали в плену жен командиров Красной Армии, мы можем весь ваш хутор запалить с четырех сторон.

Услышав это, баба как-то сникла и уже другим тоном сказала:

— Та что ж мы против них можем, они все с оружием, попробуй им что против сказать!

— Кто еще в доме есть?

— Только моя дочка с двумя маленькими детьми, больше никого.

— Абитов, Степанов, быстро, но тщательно проверить дом!Если что подозрительное сами не лезте — сначала гранату или очередь, по обстановке!

— Есть! — И солдаты, прикрывая друг друга, скользнули в дом.

Вскоре Абитов вернулся и доложил:

— В доме молодая женщина с двумя детьми, больше никого нет.

— Хорошо проверили?

— Дважды!

— Ну что ж хозяйка, пойдем в дом, поговорим, как вы дошли до жизни такой.

Кроме кухни и большой общей комнаты, в доме еще имелись две маленьких спальни, в одной из которых на кровати сидела испуганная молодая женщина, прижимавшая к себе двух белокурых девочек, возрастом примерно четыре и шесть лет.

Я уже был в зале, кода боковым зрением я заметил, что Степанов направился в спальню, где сидела женщина с детьми. Это меня заинтересовало и, я тихонько отправился за ним. Глазам моим открылась интересная картина. Присев на корточки, Степанов протягивал девочкам карамельки, которыми запаслись многие солдаты перед отправкой на учения. Интересно, где он их держал? Глянув на мать, которая кивком разрешила взять угощение, дети схватили конфеты. Старшая, сразу засунула свой кусочек в рот, а младшая, стала с удовольствием облизывать свою, крепко держа в маленьких ручёнках.