Всадник на бледном коне (Всадник Апокалипсиса - 3)

Глава 11

7 июня 2042 г.

…Аэропорт Homestead General Aviation нас не впечатлил. На летном поле, огороженном сеткой-рабицей, обнаружилось полтора десятка самолетов «Сессна» разных моделей и годов выпуска, пяток таких же мелких бортов других производителей, четыре небольших вертолета и две напрочь убитые авиетки. Инфраструктура тоже подкачала — не знаю, как у других, а у меня слово «аэропорт» ассоциировалось со зданием приличных размеров. А не с россыпью двухэтажных домиков в стиле «пни — развалится», автоприцепом, торгующим бургерами и тому подобной дрянью, несколькими столиками под убогим навесом и россыпью пальм. Впрочем, взлетные полосы имелись, рулежные дорожки — тоже, так что я справился со своим разочарованием, припарковал «Шелби» на открытой стоянке, первым выбрался из салона и с наслаждением потянулся.

Двери «Призрачного Рыцаря» Лоуренса и «Эскалейда», взятого в аренду Филом, тут же распахнулись, и из тачек начал выползать народ, основательно прибитый мыслями о предстоящих прыжках. Нет, страха никто не показывал, но напряжение чувствовалось чуть ли не кожей. Что здорово веселило. Ведь со стороны вся эта толпа, заранее облачившаяся в разноцветные прыжковые комбезы, выглядела записными парашютистами!

Анька тоже с трудом сдерживала ехидную улыбку. Но когда Эллисон открыл багажник, вручил подоспевшей Лиззи два шлема, а сам закинул на плечо новенькие парашюты, все-таки прыснула.

— Можно подумать, что вы начинали по-другому… — проворчала Лерка и от полноты чувств приложилась ко мне локотком.

— У нас все выглядело куда проще… — хихикнула Ростовцева. — Вместо стильных комбезов — самый обычный камуфляж, вместо шлемов — очки, вместо пищалок — древние «высотники», а про парашюты и говорить смешно — ранец моего первого выглядел так, как будто ему должно было исполниться сто лет в обед.

— Ладно, пока вы тут разводите «ля-ля», пойду-ка я на поиски местного начальства… — буркнул я, но так и остался на месте, так как заметил сразу два белых «Субурбана», двигающихся в нашу сторону. — Ан нет, не пойду — вон, уже съемочная группа «Hamilton» приехала.

— Ладно, уговорил, местных построю я… — усмехнулась экс-напарница и ломанулась в сторону ворот.

В ее способностях построить кого угодно я нисколько не сомневался, поэтому пошел навстречу подъезжающим внедорожникам. А уже через пару минут включился в работу. В смысле, перезнакомившись с четверкой молодых парней и двумя желчными тетками неопределенного возраста, выслушал последние коррективы к сценариям роликов, которые планировалось отснять, получил «съемочный» экземпляр хронометра из коллекции Khaki Aviation-3, который, по мнению руководства компании, идеально соответствовал моему характеру, и заменил этими часами свой замаскированный «Амик».

Пока я разбирался с делами, а Таня с Леркой «веселили» наших американцев, Ростовцева успела найти руководство дропзоны, предъявит наши сертификаты, подтвердить заявленные планы на день, построить четверку тандем-инструкторов, приехавших на этот аэродром ради нашей компании, и загрузить работой всю толпу риггеров. Да-да, дав волю своей паранойе, Анька заставила этих ребят заново уложить арендуемые купола в своем присутствии и лично оценила профессионализм каждой отдельно взятой личности.

Следующий час с лишним инструктора под неусыпным контролем Росянки «терзали» новичков теорией, а я, владелец дропзоны и операторы, которым предстояло снимать мой заход на посадку, определялись с точным местом приземления, перетаскивали к нему оборудование, поднимали в воздух дроны аудио- и видеофиксации, расставляли маркеры-ориентиры и т. д. Само собой, «зарядили» и самолет. Благо камер в «Субурбанах» было просто завались. Потом мы с напарницей показались местному врачу, отработали отцепку на стапелях, проверили и надели парашюты, настроили все шлемы и гарнитуры съемочной группы на одну волну, оглядели толпу страждущих и волевым решением отправили к самолету всю женскую половину компании…

Во время набора высоты я добросовестно отрабатывал свой гонорар, «общаясь с пилотом и инструкторами», «подбадривая новичков», выглядывая наружу через открытый дверной проем, изображая все заранее оговоренные эмоции и, конечно же, то и дело поглядывая на часы. Само собой, для этого мероприятия мне пришлось оставить в машине фантастически красивый закрытый шлем в цветовой гамме прыжкового комбеза и подобрать на дропзоне открытый. Но искусство требовало жертв, и я почти не завидовал Аньке, выглядевшей, как современная валькирия. А еще мне дико не хватало вингсьюта, оружия и всего того, с чем приходилось прыгать во время службы в «Яровите». И я нисколько не преувеличиваю — в среднем раз в минуту меня начинало плющить от ощущения, что что-то не так, а Росянка, понимавшая причину этих дерганий, либо ухохатывалась, либо выдавала в прямой эфир комментарии типа «Ну вот, Денис опять почувствовал себя слишком легким! Слышь, страдалец, грузовых контейнеров на этой дропзоне нет. И если тебе совсем невмоготу, то после приземления я позволю поносить себя на руках…»

Как только инструктора начали подзывать к себе своих подопечных, обе американки ощутимо спали с лица, а Танька с Леркой, наоборот, засияли. Поэтому первых пришлось подбодрить по-настоящему. А вторые… вторые мыслями были уже в воздухе. Поэтому торопили время и своих «лошадок». То есть, заявили, что должны выйти из самолета первыми, без каких-либо колебаний подошли к дверному проему, повисли в предписанном положении и с радостными воплями вывалились наружу.

Линда держалась менее героически, но тоже не мешала инструктору делать свою работу. А Лиззи чуточку потрепыхалась, но в конечном итоге тоже оказалась за бортом.

— Слышь, Чума, а который час? — ехидно поинтересовалась Анька перед тем, как вцепиться в плечевые захваты моего комбеза. Я обозвал ее врединой, помахал рукой нужной камере, отделился от самолета и ушел в кол. На пару с Ростовцевой. Увы, догнать Голикову или Рыжову в свободном падении было нереально, зато мы успели подлететь к мисс Форд. И немного ее повеселить. А на полутора километрах «разбежались», на километре бросили медузы и, открывшись, на полной скорости рванули к куполам, закладывающим виражи существенно ниже. Само собой, не сразу, а после того, как определили, где на новых куполах находится точка сваливания…

…Первый этап подготовки, увы, не обошелся без эксцессов — после второго прыжка в тандеме Лерка отправила в нокдаун своего инструктора, имевшего глупость распустить руки, и я, во избежание дальнейших проблем, послал недоумка куда подальше. В результате к выкладыванию новичков на поток пришлось подключаться Росянке. Впрочем, полтора месяца занятий в аэротрубах не прошли даром, и вся толпа, преодолев первоначальный страх, медленно, но уверенно набирала опыт. При этом каждая отдельно взятая личность совершала по прыжку в час-полтора и получала удовольствие, а мы с напарницей работали, как заведенные, поднимаясь в небо каждые двадцать минут, чтобы контролировать первые «шаги» своих друзей и подруг.

Слава богу, к двум часам дня Лиззи, Фила и Арчи начало накрывать от избытка адреналина, и я объявил о завершении первого дня тренировок. Да, остальные здорово обломались, но после недолгих объяснений поняли логику моего решения, попрощались с персоналом и ломанулись к стоянке. Ну, а мне с Анькой пришлось задержаться — я поплелся к руководителю съемочной группы обсуждать планы на вторую половину дня, а она отловила владельца дропзоны и как следует загрузила требованиями к организации второго дня прыжков.

Пока мы решали накопившиеся вопросы, «покорители неба» успели убедить операторов «Hamilton» сделать по мини-фильму о геройствах каждого «юного парашютиста», решить, в каком ресторане мы будем отмечать проявленный героизм, и определиться со временем встречи. Хотя от избытка положительных эмоций говорили, перебивая друг друга, и слышали только самих себя. Зевнули и мое появление. А Ростовцева, добравшаяся до машин чуть позже меня, привлекла их внимание не очень приятным заявлением:

— Завтра утром тут будет аншлаг — Фред, сука, решил отомстить Лерке за зубодробительную пощечину и слил сразу в несколько местных социальных сетей инфу о том, что на аэродроме Хомстеда прыгает Всадник Апокалипсиса!

— Я переговорю с местным шерифом… — пообещал Ларри. — Твоих фанатов, Дэнни, он, конечно, не разгонит, но бардака не допустит.

Вспомнив, какое столпотворение вызвал крик «Мама, посмотри, это Чума из „Овердрайва“!» в магазине «Target», я почесал затылок и выдал свой вердикт:

— Да, пожалуй, его присутствие не помешает.

Потом закинул в багажник свой парашют и дал команду выдвигаться…

…Съемочная группа подъехала к вилле ровно в пять и, нагрузившись самым необходимым оборудованием, отправилась «апгрейдить» яхту. Пока парни крепили микрокамеры к самым неожиданным местам и проверяли работу целой стаи дронов, я по совету Таньки выгрузил в эллинг гидроцикл «See-Doo» и загнал на его место одну из «Ямах». Потом Ростовцева с Рыжовой притащили на «Таргу» всяких вкусностей, забили ими оба холодильника и, освободившись, рванули отключать кабель берегового питания и шланг. А я, закончив подготовку к первому самостоятельному выходу в океан, завел двигатель, включил ход вперед, чтобы удержать нашу красавицу на кормовых швартовах, дал команду Голиковой отдать муринги, вывел яхту из эллинга и заложил плавный вираж.

Табун из трех тысяч трехсот лошадей, истосковавшихся по свободе, фантастическая управляемость «Тарги», непрерывный контроль за моими действиями со стороны бортового компьютера и опыт, полученный за время двух переходов к островам Бимини, позволяли не напрягаться. Так что я с наслаждением поддал газку и повел суденышко в обход острова Индиан Крик к выходу в открытый океан.

Оценив красоту маневра и плавность нашего хода, Джонас Штайнер, руководитель съемочной группы и единственный швейцарец в коллективе решил сделать мне комплимент:

— Я смотрю, у вас большой опыт управления моторными яхтами?

— Ну, как вам сказать? — ухмыльнулся я. — Мы начали учиться этому делу в воскресенье, с понедельника по четверг проводили на ней по десять-двенадцать часов, а вчера сдали экзамены и получили лицензии.

— Не может быть! — ошарашенно выдохнул он.

Я без лишних слов продемонстрировал ему соответствующий документ и похлопал по панели, под которой прятались «мозги» бортового компьютера:

— При том количестве электроники, которым напичкана эта игрушка, управлять ею может даже ребенок.

В этот момент ожил мой телефон, и я, кинув взгляд на экран, жестом показал швейцарцу, что должен ответить на звонок.

Джонас тут же ушел в заднюю часть кокпита, а я посмотрел на часы, перевел местное время в московское, поднес трубку к уху и поздоровался:

— Доброй ночи, Виктор Викторович! Что случилось?

— Да я только освободился… — вздохнул Еремеев. — Еду с работы домой. И звоню, пока в сознании.

— Я вам сочувствую.

— Да я и сам себе сочувствую… — усмехнулся он и переключился на меня: — А вы чем занимаетесь?