Всадник на бледном коне (Всадник Апокалипсиса - 3)

— Как говорят у нас в России, каждый человек — кузнец своего счастья. Баффало только что закончил работу над своим. И всего через несколько часов вы увидите, что у него получилось.

— А чуть поконкретнее можно? — проорал кто-то с задних рядов зала.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. Я все так же предпочитаю не говорить, а делать.

Следующий час с лишним журналисты и фанаты расстреливали нас вопросами, как из пулемета, и пытались хоть как-нибудь прозреть ближайшее будущее. Ничего удивительного в этом желании не было, ведь большинство присутствующих в зале было игроками, жаждущими поставить свои деньги не только на места, которые займет тот или иной боец по итогам турнира, но и на исходы каждого отдельного взятого поединка. А при отсутствии хоть какой-нибудь информации о составах пар, которые начнут турнир, тихо дурели от неизвестности. Впрочем, самые отмороженные маньяки пытались сделать это самое будущее как можно более жестким, целенаправленно сталкивая лбами участников «Invincible Fighter». Подтолкнуть меня к словесной перепалке с кем бы то ни было у них не вышло. Чего нельзя сказать обо всех остальных. Скажем, тому же Баффало «помогли» еще раз оскорбить Вакидзаси, Молота и Цезаря, венгра спровоцировали на серьезный конфликт с французом, а из Наронга Сомбуна вытянули имена тех, кого он считал аутсайдерами турнира, и, тем самым, превратили в мишень для «обиженных».

Приблизительно тем же самым занимались и зрители, оплатившие не только доступ к интерактивному каналу, но и очень дорогую возможность задать вопрос-другой с большого экрана. А таких оказалось предостаточно. В общем, к началу жеребьевки зал разделился на восемь фракций, ненавидящих друг друга лютой ненавистью, а бойцы, видевшие и не такое, продолжали работать на имидж, качественно изображая злость, ненависть и другие не менее яркие чувства. Надо ли говорить, что Ричард Логан начал третью часть шоу в тот самый момент, когда понял, что зрители вот-вот передерутся?

Внезапное исчезновение верхнего освещения, первые аккорды гимна «Овердрайва», раздавшиеся из мощных динамиков, и появление в перекрестии световых пучков сразу нескольких прожекторов ринг-анонсера телеканала «HBO» заставили заткнуться даже самых ярых защитников своих кумиров. А седовласый мужик, копирующий стиль поведения Майкла Баффера, вальяжно подошел к икосаэдру, коснулся одного из сенсоров на массивной опоре, заставив многогранник засиять всеми оттенками красного, зеленого и синего, и закатил трехминутную речь, в которой расхваливал предстоящий турнир, его организаторов, спонсоров, участников и все, что в принципе можно было расхвалить. Причем не абы как, а удерживая внимание зала демонстрацией фрагментов записей тренировочного процесса каждого из бойцов, самых эффектных моментов уже проведенных поединков и т. д. А когда закончил эти славословия, проорал фразу, заставившую подобраться даже нас:

— А теперь пришло время для жеребьевки!!!

За его прикосновением ко второму сенсору, плавно убравшим лишнее мерцание и ускорившим вращение двадцатигранника, публика смотрела в мертвой тишине. После третьего, заставившего икосаэдр начать замедляться, затаила дыхание. А когда «барабан для жеребьевки» замер в неподвижности, сдвинул в сторону нижнюю грань и выронил на поддон шарик под номером четыре, восторженно охнула.

— В самом первом бою в октагон выйдет Пе-е-ете-е-ер Са-а-андбе-е-ерг по прозвищу Ви-и-ики-и-инг! — торжественно объявил ринг-анонсер, запросто заглушив голосом поднявшийся хай, и выложил «добычу» на специальную подставку так, чтобы она оказалась повернутой к зрителям цифрой. — А теперь пришло время узнать, кому суждено стать его противником!

Тридцать с лишним секунд игры на нервах, сопровождаемых показом очередных записей, и заново раскрученный многогранник остановился снова, выронив на поддон шарик под номером один.

Публика взвыла! Фанаты Баффало начали подпрыгивать на месте и обниматься, заранее празднуя победу; игроки потянулись к своим телефонам и планшетам, чтобы сделать ставку на явного фаворита; клон Баффера, завывая, назвал имя и прозвище трехкратного чемпиона «Овердрайва», а помрачневший Петер, встав со своего кресла, подошел к Ричарду Логану и через несколько мгновений вперил взгляд в глаза Садио Нганну.

Чемпион, следуя давней традиции, попытался его забодать, то есть, наклонил голову с бутафорскими рогами, которые успел нацепить перед началом стердауна, и повел правым так, как будто собирался выколоть им глаз Викинга. Но швед ответил ничуть не меньшей агрессией: сбил в сторону этот аксессуар и чуть было не всадил апперкот в челюсть будущему противнику. К сожалению, быстрый и мощный удар пропорол только воздух — шестерка дюжих охранников, пасших бойцов с момента сближения, растащили их в разные стороны и под рев страшно довольного зала вывели за кулисы.

Следующими «отстрелялись» Бенито Кабрера и Наронг Сомбун. Кстати, устроив эффектную «показуху» с одновременной атакой джебами и очень красивыми уходами в стороны. Не подкачали и фанаты этой парочки — начали скандировать имена своих кумиров, но без взаимных оскорблений. А игрокам откровенно поплохело — они не понимали, на кого из двух ударников имеет смысл ставить деньги.

Следующими соперниками Фортуна назначила Галла и Вакидзаси. Морис, рисуясь, подошел к владельцу «Овердрайва», дождался приближения Ватанабе и попробовал изобразить трюк, до этого дня выводивший из себя всех его противников. Однако поцелуй в губы не состоялся — стоило французу изобразить утиную гузку и податься вперед, как его сложило пополам от мощнейшего удара в печень. А японец, невозмутимо проводивший взглядом падающее тело, развернулся на месте, поклонился Логану, Линде, ринг-анонсеру и своим фанатам, после чего без какой-либо спешки последовал к выходу со сцены!

Ради нас с венгром шайтан-машинку не заводили. Просто представили публике еще раз, а затем попросили подойти к Логану на битву взглядов. Я привычно ускорил восприятие, добрался до нужного места, уставился в глаза Томаша и как-то почувствовал, что дурных сюрпризов можно не ждать — в кои веки он жаждал боя, а не тупой игры на публику! Я мысленно усмехнулся и протянул ему руку. Он ее пожал. Даже не пытаясь доказать, что сильнее. А потом сделал полшага назад, коротко поклонился и перешел на неплохой русский:

— Два борца, умеющие бить. Будет интересно…

…За час до выхода из номера к нам в гости заявилась Линда, спросила, нет ли в номере кого-либо постороннего, получила отрицательный ответ и хмуро уставилась на меня:

— Незадолго до вашего заселения в отель мы с Ричардом оборудовали еще один пост видеомониторинга, на который продублировали телеметрию с камер, установленных перед номерами вашей команды, в лифтовом холле этого этажа и так далее. Порядка сорока минут тому назад один из операторов подал сигнал тревоги — ваш катмэн, по какой-то причине выбравшийся в коридор, чтобы переговорить по телефону, резко изменился в лице и врезал кулаком в стену. Выяснить, что входящий звонок был международным, не составило труда, просчитать наиболее вероятные варианты поведения его собеседника — тоже, так что мы приготовились к неприятным сюрпризам. И они не заставили себя ждать: через некоторое время на этаж поднялся ваш соотечественник, прилетевший на турнир в свите некоего господина Мурата Ахметова, и, проходя мимо катмэна, вложил ему в руку две какие-то ампулы.

— Миленько… — угрюмо буркнул я, включил телефон, набрал Горина и попросил зайти к нам. По возможности, прямо сейчас.

Алексей Алексеевич примчался через считанные секунды, выслушал пересказ последней новости, поиграл желваками и включил голову:

— Линда, нам потребуются копии видеозаписей. Жертву шантажистов пока не дергаем, чтобы не насторожить возможных наблюдателей — обыщем и расспросим в душевой, а потом передадим информацию Вяземскому. Таким образом, осталось разобраться с единственной проблемой — найти толкового врача. Хотя подпускать к Денису постороннего человека как-то не хочется.

— Обойдемся без посторонних! — твердо заявила Танька. — Мы с Лерой прошли курсы спортивного массажа еще в Австрии…

«Мечтали хоть как-то облегчить тебе боль от потери Джинг…» — мысленно повторил я слова, услышанные от Голиковой еще в сентябре, и не без труда задвинул эмоции куда подальше. А она продолжала говорить:

—…а обязанности катмэна выполняли намного чаще, чем Иванович, ассистируя Денису во время тренировочных поединков. Да, профессионалов не заменим, зато сто процентов не навредим.

Горин, естественно, заколебался, но, увидев мой подтверждающий кивок, расслабился спросил, есть ли у девчонок спортивная форма в цветах команды, и по насмешливым выражениям их лиц понял, что сморозил редкую глупость:

— Откроем страшную тайну — такая форма есть даже у Линды и Лиззи! Правда, куда они ее надевают, мы пока не выяснили.

После этой немудреной шутки Алексею Алексеевичу полегчало. Нет, злиться он не перестал, но перевел это чувство в фоновый режим, поэтому поблагодарил американку за помощь, обсудил с нею же кое-какие нюансы плана дезинформации наблюдателей, придуманного «на коленке», и сделал пару звонков из нашей спальни. А после ухода мисс Доулан подошел к бару, налил себе грамм двадцать коньяка, опустился в одно из кресел в гостиной и изобразил полнейший расслабон.

«Не напрягался» и во время сбора команды. Поприветствовал тренеров, заявившихся в номер одной компанией, поинтересовался их мнением о моей функциональной готовности к столь непривычному формату проведения поединков, внимательно выслушал все три ответа и приветливо кивнул врачу с ассистентами, появившимися на пороге гостиной во время монолога Грегора Грейси. Ну, а я, почувствовав, что у него все под контролем, выбросил из головы почти решенную проблему и начал настраиваться на бой…

…Результаты трудов Тани, Леры и Грегора Грейси получились какими-то странными — выходя на помост, ведущий к октагону, я был полностью сосредоточен на будущем поединке, но в то же время слышал каждый такт композиции «Walk with the devil», ощущал скрытый ритм в приветственных воплях толпы, краем сознания отмечал «странности» в протяжных выкриках ринг-анонсера и даже успевал их обдумывать. Поэтому вычел из нынешних двух метров и двух сантиметров роста запавшие в память сто девяносто два и пришел к выводу, что за время сотрудничества с Гориным вытянулся на целый дециметр. Потом запомнил прибавку в весе, составившую почти пуд, и самую чуточку погордился изменившимся рекордом, достигшим одиннадцати побед в одну калитку.

Осмотра перед выходом на канвас не заметил вообще, но капу зубами сжал. На полном автомате поздоровался со зрителями, изобразив поклоны на четыре стороны света, поймал взгляд Томаша Келети, которого представили передо мной, оценил его настрой и абсолютно бездумно протанцевал к своему углу. А там, не столько увидев, сколько почувствовав взгляды своих девчонок, послал им воздушный поцелуй и… как-то сразу оказался в центре октагона, внимающим объяснениям рефери! А еще через миг оказался у сетки. Причем в полной уверенности в том, что успел поприветствовать противника касанием перчаток о перчатки.