Последние первые планетяне

Однако, как уже случалось, Давыдов при всем высокомерии и смекалистости, оказался слеп до некоторых затевающихся вокруг делишек. Будучи без остатка поглощенным думами о предстоящей операции, Николай не заметил крайней озабоченности Дианы его присутствием на народном сборище, равно как не предал значения ее уговорам хорошо приодеться, а также отчаянному назиданию не брать оружие. Эти условия, сложенные вместе в уме искушенного кавалера, вне всякого сомнения, в других обстоятельствах натолкнули бы на мысль, что поход на ночной киносеанс является лишь предлогом для какой-то подстроенной встречи. Теперь же Николай был непомерно взволнован грядущим рейдом и совершенно не видел происходящего под самым носом.

Все это привело к тому, что нехитрый план невесты Минина, который возник в голове у девушки уже давненько, но лишь ждал подходящего случая, оказался притворен в жизнь. Не прошло и четверти часа пребывания молодых людей на «Стоянке», как в снующей туда-сюда толпе они якобы нечаянно натолкнулись на певицу Бобби и ее дочурку. Парочка выскочила из очереди за сладостями – та и другая с неподдельными улыбками, которые в тот же момент пригвоздили Николая к месту. Растерянности молодого человека, как и его удивлению, в этот миг не было предела. Готовящаяся облава на Призраков так безжалостно выбила его из колеи неспешной обыденной жизни, что он совершенно позабыл о неожиданно проснувшемся в нем интересе к девушке. Даже более, он вовсе позабыл, что у него могут быть подобные интересы, не касающиеся службы. Будто эти невнятные чувства и переживания случились не с ним, а с кем-то другим, кем он являлся когда-то, в другой жизни или в параллельной вселенной, где он среди прочего плохой парень и носит нелепую бородку.

Оказавшись теперь лицом к лицу с Бобби, он решительно не мог отыскать подходящих слов, так что Диане пришлось вмешаться в спровоцированную ею ситуацию. Она выскочила из-за спины Давыдова и с наигранным удивлением поприветствовала любимую ученицу и ее мать. Без сомнения, девушка получала чистое удовольствие от предвкушения того, что может случиться благодаря ее прозорливости и хитрому уму провинциальной сводницы.

– Ах, приятная неожиданность! – наконец воскликнул Давыдов, пожимая без стеснения протянутую Сашей маленькую ручку. Николай, в сущности, повторил за невестой Минина, но только убедительнее. – Посиделки допоздна? – глупо заулыбался он.

Не в меньшей степени встревоженная этой встречей, Бобби отозвалась:

– Не скажу, что ми фанаты подобного. Просто слышали, сегодня ночь супергеройской классики. – Она потрепала дочку по волосам: – Сашка обожает Атомного Ворона…

– Кого-кого? – удивился Давыдов.

Девчонка поглядела на офицера снизу вверх, как на умалишенного:

– Атомного Ворона, – повторила она, насупившись. – Вы ведь из Большого Кольца. Вы обязаны знать про него.

– Ну конечно – Атомный Ворон! Я слышал одну из этих городских легенд!

– Легенд? – впрочем, не унималась Саша. – Ну уж нет! Это все правда было, много лет назад. Только в жизни у Ворона не было суперсил, – махнула она ручкой, – но говорят, он был умный и делал штуковины, что люди думали, будто он умеет летать. Представляете? Говорят, он не раз спасал Большое Кольцо. Он был настоящим героем!

Умиленные пылким рассказом девочки, взрослые обменялись взглядами и посмеялись. Бобби привычно примостила руку на плече дочери и проговорила:

– Видите – обожает. Знает о н’ем больше, чем о реальних людях.

– Хочется верить, это не наша промашка… школьных учителей, – улыбнулась Диана. – Хотя, безусловно, сложно устоять перед таким-то броским прозвищем.

Окончательно пришедший в себя Давыдов возразил:

– С другой стороны, не вижу ничего плохого, – сказал он. – Если кумир сподвигнет ее однажды совершить что-нибудь хорошее… Не бывает неправильных причин творить добро. – Старшина пожал плечами и спросил: – Разве я не прав?

Найдя реплику Николая скорее заумной шуткой, нежели реальным вопросом, никто из молодых людей не отозвался. Лишь Бобби, видимо, молча согласившись, глянула на молодого офицера с умилением. Невеста Минина заметила этот взгляд и, ткнув Антона в бок, с трудом сдержала проступающую на лице довольную ухмылку.

Они говорили еще несколько минут, пока Саша, не насытившись малосодержательным трепом старших, не стала едва заметно дергать Бобби за рукав свитера. Она сказала, что хочет отыскать друзей до начала сеанса. Чмокнув мать в щеку, девочка убежала в толпу и невольно разрушила своим уходом ту непринужденную атмосферу, которую дети зачастую привносят в общение малознакомых или не слишком терпящих друг друга взрослых.

Оставшись одна, Бобби теперь уже не улыбалась, как прежде, и вообще предпочитала больше отмалчиваться и вдумчиво глядеть по сторонам, будто погрузившись в себя. Давыдов, который умел разбираться в изменчивом женском настроении, разумеется, не мог не заметить этой перемены. С некоторых пор сомневающийся в себе по каждому поводу, молодой человек принял это на свой счет. Николай подумал, что не интересен Бобби, даже счел себя глупцом, раз позволил Минину с невестой отвлечь себя накануне значительного события ради ерунды, игры, не стоящей свеч. Влечение к Бобби при этом никуда не исчезло. Почти сразу Давыдову стало стыдно за подобные мысли. Так они оба и стояли молча, выслушивая очередной рассказ Дианы, и обоим было страшно неловко – каждому по своему поводу.

Невыносимое положение внезапно спас рокот автомобильных сирен. Из первых рядов, тех, что располагались под самым экраном, погудело несколько человек. Николай догадался, что это было своего рода сигналом к началу киносеанса. Диана, оборвав рассказ на полуфразе, погнала молодых людей к машине. Первый помощник, использовав положение, взял на ночь полицейский транспорт, желая побаловать невесту. Давыдов, откровенно, был не в восторге от романтического жеста Антона, потому как тот удосужился сообщить о нем только в самый последний момент, однако масла в огонь непростых отношений подливать не стал. Он только попросил припарковаться ближе к выезду, если вдруг автомобиль потребуется по службе.

К нему Диана и позвала поспешить приятелей, едва прозвучали гудки. Она пригласила Бобби, но девушка наотрез отказалась присоединиться.

– Я зд’есь только ради Саши, – объяснила она. – Лучше я найду местечко, откуда смогу видеть ее. Она буд’ет недовольна, но я должна. Надеюсь, ви понимаете, – извинилась певица.

Впрочем, невеста Минина не растерялась в опасном для ее плана положении.

– Думаю, Николай с радостью составит вам компанию, – довольно выпалила она. – Это безобразие: провести такой чудный вечер одной. Поддержи, Антон…

– Ди дело говорит, – наконец раскусил замысел невесты Минин.

Почувствовав себя загнанным в угол, Давыдов неуверенно закивал.

– Никто же не удивится, что я не в настроении для веселья? – бросил он, повернувшись к Бобби. Девушка глянула на старшину с любопытством, и Николай договорил: – Если вы не против, понаблюдаю со стороны. – Он смутился: – Не дадим друг другу умереть со скуки.

– Нав’ерное, не худшая идея, – пожала плечами Бобби.

– Разумеется. Отличная идея, – поддержала невеста Минина. Она ехидно заулыбалась, поглядев на Антона, и поскорее потащила его прочь. – Мы еще обязательно поболтаем потом! – выкрикнула Диана напоследок.

Вопреки переживаниям навязчивой сводницы, что без нее мосты между Давыдовым и Бобби с грохотом обрушаться, только оставшись одни среди толпы, молодые люди вздохнули свободно. Прогулявшись вдоль торговых рядов и сойдясь во мнении, что не найдется лучшего завершения жаркому летнему дню, нежели огромный стакан молочного коктейля, они заняли свободный пяточек у края парковки. Оттуда Бобби могла наблюдать за дочкой, в то же время без лишнего энтузиазма болтая о всяком.

Тем временем Саша располагалась от них в полусотне метров в компании сверстников. Детишки сидели полукругом в громадном кузове пикапа, повернутом к экрану, и, пока ползли начальные титры, склонились вперед, чтобы послушать чей-то увлекательный рассказ. Вскоре Николай разглядел в полумраке, что говорит именно Саша, и почему-то офицера совершенно не удивило, что девчонка находится в центре всеобщего интереса. Она была, бесспорно, умна и находчива не по годам, какими порой оказываются дети одиноких родителей, вынужденные компенсировать недостаток внимания ускоренным самовоспитанием. В единстве с шебутным фронтирским характером это давало совершенно потрясающий эффект. Давыдов глядел, как дети: и мальчишки, и девчонки, – глядят на нее с восхищением, жадно ловят каждое слово, и почему-то невольно думал, что Бобби по натуре, должно быть, в точности такой же человек, просто по какой-то причине научившийся или взявший за привычку скрывать это в себе. Ему было любопытно проверить собственную правоту, но в то же время боязно спугнуть девушку, так что он продолжал потягивать коктейль и спрашивать о всяких глупостях, вроде того, как она относится к музыкантам-синтетикам или почему на фронтире не оставляют чаевых.

Однако продолжаться вечно незамысловатая трескотня молодых людей не могла. Хотя с их позиции у края четырехуровневой парковки открывался умиротворяющий вид на ночной Борей-Сити, дремлющий в безмолвии, Бобби тем не менее не сводила с дочки глаз и сама того не замечала, как с каждой минутой все больше откровенничает о Саше. Она дорожила дочкой больше всего в жизни, с удовольствием делясь этим с людьми, если те готовы были слушать. Давыдов слушал не иначе, как с восхищением. В конце концов разговор незаметно преодолел ту грань, когда болтовня впустую сменяется сначала личными вопросами, а затем настоящими откровениями.

В этот момент Николай вспомнил одну вскользь брошенную невестой Минина фразу.

– Все хотел спросить… – начал старшина неуверенно. – Диана как-то обмолвилась, что Саша в школе не перестает говорить, будто пойдет в законники. Знала? – Они уже давненько перешли на «ты». – Она правда мечтает о службе в полиции?

– Боюсь, да. Не сказала би, что это удивляет, – отозвалась Бобби. Она потрясла стакан. Убедившись, что он еще не пуст, отпила. – Правда, – продолжила она через паузу. – Сколько ее помню в сознательном возрасте, в’ечно увлекалась какой-то героической темой. Видишь? – Девушка показала на экран, где Атомный Ворон совершал очередной грандиозный прыжок с крыши небоскреба. – Болтает об этом постоянно. Намеревается быть супергероиней. Или хоть законником.

Давыдов сдержанно улыбнулся:

– Смело. Особенно на Западе.

– Ага. Кажется, я отчасти в этом виновата, – нахмурившись, ответила певица. Николай открыл было рот: спросить, что она имеет в виду, – однако Бобби сама пояснила: – Не люблю рассказивать, – призналась девушка. – Все-таки городок крохотний. Но ти, как полицейский… думаю, понимаешь, когда нужно промолчать, правильно? – (Давыдов без раздумий закивал). – Д’ело в том, что ее отец… он бил сложним челов’еком. Он плохо обращался со мной и порой у нее на глазах. – Голос Бобби не дрожал, однако она говорила с паузами, как бы собираясь с духом каждый раз. – Хочется верить, Саша била слишком мала, чтоби запомнить конкретние вещи. Все же иногда кажется, она помнит и понимает все. Что я била беспомощна, а полиция не хот’ела помогать, так как там служили его знакомие. Это продолжалось годами…