Меня зовут господин Мацумото! Том 2

* * *

— Привет, как ты тут? — с лучезарной улыбкой в кабинет Киоко вошла её мать, Амамия.

Захваченная врасплох, директор компании на секунду растерялась от столь неожиданного визита. Всё произошло так быстро, что предупредить Киоко её сотрудники не успели, а остановить Амамию они не посмели, прекрасно зная, кто эта женщина.

— Привет, мам. Спасибо, хорошо. Не ожидала тебя здесь увидеть. Хотя бы предупредила, — обратилась к ней с лёгким укором, вставая из-за стола, проявляя этим уважение.

— Зачем? Чтобы ты успела сбежать? — хитро улыбнулась женщина, присаживаясь в гостевое кресло.

— Скажешь тоже, — Киоко сразу отвергла необоснованные обвинения. — Чтобы я приготовилась, отложила дела, встретила тебя.

— Встретила? Да мы дома, как встречаемся, так тут же расстаёмся. Ты же не задерживаешься на одном месте дольше пяти минут. Такое впечатление, будто избегаешь меня, — последовал ответный упрёк.

— Не избегаю. Просто ты постоянно находишь темы для разговора, которые мне неприятны, — Киоко отвела взгляд в сторону, не признавая своей вины, но чувствуя её.

— Так не давай мне поводов для огорчения, а давай для радости. Что тут сложного? Я бы с большим удовольствием поговорила о чём-нибудь хорошем, — упрекнула дочь, избегающую сложных разговоров.

Затягивающую с решением явно назревшей проблемы.

— Как сейчас? Ты ведь не просто так пришла? — предположила Киоко, понимая, что бежать уже некуда.

Родители в офисе Хоримии появлялись очень редко, и каждый раз не просто так. В таких семьях, как Такэути, даже заводя безобидный разговор о погоде, в девяти случаях из десяти он сводился к обсуждению важных тем. Просто так, без повода, они не собирались уже очень давно. У каждого из них имелись собственные дела, был плотный график, свой круг интересов, друзей. Впрочем, ведение совместных дел всё же их больше объединяло, чем разъединяло.

— Конечно, не просто так, — подтвердила Амамия, ни капли не смутившись.

Зачем скрывать очевидное, и уж тем более его стыдиться?

— Если это опять по поводу моего парня, то ответ прежний. Я с ним не расстанусь, — упрямо заявила девушка, отстаивая право на собственное мнение. — Не понимаю, чего вы так переживаете? Не вам же с ним жить, — привела довольно слабое оправдание.

— Ошибаешься, — мать тут же указала на эту ошибку. — Именно нам, Такэути с ним жить, бок о бок. Ты же сама собираешься сделать его одним из нас. Верно? Так что, будь добра, учитывай и наше мнение. Договаривайся, убеждай, враждуй, если хочешь, но не отворачивайся, делая вид, будто ничего не замечаешь.

Голос Амамии стал твёрже, отдавая металлом.

— Если ты твёрдо решила отказаться от фамилии Такэути, то это твоё право. Однако тогда иди к своей цели до конца, отказавшись и от всего, что с этим связано, — предъявила ультиматум. — Либо Мацумото станет Такэути, либо Такэути станешь Мацумото, третьего не дано.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Киоко, невольно напрягшись.

Пока ещё директор заподозрила, что ответ ей сильно не понравится. Интуиция не подвела. Амамия решительно объявила, глядя мятежной дочери прямо в глаза.

— Что тут непонятного? Семья не принимает твой выбор, а значит, ты уйдёшь в род Мацумото только с тем, что принадлежит лично тебе. Машина, небольшой счёт в банке и акций. На жизнь вам хватит.

В голове Киоко словно молнией мелькнуло озарение. Она поняла, чего от неё хотят. Весь род, а такое решение Амамия не могла принять в одиночку, без большого семейного собрания, о котором её даже не предупредили, потребовал сделать выбор. Предстояло решить, что важнее, Мацумото, или та жизнь, к которой она привыкла.

В компании Хоримия Киоко принадлежало всего одиннадцать процентов акций. Значит, она автоматически вылетает из кресла директора. Какой-либо значимый пост управленца в ней уже не занять, это понятно. Небольшие пакеты акций в других семейных предприятиях приносили доход, но не давали права на серьёзное участие в принятии решений. Киоко легко могла купить себе квартиру, съехав из родительского дома хоть завтра, но сравнивать то, что приобретёт с тем, что потеряла, — это как сравнивать небо и землю. Девушка всегда полагалась на ресурсы своего клана, нужно сказать, весьма обширные, его власть и влияние, с лихвой перекрывающие её возраст, опыт и пол. Она даже не представляла, что будет делать, лишившись всего этого? Как к ней начнут относиться все те люди, которые сегодня улыбались и охотно приглашали к себе? Не отвернутся ли?

— Это жестоко, — справившись с потрясением, сухим тоном, высказалась Киоко после небольшой паузы.

— Таково твоё испытание. Ты должна доказать верность клану Такэути делом, а не только словом. Испытание не может быть лёгким по определению, — неожиданно мягким, сочувствующим тоном пояснила Амамия, глядя на неё с грустью. — Иначе, что же мы за клан такой? Такэути должны заботиться не только о своём благополучии, но и о родословной. Мацумото кажутся нам неподходящей кандидатурой для того, чтобы породниться с ними. Дальше решать тебе. Ты либо с нами, либо сама по себе. Ладно не буду тебя отвлекать всякими глупостями, пустое это, мы в тебе уверены, в отличие от кое-кого, так что пойду я, — добродушно сказала, вставая с кресла. — Но для справки скажу, что нового директора в Хоримию назначат в понедельник, на собрании акционеров.

Кивнув, госпожа Амамия ушла, оставив дочь в глубоких раздумьях. Посмотрев на телефон, пополнившийся новой коллекцией фотографий, Киоко ещё сильнее помрачнела. Похоже, драка отменяется. Чувствуя себя несчастной, помассировала виски. К сожалению, сейчас не тот случай, чтобы спихивать проблемы на Оноду или с кем-то советоваться. Это непростое решение она должна принять сама. Игры закончились.