Наемники бродячих островов. Том 4

* * *

Примерно час спустя раздался приглушённый треск ломаемого камня. Пристань свершилась относительно тихо, даже не качнуло толком, что давало надежду на скрытную высадку и бескровный захват плацдарма. Но это, конечно, если на опушке уже не ждала встречающая партия.

— Никого не вижу. — доложил Даджой.

Голое редколесье хорошо просматривалось с высоты стены. А учитывая любовь бедуинов к разноцветным тряпкам — не заметить их было бы трудно.

Решив не давать врагу лишнее время, Батя скомандовал выход. Загрохотали цепи, заскрипели врата… Две ближайшие башни зашелестели изнутри эхом сотен ног. А не будь там окон и бойниц, то снаружи и вовсе не слыхать было бы.

Первым через пустырь устремилось отделение щитоносцев. Вдруг всё-таки кто-то есть?! Но нет, никого на огонь не спровоцировали. Ну оно и к лучшему!

В виду безопасности, Лайонел не мог не выпендриться и побежал впереди своего взвода. Так сказать — подал личный пример и продемонстрировал лидерские качества.

Остальные предпочли не выделываться. Венга пошла просто позади подчинённых. Макс смешался с бойцами так, что и не понять было, который из латников он. И лишь Батя всё сделал по уму! Двигался внутри коробки, собранной из одного отделения. А что б уж наверняка — держался за спиной сержанта. И команды тоже через него передавал. Чтобы, не приведи Свет, самого горластого кто-нибудь выцелить не решил.

Ни при пересечении пустыря, ни во время организации оцепления ничего не произошло. Осенний лес был мёртв.

Тем не менее, сводное подразделение пошло дальше со всеми предосторожностями. Редкой цепью, без криков и разговоров и, конечно же, с головным дозором. Туда Батя определил Макса. Как самого подготовленного в подобных вопросах. Надо сказать, с похмелья и уставшим — та ещё затея. Хорошо ещё, что пятерых толковых мужиков дал из подчинённых Кеншина. Двое из них — арбалетчики.

И на кой ляд столько тяжести таскать помимо мушкетов?

Ответ пришёл сам собой. Ещё около километра ничего не происходило. А когда уже был виден просвет между деревьями, прямо на дозорных выбрели трое пустынников. Они были настолько увлечены каким-то своим спором, что даже не думали смотреть по сторонам.

Спрятаться и подкараулить их — труда не составило.

По команде одновременно щёлкнули арбалеты и двое бедуинов упали замертво. На оставшегося, не сговариваясь, навалились всей гурьбой. Зря что ли он ружьё за спиной нёс? Всё равно ни достать, ни взвести не успел бы.

Придушили, отпинали, скрутили, ещё немного тумаков добавили… И потащили обратно. А чтобы не заорал — рот заткнули концом размотавшегося тюрбана. Про себя Макс отметил бедняцкий вид убитых. У них не то, что доспехов, но даже приличной верхней одежды не было. Болты из арбалетов — навылет прошили!

Дистанция до основной группы была не так уж велика, так что там всё видели. Батя внезапному языку обрадовался. Но, толку от того оказалось не то, чтобы много.

Сначала делал вид, что на общепринятом не говорит. Быстро выучить диалект помогли выбитые зубы. Потом выяснилось, что бедолага ещё и считать не умеет. Попытались объяснить арифметику на сломанных пальцах… Однако, в этом он похоже не соврал. Численность соотечественников назвать так и не сумел. Стонал только своё «многа-многа» сквозь слёзы, и всё на том. Ну хотя бы на вопрос о количестве кораблей ответил «адын».

— Ну вот. А брехал, шо много. — прокомментировал Батя, вытирая саблю об одежду убитого. У старого волчары заметно прибавилось настроения.

На Макса сцена насилия не произвела впечатления. Ему просто не было жалко безграмотное отребье, которое пришло ломать жизни невинным людям. Да и после выходок наставника, это выглядело не такой уж и пыткой. А вот вчерашние ополченцы так далеко не думали.

Глаза полезли на лоб даже у бандитского вида сержантов… Для них враг всё ещё оставался человеком. И если убить его пулей — это одно дело, то истязать и унижать перед смертью — уже совсем другое.

Как выразился бы начитанный Даджой — гуманные.

Время чтобы спрятать трупы, тратить не стали. Ведь неизвестно, кем были покойники. Может их послали за чем-то и ждут с минуты на минуту. Например, проверить из-за чего твердыню трясло… Если, конечно же, вообще трясло.

Поиски деревни (судя по всего лишь одному кораблю — это была именно небольшая деревня) продолжили в стороне откуда появилась троица. А когда лес сменился пахотой, то дозорные пошли прямо по следам на влажном чернозёме.

Добрались в общей сложности за пол часа. В принципе, могли бы и быстрее, но только в сухую погоду. Уж больно много грязи налипало на обувь.

Поселение раскинулось в узкой лощине и со склона выглядело пустым. Ни патрулей, ни часовых, не видать. Хотя нет! Парочка всё же есть! Стоят-кукуют около хлева. Оттуда же и струйка дыма тянется. Скорее всего, там держат местных. А где же остальные попрятались? Если по домам, то легче тогда ночи дождаться и всю деревушку сжечь за один раз.

Ища подсказку, разведчики стали всматриваться в печные трубы. Как никак, настали холода, а бедуины привычны к жаркому климату, значит и топить должны соответственно. Дым-предатель сдал оккупантов с потрохами!

Подошедшему командиру доложили сразу три хорошие новости. Первая — все враги собрались в одном месте. Вторая — они поместились в единственном здании. Относительно крупная постройка, скорее всего, была деревенским холлом. И третья — селян держали отдельно.

Прикинув все факты воедино, Батя решил не заморачиваться со штурмом, а выманить пустынников на пожар. Незачем изменять проверенной тактике. А так как корабль стоял слишком близко к сельскому совету, то жечь придётся сарай с живым товаром.

То есть, пленных там, конечно же, уже не будет, но враг об этом узнает слишком поздно!

Так и поступили. Макс с арбалетчиками сняли часовых, одного из них вообще к сараю болтом прибило. Трупы спрятали, а женщин с детворой скрытно переместили в ближайшую бревенчатую избу.

Бедолаги были так измождены, что и не сразу поняли — их спасают. Все израненные, грязные, в лохмотьях… Запах немытых тел бил в нос даже несмотря на холод! И не странно. Если допустить, что вторжение было синхронным на всех островах и плоскостях, то получается, что они провели в плену около двух месяцев!

Осознав всё это, солдаты прямо-таки воспылали гневом. На грязные проклятия расщедрились даже доморощенные веруны.

Когда засада была подготовлена, Макс юркнул в темницу. Благо для свершения поджога там хватало соломы, а сама конструкция целиком состояла из досок и бруса. Крошечный костёрчик, которым согревались несостоявшиеся рабы, тоже пришёлся как нельзя кстати. Пламя занялось моментально, стоило лишь разметать угли. Убедившись, что огонь не погаснет, парень поспешил вернуться к своим подчинённым.

Пожар разгорался споро! Влажная древесина трещала и дымила. Огонь уже вырывался из дверей и испод крыши. Самое время и пустынникам явиться. Но, увы, они не спешили спасать свою главную добычу.

Нужно было что-то делать, причём срочно! Ведь, если дотла прогорит, то и паники может не случиться. А паника в рядах противника — это прекраснейший из возможных союзников!

Как обычно, на выручку пришла Батина смекалка. Наплевав на маскировку (всё равно за редким дымом не разглядишь, чей то силуэт мечется), он побежал к освобождённым женщинам.

И уж что он там им сказал, чем испужал и как организовал — неизвестно, но заверещали так, что небось и в чернокаменной крепости слышно было!

Тут-то всё и началось!

Смуглые и бородатые мужчины высыпали из сельского совета. Одни — по пояс голые. Другие шатались так, что и через половину деревни заметно было. Лица третьих озаряли счастливые улыбки… Оружие если и было у кого, то только случайно оказавшееся на поясах. А в адекватном состоянии — так и вовсе по пальцам пересчитать можно.

Большая часть уже подбежавших и не собиралась ничего предпринимать. Просто сбивались в кучу и пялились в бушующую стихию. Но нашлись и с ясными головами. Несколько человек оббежали сарай и попытались открыть двери. Безуспешно! Древесина уже горела со внутренней стороны. Вырывающийся сквозь щели огонь не давал взяться за ручку засова.

Один из вторженцев оказался сообразительным. Он поддел щеколду своим ятаганом и затем им же подковырнул дверь. К тому моменту, петли успели прогореть и обе створки просто рухнули наружу.

Бедуины в недоумении замерли. В хлеву было пусто. Хоть пожар и мешал обзору, но пустой настил всё равно просматривался.

Один из мужчин перехватил особо-инициативного соотечественника с ведром воды. Хотя, тот и сам остановился… Раз уж сарай пустой, то пускай себе горит.

Но ведь женщины кричали! Как так? Или…

Троица начала крутить головами.

В тот момент Макс почувствовал, как осенняя прохлада отступает. По спине прокатилась крупная градина пота. Сбилось дыхание, а сердце ускорило свой ритм.

По всей видимости, Батя почувствовал нечто подобное. На глазах младшего он откинул забрало шлема и приложил два пальца к губам.

Свист, который раздался, пробрал до костей!

И это — у своих. Чужие же вообще остолбенели! Что троица у входа в горящее здание, что толпа чуть поодаль…

Максу показалось, что даже когда он поймал в прицел лицо бедуина — тот не шелохнулся, хотя уже увидел собственную смерть.

Солдаты вокруг поняли всё без предварительного инструктажа. Засада раскрылась и залп прогремел практически слитно. Секунда, не более!

Соседние подворья и примыкающий яблоневый сад утонули в белом дыму. Снопы искр разлетались испод каждого дерева, из-за каждого угла и даже сыпались с крыш. В общем — отовсюду, где можно было спрятаться взрослому мужчине в снаряжении.

Несмотря на плохую видимость, кто-то нашёл цели и для вторых ружей. А с самых удобных позиций, просматривались и подходы вдоль улицы. Совсем уж разрозненно отстрелялись и третьи по очереди мушкеты.

Прямо перед Максом один боец спешил так, словно в его секторе были сонмы врагов! Куда именно он попадал, и попадал ли вообще — осталось неизвестным.

Тишина наступила уже секунд через десять. Оглушение не позволяло расслышать ни стоны поверженных врагов, ни матерщину товарищей. Лишь ещё несколько раз прозвучали отдельные выстрелы, но на том и всё.

Осенний вечер вновь стал принадлежать пожару. Ну и ещё бешеному стуку собственного сердца! Адреналин — дело такое. Вроде ведь и бояться нечего, ситуация от стрельбища толком не отличается… Но нет! Бой — есть бой. И он ещё продолжается.

К сельскому совету пошли быстрым темпом. Если там кто и остался, то нельзя ему давать время понять, что происходит. Учитывая стремление пустынников к самопожертвованию — могут ведь и к подрыву подготовиться!

По этой же причине штурм провели в спешке и сразу со всех сторон. Сорвали ставни, выбили слюдяные окна. Буквально с подоконников закололи парочку полуголых бедуинов. Они были обдолбаны какой-то дрянью и, похоже, вообще не соображали, что происходит.

Некое подобие сопротивления повстречалось только на втором этаже. Шестеро в умат пьяных оккупантов попытались удержать лестницу. Самый старший из них, на вид — глубокий старик, отстрелялся из-за спин соратников с двух пистолетов. К счастью, ни в кого не попал.