Чёрный меч

— Берём, что ещё?

— Кольчужная куртка на запахе, — он выложил на стол доспех. — Наложено заклятие, она не звенит при движениях, обновлять нужно не раньше, чем через три года. Защищает от когтей, зубов и холодного оружия, материал — посеребрённая сталь, что очень не нравится тварям.

С одной стороны, хотелось послать его подальше, но нам по-прежнему нужна информация, а выложит он её по мере новых покупок, кроме того, эти драгоценности достались даром, так же и уйдут, а ночью, возможно, нам предстоит драка. Хорошо ещё, размер был большим, на меня, хоть и с трудом, налезла. Надел под куртку, чтобы не мешала.

— Так вот, — продолжил он. — В полночь будет ещё и атака тех самых тварей на место пробоя. Они очень хотят в ваш мир, не знаю, зачем, их потом всё равно выкидывает обратно, но, поверьте, ваш переход безопасным не будет. Что-то ещё?

Мы купили ещё одно лечебное зелье, которое, по характеристикам, останавливает кровотечения, потом отдали последнюю драгоценность за две пары очков, вот уж действительно товар нужный. Имеются в виду очки-консервы, что носили лётчики и мотоциклисты, теперь при сильном ветре не будут слезиться глаза.

Тут окончательно пришёл в себя Женя, мозг его включился, и туда немедленно пришла гениальная мысль.

— Могу предложить свою алхимию, — он положил на стол жёлтую капсулу. — Пилюля, вызывает ощущение счастья, прилив сил и бодрости и притупляет чувство боли. Стоит… два серебряных… как вы их назвали?

— Данаг, — напомнил он. — Основная валюта — серебряный данаг, а золотые роллы — это для дорогого товара.

— Так вот, два данага за пилюлю.

— Первая бесплатно, я должен проверить действие.

— Хорошо, — не стал спорить Женя. — А как вы проверять…

Договорить он не успел, торговец уже отправил капсулу в рот и проглотил. Потом он зажмурился и принялся о чём-то думать.

— Порвёт старика, — угрюмо сказал Женя.

Но старик очнулся уже секунд через двадцать, никакого наркотического опьянения не было заметно.

— Да, они стоят этих денег, по два данага за пилюлю, стало быть, за двадцать пять пилюль даю золотой ролл.

Тут я услышал самый тяжёлый вздох в моей жизни. Женя вынул из рюкзака пакет и начал отсчитывать капсулы, что лежали там россыпью, с каждой у него едва слеза не падала, но отсчитал целых две сотни, взяв восемь роллов.

— Что-то ещё можете сказать о ночном вихре? — уточнил я.

— Только то, что уже сказал.

— Давайте сверим часы, — предложил я.

Сверили, оказалось, что по местному времени сейчас восемь часов вечера. На всякий случай я завёл золотые часы, которые так и не отдал торговцу.

Попрощавшись с ним, мы вышли на улицу. Картина ясная, часа за полтора до начала мы сходимся в ратуше, готовимся к обороне, а потом ждём. Как только открывается окно, прыгаем туда, последние прикрывают остальных, а потом прыгают сами. А потом? А потом это всё забудется, как страшный сон.

— Ты запомнил, как назад идти? — спросил я Женю, когда мы вышли на улицу, снова налетел ураганный ветер и, кажется, стало холоднее.

— Я ещё кое-что запомнил, — сказал он, указывая куда-то в конец улицы. — Там дом неразграбленный.

— И зачем он нам?

— Видишь ли, если я правильно понял вывеску, это дом местного лепилы.

— И?

— Там есть кое-что… — он вздохнул. — Ну, там, инструменты, перевязочный материал и всё такое.

— И обезболивающие средства, — добавил я.

— Ну, да, видишь ли, я вообще-то партию вёз, а мне потом голову снимут за таблетки.

— Ладно, пошли, только быстро.

Вывеска была своеобразной, надо обладать очень развитым воображением, чтобы определить, что это именно дом врача. Но, когда мы, выломав замок с помощью топора, оказались внутри, в нос ударил ощутимый запах карболки. Точно, медициной здесь занимались.

— А как ты собрался лекарства определять? — поинтересовался я. — Там ведь язык непонятный.

— Если ты заметил, — он сунул мне под нос монету. — Тут в ходу, кроме местного наречия, ещё и латиница.

— И?

— Если есть латиница, то есть и латынь, а на латыни принято писать название лекарств.

Тут бы я поспорил, традиции могут сильно различаться в разных мирах.

— А ты заметил, что барыга с нами на русском говорил?

— Это да, но, подозреваю, барыги тут полиглоты, они с каждым клиентом на его языке говорят, будь он хоть русский, хоть папуас с Новой Гвинеи.

Так, за разговорами, мы прошли в кабинет местного врача. Тут нашёлся и шкаф с лекарствами. Часть лежала просто так, на столе и в многочисленных ящиках, но основное было закрыто на замочек. Повезло нам, что настоящие стальные сейфы тут не в ходу, ворам раздолье. Замочек удалось отломать одним ударом обуха. Женя немедленно зарылся в шкаф по пояс.

— Так, слабительное и рвотное, а это что? Ага, спирт. Держи.

Я забрал у него стеклянную бутыль литра на два.

— Смотри! — он просиял и показал мне склянку, на две трети заполненную порошком непонятного цвета. — Читай, что там написано?

— Morphine sulfate — прочитал я. — Это латынь?

— Да неважно, морфин употребляют в виде двухпроцентного раствора, прикинь, сколько тут доз.

Мне очень сильно захотелось его пристукнуть. Тут он снова полез в шкаф. Минуты через две послышался новый восторженный вопль. В руках у него оказался пакет из плотной бумаги с каким-то порошкообразным содержимым.

— Я миллионер, — заявил он. — Если не убьют, конечно, тут товара на… короче, кокаин у нас — один из самых дорогих препаратов.

— Идём уже, — предложил я.

— Сейчас, — он произвёл окончательный обыск, разжившись ещё двумя бутылками сиропа от кашля с ингредиентами такого свойства, что парой ложек слона свалить можно, потом ещё выудил пузырёк граммов на двести с какой-то настойкой. — Всё, можем валить.

— Вижу, ты в лекарствах разбираешься, — признал я.

— Так я на фармацевта учился, — сообщил он, — не доучился немного, закрыли меня. Потом выпустили, но остался без диплома.

— Ясно всё с тобой, идём дальше.