Последние первые планетяне

– Пожалуй. Я имел в виду, что не оставляю надежды на счастливый финал в ситуации с господином Громовым. – Давыдов пристально поглядел на собеседника. – В таком случае мне не придется задерживаться, – заключил он.

При упоминании пропавшего офицера Моргунова перетряхнуло, будто он наступил на гвоздь. По-видимому, недолюбливая Громова, он уже успел свыкнуться с приятной мыслью, что надоедливый в чрезмерной правильности начальник больше никогда не встанет у него на пути. Внезапно выказанная надежда, будто чудо еще может произойти, встала у него в мозгу, как кость встает поперек горла.

– Нам и впрямь не хватает мыслей, так сказать, позитивного русла, – вновь заговорил Моргунов и теперь изо всех сил старался скрыть раздражение. – Мы должны быть благодарны судьбе, что к нам отправили такого оптимиста, как вы. Хотя, честно, я полагал, корпоративное начальство сочтет мудрым не присылать на пост очередного юнца. – Михаил зло усмехнулся, переведя взгляд на Леонову. – Молодых кадров, – сказал он, – у нас самих в достатке.

Привыкшая к подобным нападкам, девушка сдержалась и не повела и бровью.

– Господин Моргунов давненько дал понять, что не доверяет корпоративным службам, – вымолвила Камилла через паузу. – Задолго до моего прихода в полицию.

– Верно, *офицер*. Я предпочитаю людей, которым плачу из собственного кармана.

Давыдов на этих словах демонстративно наклонился вбок и внимательнейшим образом осмотрел сопровождающую бизнесмена парочку. Бесстрастного вида и при оружии, наемники действительно выглядели надежным прикрытием. Учитывая, что свой револьвер Николай от непривычки едва не забыл в управлении, и только старик Хоев напомнил новоприбывшему, что на Западе полицейскому не пристало выходить на улицу без инструмента самообороны, слова Моргунова не казались таким уж глупым заблуждением.

– Да разве сумеют полдюжины офицеров защитить мою загородную резиденцию, если вдруг станет худо? – тем временем продолжал стоять на своем бизнесмен. – Бандитский налет или бунт. Вас перестреляют прежде, чем вы доберетесь до ворот моей фермы. Нет, офицеры, я на такое не подписываюсь. К слову, о моей загородной резиденции! – резко повеселев, бросил Моргунов, и было ясно, что мысль его неожиданно нашла для себя новое и значительно более приятное русло. – Господин Давыдов наверняка не в курсе! Через уикенд я организую званый вечер для сливок, так сказать, борейского общества. Мы собираемся раз в полгода под одной крышей, чтобы лишний раз запечатлеть, какое славное сообщество сложилось у нас в городе. Как всем нам повезло быть друг у друга, – специально для Николая пояснил мужчина.

Давыдов, покосившись на Камиллу, недоуменно пожал плечами.

– К чему вы ведете?

– Лишь к тому, что я, как остальные гости, буду чрезвычайно рад видеть на торжестве нового начальника полиции. – Моргунов лукаво улыбнулся; у него действительно хорошо это выходило. – Уверен, ваш первый помощник и, конечно, наша несравненная офицер Леонова с удовольствием составят компанию.

По лицу Камиллы было очевидно, что она готовится съязвить в ответ, однако Давыдов отозвался первым:

– Считаете, это уместно? – удивился молодой человек. – Устраивать празднество, когда в городе чрезвычайная ситуация. Пропал один из столпов общества.

– Право, вы драматизируете, офицер, – с усмешкой ответил Михаил. – Приравниваете званый ужин городской интеллигенции к какой-нибудь пьяной пирушке в дешевом кабачке. Вы не серьезно… Не говоря уже о том, – всплеснув руками, продолжил мужчина, – что лично Громов не пропустил ни единого подобного вечера за те долгие годы, что я провожу их под крышей своего дома. Будь он здесь сейчас, он бы сказал, что это отличная возможность для вас как нового старшего офицера, увидеть воочию всю пирамиду власти Борей-Сити, частью которой вы, так или иначе, являетесь, господин Давыдов. Скажи же, Мила, дорогуша, – вновь фамильярно обратился он к Леоновой, – что это просто нелепо – обвинять вашего покорного слугу в том, что он устраивает пир во время чумы.

Девушка задумчиво поглядела в сторону, а затем, очевидно, превозмогая отвращение к Моргунову, заметила, что это не такая дурная затея, как кажется на первый взгляд.

– Там будут дядя и кузены, – сказала она, осторожно поглядывая на нового начальника. – Может статься, это единственная возможность познакомиться с ними так, чтобы не счесть совсем уж скучными и убогими номенклатурщиками.

Моргунов, довольный солидарностью Камиллы и даже в большей мере ее язвительным комментарием по поводу родственничков, рассмеялся.

– Офицеры, – вымолвил он следом, – если не выдастся вновь пересечься в ближайшие дни, я здесь и сейчас пользуюсь возможностью лично пригласить вас. Вашему присутствию в моем доме будут рады всей душой. Господин Давыдов, – снова протянул он руку Николаю, – аншанте. Уповаю на более тесное знакомство.

Не произнеся больше ни слова, Моргунов многозначительно мотнул головой в сторону свиты, и вся компания одновременно – только что не нога в ногу – двинулась вниз по улице в направлении центра. Леонову бизнесмен не удостоил даже коротким прощальным взглядом, и большего Николаю не требовалось, чтобы понять, что их связывает история более личная, чем просто недоверие Моргунова к не подчиняющейся его кошельку корпоративной полиции.

Однако расспрашивать девушку о подробностях Давыдов не стал. Он решил, та, верно, сочтет своим долгом выложить правду старшему офицеру, и потому сделает это через силу, с явным неудовольствием. Это было бы нечестно, решил молодой человек. Как если бы кто-то вышестоящий вынудил его самого признаться, какие обстоятельства занесли перспективного кадра на Запад.

Потому Давыдов промолчал. К тому же в программе дня оставалась еще немаловажная остановка, и с учетом неблизкого пути нельзя было терять времени по пустякам.

9

В шестом часу вечера, когда светило преодолело уже три четверти заученного пути к западной стороне горизонта, и степная пустошь залилась густым, словно из банки, оранжевым закатным светом, Антон Минин стоял, облокотившись на капот полицейской машины, перед входом в патрульный пост «068-099-008». В руках он держал сготовленный невестой сэндвич с курицей и, шурша упаковкой из фольги, все размышлял о своем и завороженно следил, как вдалеке один за другим окрашиваются пласты медленно утекающих на юг грозовых облаков.

Побочная полицейская станция под общим корпоративным номером «068-099-008», но среди офицеров Борей-Сити именуемая не иначе, как «Глотка Дьявола», по глупому старому названию ближайшего горного перевала, располагалась на самой верхотуре раскинувшегося к западу от города хребта, аккурат над пронизывающим его широким тоннелем, по которому магнитнодорожные пути с незапамятных времен убегают от Борей-Сити дальше, к границам региона. Крохотное коробкообразное строение с покатой крышей, удобными для наблюдения пуленепробиваемыми окнами и массивной, запертой на электронный замок дверью, пост был идеальным укрытием и стратегической точкой для полиции былого времени в их, казалось, бесконечных стычках с кочующими по Западу разбойничьими группировками. Даже старик Хоев по молодости просидел не одну дырку на штанах в этой хилой на вид, однако на деле вполне защищенной конуре. Увы, о той лихой поре он стал вспоминать с редкой неохотой.

В любом случае, времена нескончаемых разбоев в степях давно прошли, и полицейская станция использовалась теперь как наблюдательный пункт и одновременно ночная стоянка для патрулей, заехавших по долгу службы далеко от города и не желающих возвращаться по непростой горной местности впотьмах. Здесь же офицеры Борей-Сити обустроили основной поисковый штаб по делу о пропаже Василия Громова, потому как вскоре стало очевидно, что в пределах города искать начальника полиции не имеет смысла. Именно сюда Минин прибыл, условившись с новым старшиной, а также Камиллой Леоновой, как только закончил усмирять ополчившихся друг на друга из-за клочка земли фермеров.

Погруженный глубоко в собственные мысли: о будущем, о свадьбе и о всяком, – Антон тем не менее вмиг пришел в себя, едва на серпантинной дороге послышался узнаваемый гул полицейских электроциклов. Он спешно прикончил растянувшийся на час ланч, хлебнул чаю из термоса и пошел встречать товарищей.

Почти сразу из-за обрыва показались поднимающиеся из-под колес клубы пыли, и две массивные машины устремились в последний поворот на подбегающей вплотную к станции дороге. Несколько старомодные, – а, говоря проще, давненько не обновляемые, – но исправно служащие цели, полицейские байки ни с чем невозможно было спутать. С громадными, шире основной части корпуса, колесами и высоко посаженной рулевой конструкцией, эти монстры автопрома начала века были идеально созданы для пересечения дикой степной местности и могли справиться с любым поставленным им горной дорогой препятствием. В былое время в гараже полицейского управления Борей-Сити их насчитывалось немногим меньше дюжины. Однако с годами по различным причинам число неумолимо сокращалось, и к моменту, как в город прибыл молодой старшина, незаменимых электроцикла осталось всего две штуки. На памяти первого помощника Громов нередко сокрушался по этому поводу. Говорил, что, если корпоративное начальство и дальше будет вести дела подобным халатным образом, рано или поздно управления Запада будут вынуждены, уподобляясь предкам-дикарям со Старой Земли, седлать лошадей.

Коллеги Минина между тем одолели решающий подъем, и дорога услужливо вынесла транспортные средства на уступ перед станцией. Просторная площадка, способная вместить на себе целый автопарк, она была огорожена невысоким заборчиком, – по колено взрослому человеку – и, несмотря на нередкое пользование, удивительно чиста. Припарковав байк в паре метров от входа, Давыдов умело соскочил с седла и, не скрывая изумления, осмотрелся. Для неприученного взора эта картина казалась не иначе как завораживающей. По обе стороны от станции, расположившейся посередине выступа, открывался изумительный и одновременно с тем пугающий вид на просторы еще далеко не освоенных человеком степей. Горная гряда на востоке, из-за которой день ото дня восстает, словно феникс, прометей, отсюда казалась не такой уж величественной, как с улиц Борей-Сити. Заснеженные вершины каменных изваяний, теряющиеся на фоне стремительно чернеющего неба, выглядели не более грозно, чем рисунки на цифровых открытках.

На западе дела обстояли иначе. На многие сотни километров, до самой границы и даже дальше, где люди, в большинстве, говорят по-французски, равнинная местность не уступала главенство иным типам рельефа. Горизонт в этой стороне просматривался бесконечно далеко, как будто был не горизонт вовсе, а, как говаривали предки, «край земли». В хорошую погоду, пускай вооруженным глазом, от станции представлялось возможным разглядеть ближайшие два к Борей-Сити населенных пункта. Один из городков располагался у подножья хребта, но прилично южнее шахтерского собрата. К нему вело ответвление магнитнодорожных путей, и несколько крохотных построек, примыкающих к станции, Давыдов наблюдал и теперь. Среди них, весьма вероятно, есть своя привокзальная гостиница, подумал молодой человек. Однако не успел он представить, что она куда чище и опрятнее той, в которой пришлось остановиться по приезду, как заговоривший за спиной первый помощник сбил мечтательный настрой.