Избранники

4. Знаменитое везение герцога Сетта

Сознание медленно освобождалось от тисков Тьмы. Милосердная к некроманту, когда он здоров и силен, Матерь-Тьма способна на изощренные пытки, когда, раненый и измученный, он бьется в ее жестоких объятиях, напрасно надеясь вырваться. Некоторым это не удается, и они уходят за Грань. Но Алестейру ди’Ринору, герцогу Сетту, племяннику короля Зангрии, повезло. Сам не понимал как, но он выбрался из терзающих сознание цепких щупалец. Всплыл на поверхность удушающего моря забвения, с которым часто сравнивают небытие. Ему повезло на этот раз, но он родился везунчиком.

Некоторое время молодой человек лежал без движения, не открывая глаз. Постепенно пришло понимание, что он вернулся. Затем явилась боль — особенно она терзала правое плечо. Но это был именно тот случай, когда радуешься любому чувству, даже боли. Болит — значит, жив. Некромант пошевелился, пытаясь лечь так, чтобы успокоить острую резь. Плиты, на которых он лежал, вначале приятно остужали пылающее от жара тело, но через несколько минут раненого пробрала неудержимая дрожь от векового холода камня.

Боль окончательно вернула сознание. Вспомнилось нападение орков там, где его никак не ждали. Результат беспечности или предательства? Алес не особенно переживал о причинах. Больше всего его интересовало, кто из его товарищей смог спастись. Однако, что гадать понапрасну? Если он выживет и выберется отсюда, обязательно узнает. Впрочем, почему «если»? Отставить неуверенность: когда он выберется.

Все еще не открывая глаз, он попытался сосредоточиться на чем-то, кроме боли. Например, на том, где находится. Жесткая ледяная поверхность под ним. Тяжесть металла на запястьях и щиколотках. В общем, все ясно. Камера, кандалы. Его похитили орки и бросили в какую-то яму.

Только легкое покалывание во всем теле не вписывалось в нарисованную логикой картину. Сетт с трудом разлепил веки и изумленно выдохнул. Ощущения не обманули, он действительно находился в камере, но своеобразной и совсем не похожей на грязный земляной мешок, в каких степные народы держат пленников. Осыпающиеся древние стены, полуразрушенные высокие своды; сквозь пролом в кровле с вечернего неба на Алеса бессмысленно пялились звезды.

Это старая башня или полуразрушенный замок.

Алес осторожно приподнял голову и осмотрелся. Он лежал на невысоком каменном алтаре в центре круглого зала. Запястья были скованы толстой цепью. Темный металл с красными искорками, которые периодически проскакивали по поверхности звеньев, — антимагический сплав, блокирующий возможность призвать магию. На ногах простые кандалы, ржавая цепь тянулась от них к мощному кольцу в стене. Но не это обилие железяк удивило Алеса, а клетка из силовых лучей, которой был накрыт алтарь. Именно эти темные лучи вызывали непонятное покалывание во всем теле. Некромагия высшего уровня, ее ставил магистр, не иначе.

Алес раздосадовано прикусил губу. Версия, что он в плену у орков, развалилась. Дикари не стали бы тратить на пленника столько магических ресурсов. Тех, кого боятся, они сразу приканчивают.

Юноша попытался подняться, но смог только сесть, — встать во весь рост не позволяли лучи магической решетки. Новое положение дало возможность осмотреться, он обнаружил, что основанием его странной клетки, служат расставленные вокруг алтаря артефакты — кристаллы из полупрозрачного белого камня. Если дезактивировать или отодвинуть один из этих источников, плетение решетки нарушится, и можно будет попробовать сбежать. Цепи и кандалы не проблема для полудемона, способного к обороту в боевую ипостась.

Алес ухмыльнулся и по привычке откинул голову, отбрасывая со лба непослушную волну светлых волос. И тут же поморщился от боли: рана в плече напомнила обжигающей болью. Судя по тому, что ему удалось разглядеть, кто-то небрежно выдернул стрелу. Сейчас он не задавался вопросом: каким образом одна-единственная стрела могла вырубить его, полудемона; разве так действует обычный яд, которым орки смазывают стрелы? Все вопросы потом, а пока нужно залечить рану.

Сетт мог бы сделать это, прибегнув к магии, — он один из немногих, кто способен восстанавливать материю при помощи некромантии. Но антимагические кандалы лишали подобной возможности. Что ж, Алес поморщился и обратился к тем крупицам магии природы, которые, милостью богов, достались ему от матери — чистокровной эльфийки. Тюремщики справедливо сочли его полуэльфом-полудемоном, а таким эльфийская магия, как правило, не подвластна. Очевидно, на этом строился расчет тех, кто похитил Алеса, но они просчитались.

Полудемон, владеющий магией природы, — парадокс, небывальщина, ошибка или шутка богов. Потому Алес держал втайне эти свои возможности, тем более они невелики. С помощью эльфийской магии, ценой невероятного сосредоточения, он мог залечить у себя царапину, а также наловчился сращивать два предмета в один — последнее давалось ему удивительно легко. В детстве, к ужасу матери, он много тренировался, порой соединяя живое с неживым. Например, мог, смеха ради, прирастить таракана к камзолу учителя (за это его в первый раз исключили из младшей школы). Ни одному чистокровному эльфу такое в голову не придет! Но у герцога Сетта помимо естественного ребяческого любопытства, таким образом сказывалось близкое родство с демонами, для которых не существует понятия живой или мертвый.

Эльфы черпают силу из окружающего мира, у них нет внутреннего источника магии. Живая природа для них — неисчерпаемый колодец. Однако и тут не все так просто. Для одних родов, или, как говорят сами эльфы, — домов, — источник магии в большей степени вода, для других — ветер. Например, мать Алеса — принцесса Отилия, урожденная энн’ДорГаллан — получает силы от токов растений. Естественно, надевать антимагические кандалы на эльфа — напрасный (и опасный) труд. А вот заточение в каменном мешке или в пещере без света и солнца — не убьет, но гарантированно обессилит представителя лесного народа.

Сейчас Алес оказался в таком каменном мешке. Правда (опять-таки повезло), у этой темницы имелись изъяны. Камни, которые так надежно глушат магию природы, давно раскрошились, кое-где густо поросли мхом, а то и хилой травкой. В бойнице на горсти занесенной ветром земли пророс желудь. Юный дубок, гордо покачиваясь на сквозняке, готовился разрушить стену башни сильными корешками. Вода сочилась из-под пола в углу — это век за веком пробивал себе дорогу крохотный родник. Магия природы неизменно берет верх над неживым, так и жизнь одерживает верх над смертью.

Юноша согнул длинные ноги так, чтобы они не касались жалящих темных лучей решетки, и, опустив голову, слегка наклонился вперед. Боль усилилась, но сейчас она была нужна, чтобы подавить посторонние мысли и держать их в узде. Светлые пряди, выбившиеся из стянутого шнурком на затылке хвоста, вновь упали на лицо, но Алесу сейчас было не до них.

Лучи вокруг него возмущенно полыхнули черным пламенем, когда он мысленно воззвал к силе Природы.

Разумеется, жизнь чахлых растеньиц в старой башне — слабенький источник магии. Алес едва ощущал поддержку от родника, а вот жизненные силы дубка, хотя он и был мал, оказались сильнее. Но их было явно недостаточно, чтобы залечить глубокую, рваную рану.

Целительское действие собранных крупиц энергии не стоило тех титанических усилий, которые Алес предпринимал, чтобы преодолеть сопротивление некро-лучей. И все же он пытался, просто для того, чтобы что-то делать. В самом деле, не валяться же, корчась от боли. Так, по крайней мере, он может контролировать и боль, и свое тело.

Внезапно все изменилось. Тонкую струйку, что бежала от растений к некроманту, захлестнул бурный поток живительной силы. Если магией можно захлебнуться, это чуть было не произошло с Сеттом. Он не смог мгновенно адаптироваться к мощной реке энергии, которая хлынула в него, словно водопад. Зажмурился, обрывая связь и резко поднял голову, отыскивая источник этого невероятно щедрого потока.