Генезис. Книга II

* * *

К концу занятий я, как и остальные, был выжат как лимон. Похоже, произошедшее с моей тётей вывело Льва Семёновича из себя, и он решил на нас отыграться. Не удивительно, что темой сегодняшнего занятия стало именно истощение. Раз даже мою тётю это постигло, пускай никто и не знает, по чьей вине, учитель всё же слишком остро воспринял эту тему.

Когда я уже собирался уходить, вслед за остальными учениками, чтобы отправиться в оранжерею, ведь планы группировки никто не отменял, а у нас сегодня так называемый «брифинг» по новым порталам, меня вдруг окликнул Лев Семёнович.

— Мышецкий, подожди, — официальным голосом произнёс он и, дождавшись, когда я остановлюсь, перешёл на более неформальный, дружественный. — Я могу с тобой поговорить?

Удивился подобному вопросу. Обычно он не спрашивает, а просто делает.

— Странный вопрос, но давайте, — спокойно ответил я. — Надеюсь, вы не будете пытаться меня жалеть, как это делают остальные?

— Жалеть? — он на мгновение нахмурился, но, когда до него дошла суть моего вопроса, иронично усмехнулся. — Нет, отнюдь. Хотя, мой разговор будет касаться твоей тёти.

Я заинтересованно прищурился. В голосе учителя слышались странные предостерегающие нотки, будто разговор будет действительно серьёзным.

— О чём конкретно?

— Позволишь, если я присяду? — не дождавшись моего кивка, он уселся в кресло и жестом пригласил меня сесть на стул, всегда стоявший рядом, на углу его стола. Когда мы оба переместились в сидячее положение, он продолжил. — Я знаю, что это именно ты нашёл вчера Анастасию Викторовну без сознания. Хотелось бы узнать, видел ли ты там кого-то ещё?

И снова его упорный взгляд. Вот и откуда он знает, что я об этом знаю? Как будто в голову ко мне залез и копается там, как у себя дома, в поисках важной справочной информации.

— Я никого не видел, — спокойно ответил я, но поспешил добавить, заметив, что Лев Семёнович напрягся. — Но почувствовал.

Учитель вдруг резко выдохнул, будто всё это время о чём-то серьёзно думал.

— Значит, это всё-таки правда… — вздохнул он и покрутил головой, но в этот раз как-то очень разочарованно.

— Вы о чём? — меня сильно смутило его настроение, и я не смог пройти мимо.

Лев Семёнович не сразу решился рассказать мне, о чём он там думал, но, видимо, решив, что не зря же он меня дёрнул, всё же начал этот разговор. И признаюсь, знай я заранее, во что он выльется, десять раз подумал бы, а стоит ли мне об этом, в принципе, знать?

— Не знаю, с чего бы такого начать… — произнёс учитель, но, быстро поймав мысль за хвост, уцепился за неё обеими руками. — Пожалуй с того, что сегодня ночью твоя тётя пришла в себя и сразу за этим у неё остановилось сердце.

Заметив моё удивлённое лицо, он поспешил добавить.

— Прости, что так выразился. Конечно же, его снова запустили, и сейчас у неё довольно стабильное состояние. Её жизни ничего не угрожает, однако… — он неуверенно посмотрел на меня, но снова убрал все сомнения в сторону. — В том моменте, когда она очнулась, она выкрикнула фразу.

— Фразу?

— Да, — Лев Семёнович кивнул. — Она крикнула: «Вова, не надо!». Как ты понимаешь, среди тех, кто там находился, никого с подобным именем не было, а её прилизанного ухажёра зовут Мирослав.

Опля, а он там что забыл? Помнится, он не так часто заглядывает в академию. Неужели он как-то узнал о том, что случилось с тётей, и сразу примчал? Но от кого? Всё-таки не зря он мне показался странным.

— К чему Вы клоните? — мысленно вернулся к разговору.

— К тому, что я знаю только одного Вову или же Владимира Мышецкого — твоего отца, — спокойно ответил Лев Семёнович, вглядевшись в мои глаза и будто пытаясь найти в них ответы. — Насколько мне известно, он пропал больше пяти лет назад, оставив бразды правления академией своей сестре, твоей тёте. И насколько мне известно, она была единственной, кто видела его за эти последние пять лет. Ведь даже ты его не видел, я прав?

Будь у меня сердце, оно бы заколотилось как бешенное. Отец? В моей голове начал постепенно складываться пазл, но поверить в то, что происходит, я так до конца и не мог.

— И к чему я это всё клоню… Если твоя тётя виделась с отцом, не могло быть так, что и ты случайно с ним встретился? Не думаю, что, появившись здесь, в академии, он бы упустил возможность встретиться со своим родным сыном. Ведь ты — единственное, что осталось у него от твоей матери.

Мою голову пробило воспоминание Сергея пятилетней давности. Последний разговор с отцом, последняя встреча и последнее наставление. В нём «я» веду довольно спокойную беседу с отцом и обещаю ему, что буду защищать род, стану сильнее и обязательно спасу всех. От чего, я так и не понял. Как и не понял, почему до сих пор, пока я не увидел это воспоминание, я никак не мог вспомнить, как он выглядит? Впрочем, даже сейчас, едва ли его лицо врезается в мою память. Вместо него, скорее, чёрный овал, которые не даёт мне разглядеть даже малейшие черты его внешности. Интересно, почему так?

— Нет, я с ним не виделся… — неуверенно произнёс я, вспомнив лицо того незнакомца, которого встретил Пакость. Неужели это был он? — И следы той ауры, которые я ощущал в кабинете тёти, вряд ли принадлежат ему.

— Абсолютно точно могу сказать, что не ему, — вдруг сказал Лев Семёнович очень уверенным голосом и откинулся на спинку своего кресла, скрестив руки на груди. — Я был в её кабинете после ночного инцидента и всё осмотрел. Остаточная энергия точно не принадлежит твоему отцу либо сильно искажена, что маловероятно. В прошлом, мне доводилось с ним работать над одним проектом, и я хорошо помню, какая именно у него аура. Однако, случившееся с твоей тётей заставляет меня задуматься.

Он снова пристально посмотрел мне в глаза.

— Скажи мне, Серёжа. Знаешь ли ты, почему твоя тётя забросила походы в порталы и теперь сторонится их, как огня? — он вдруг задал вопрос по той теме, которая интересовала меня уже давно. — Она тебе рассказывала?

— Нет, — затаил дыхание. Неужели он мне это расскажет?

— Что же, выходит, придётся мне поведать тебе об этом…