Чёрный меч

Глава вторая

Снежный плен длился уже третий час, костёр частично прогорел, но угли тоже пришлись к месту, внезапно выяснилось, что коллектив голоден. Я и сам не отказался бы перекусить, в бардачке были припрятаны шоколадные батончики, но их я ещё час назад отдал детям.

Временно взяв на себя обязанности лидера, я объявил поиск продуктов. Результат был, хоть и небогатый, но на первое время этого хватит, с голоду не умрём. У водителя грузовика нашлись два банки «Сайры», у мамочки был доширак в количестве аж восьми пачек. Ещё нашлись несколько пачек чипсов, кофе, сахар и чай. Я, покопавший в багажнике, откопал банку свиной тушёнки.

— Котёл у кого-нибудь есть? — спросил я, когда коллектив собрался у костра.

— Есть, — ответил худой мужик, что подходил ко мне первым. — Литров на восемь.

— Смотрите, вот дошик, вот тушёнка, предлагаю всё это объединить в супе.

Предложение было признано здравым, тем более, что имелась в запасе и одноразовая посуда, куда этот суп можно было разлить. Что же до фазанов, то их я тоже пожертвовал в общий котёл. Условно, понятно, поскольку фазан в суп не особо годится, там жира почти нет. Пара толковых мужиков тут же принялась птиц ощипывать и потрошить.

Через полчаса на самодельном таганке уже весело булькал странный суп, а неподалёку на углях поджаривались тушки фазанов. Нашлась, к счастью, и соль, и даже перец.

От запаха еды проснулся наркоман Женя, он так и спал на корточках, должно быть, ноги затекли.

— Сколько мы уже здесь? — спросил он, взгляд стал чуть более осмысленным.

— Четвёртый час, — я посмотрел на часы.

— А дай ещё сигарету, — попросил он.

Я вздохнул, но вспомнил, что запас курева имеется, в машине ещё две пачки, поэтому выдал ему одну. Женя тут же выгреб из костра уголёк и, перекидывая его из руки в руку, умудрился прикурить.

— Пойду ещё пару стволов свалю, — поднялся один из водителей, насколько я понял, звали его Иван, это был молодой парень лет двадцати пяти, небольшого роста, зато широкоплечий и пухлый, как Винни-Пух.

— Ты бы один не ходил, — предупредил я.

— А что?

— Ну, мало ли, потеряешься, — я не знал, как описать свои страхи.

— Смешно, — отмахнулся Иван и, взяв пилу, пошёл в сторону обочины, снег за пределами дороги доходил ему до груди, если бы не костёр, нас бы уже с головой замело.

А я вернулся к условному столу. Одна тушка фазана уже пропеклась, теперь её ломали на части и раздавали нуждающимся. Разумеется, одной тушки было мало, я решил подождать следующей.

И тут нам пришлось позабыть о еде. Со стороны леса, там, куда направился Иван с пилой, раздался душераздирающий крик, сквозь лес и снежную пургу было плохо видно, но казалось, что его схватило что-то тёмное и тянет за собой.

Как ни странно, но из толпы собравшихся самыми решительными оказались я и наркоман Женя. При этом я успел выхватить из машины ружьё, а он вынул невесть откуда взявшуюся монтировку. Вот только добежать быстро мы не смогли, снег помешал. Тварь так и не разглядели, какая-то тёмная туша, слегка напоминает человека, только крупнее и конечности торчат в стороны, как у паука.

Тварь отпустила человека при нашем появлении и ретировалась в лес, я всё же выстрелил вдогонку, но, кажется, не попал. А с Иваном всё было плохо, снег окрасился кровью, его крепкая кожаная куртка была изорвана на лоскуты, а сам он на глазах терял сознание.

Когда мы дотащили раненого до лагеря, он уже был без сознания, а в самом лагере царила паника. Пенсионер лет семидесяти тоже вынул ружьё, простую одностволку, кажется, шестнадцатого калибра.

Я достал из закромов джипа толстое одеяло, расстелил на прогретом бетоне, а сверху положил раненого. Надо сказать, что ему досталось от души. Имелись рваные раны на животе, неглубокие, но сейчас они сильно кровоточили. На правом плече остался натуральный отпечаток когтей, словно Фредди Крюгер ухватил его за руку и сжал пальцы.

Но главным повреждением был укус, который остался на шее. Не на шее даже, а в самом её основании. В тело вгрызлись зубы, странные зубы, имелись клыки, но, в целом, челюсть напоминала человеческую. Из него вырвали кусок мяса. Ещё меня удивило, что эта рана почти не кровоточила, а края выглядели как-то странно, словно мясо успело высохнуть.

Немедленно занялись оказанием помощи, мамочка тут же притащила перекись и пластырь, а дедок пытался наматывать бинты. Бинтов потребовалось много, поэтому решили просто приложить подушку и приклеить пластырем.

Когда помощь была оказана, мы немного перевели дух и получили возможность обсудить произошедшее.

— Медведь? — спросил пенсионер, перекладывая ружьё из руки в руку.

— Нет, — я пожал плечами. — Точно не медведь, не знаю кто. Какая-то тёмная тварь, ростом с человека. Чертовщина творится.

— Да ну, какая чертовщина, — возмущённо проговорила мамочка, прижимая к себе детей. — Просто зверь.

— А ты у нас зоолог? Николай Дроздов, мля? — спросил недовольным голосом Женя, у которого во рту ещё торчал потухший фильтр от сигареты. — Вот, смотри.

Он отодвинул неплотно наложенную повязку на шее раненого.

— Ты много зверей знаешь с такими зубами? Не знаешь? Прикинь, и я не знаю, а то, что я видел там, точно вообще ни разу не медведь. Такой след от большой обезьяны остаться мог, ну, павиан там, или бабуин, у кого клыки есть.

Женя сейчас рассуждал, как образованный человек, хотя слова-паразиты из речи никуда не делись. Явно тот, кого принято называть «бывший интеллигентный человек».

— И ещё, — добавил он, склонившись над раной. — Такая фигня. Не хочу никого пугать, но ему, по ходу, хана.

— Раны не смертельные, — тут же возмутилась мамочка, надо же, какая активная тётка, две другие вон, по углам сидят и прячутся за своих мужиков, а эта прям глава родительского комитета. Наверное, разведённая. — Просто он крови много потерял. И болевой шок. Наверное.

— Ты сюда смотри, — он обвёл пальцем место вокруг раны. — Видишь?

С раной, и в самом деле, происходило что-то не то. Края её почернели, а вокруг расходилась странная реакция, все вены наливались чернотой, и процесс этот, судя по всему, развивался дальше.

— Судя по скорости, ему часа два осталось, — подвёл итог Женя.

— Это просто заражение, — успокаивая себя начала бормотать мамочка. — В рану грязь попала, вот и начался сепсис, ему в больницу надо, антибиотики нужны.

— Я знаю, как сепсис выглядит, — Женя наконец-то выплюнул потухшую сигарету. — И скажу тебе, мамаша, что вот это — нихера не сепсис, это вообще не человеческая реакция, даже ядов таких нет, это вроде гангрены, но гангрена тоже так быстро не действует.

— И что, мы так и будем смотреть, как он умирает?

— Варианты? — спросил я.

— Нет, теоретически, если вот прямо сейчас попасть в клинику, то его можно спасти, — начал объяснять Женя. — Весь этот кусок к херам вырезать, а потом уже пытаться спасти остальное. Гарантии нет, но хоть что-то.

— Тогда нужно ехать в больницу, срочно, — она подскочила, но тут же была посажена обратно пенсионером.

— Окстись, мать, ты за грузовик загляни, там и танк не проедет. Да и в нашу районную везти смысла нет, там только клизму поставить могут и зелёнкой помажут, надо в город его, а до города километров сто.

— Я же говорю, — Женя наконец отвоевал себе небольшую табуретку и присел на неё. — Ему так и так умирать. А у нас проблема.

— Озвучь, — предложил я.

— Дрова горят быстро, а он так и не притащил. Кто пойдёт?

Я окинул взглядом мужскую часть коллектива. Все резко стали отворачиваться. Вообще, народ старался компактно собраться вокруг костра, видя в нём защиту от неизвестных чудовищ.

— Ну, ты бы и пошёл, — осторожно сказал водитель грузовика.

— Ага, меня не жалко, — резюмировал Женя. — Я это запомню, хорошо запомню, и мстя моя будет страшна.

Как бы он ни ворчал, а встал с места и направился в сторону леса.

— Погоди, — окликнул его я. — Пилу возьми — это во-первых, Иван свою уронил, она сейчас под снегом. А во-вторых, я с тобой пойду и… как вас зовут.

— Дядя Паша, — отозвался пенсионер.

— Вот, я и дядя Паша пойдём с тобой и встанем по бокам, пока ты пилишь, а остальные возьмут в руки топоры и ножи и будут охранять лагерь, на случай нападения.

Стоило нам сойти с дороги, как тут же провалились в снег по грудь, двигались медленно, Женя выбрал пару берёзок, которые можно быстро свалить, пока он пилил, мы мониторили лес на предмет нечисти.

— Дядя Паша, у тебя патроны-то есть? — спросил я шёпотом.

— Есть, — утвердительно кивнул он. — Пять штук, четыре с дробью, один с жаканом.

— И то хлеб, — пожал плечами.

В этот момент в лесу что-то затрещало, но тут же начало падать дерево, а потому звуки в лесу оказались смазанными.

И уже тогда, когда мы возвращались, утаскивая за собой три средних ствола, за спинами раздался тоскливый вой, плавно перешедший в ворчание и хрипы. Звук был громкий, настолько, что перекрыл даже вой ветра.

— Все слышали? — спросил я, когда мы оказались в лагере.

— Волки? — предположил водитель грузовика.

— Тут волков с шестьдесят седьмого года не водилось, — заверил дядя Паша.

— Соберитесь в кучку, — сказал я, — поговорим открыто.

Народ начал собираться, встали вокруг костра, пара мужчин тут же начала ломать ветки и пилить стволы, чтобы подкормить быстро угасающий огонь.

— Итак, граждане, смотрите. Мы оказались в какой-то…

— Жопе, — подсказал стоявший рядом Женя.

— Нестандартной ситуации, — тут же сказал я. — Мы заперты в снежном плену, теоретически выйти пешком можно, но до жилья километров пятнадцать, не меньше. Можем просто замёрзнуть. При этом не прекращается ветер, идёт снег, очень может быть, что и трупов наших не найдут. С другой стороны, нас обложили какие-то звери, или зверь, не исключаю, что он один. Природа его не ясна, но зверь очень опасен и обладает ядовитым укусом. У нас есть оружие, но запас патронов минимален. При этом на руках тяжёлый больной, который, очень может быть, к утру уже будет мёртв. А в довершение всех бед у нас нет никакой связи, все телефоны отказали.

— Но нас ведь спасут? — спросил ещё один, молчавший до этого мужик, лет пятидесяти, седой и в маленькой вязаной шапке, похожей на тюбетейку. — МЧС сразу прибудет, с техникой, разгребут заносы и…

— Я не уверен, — сказал я.

— Обоснуй, — потребовали почти все.

— Не могу, — сказал я. — Просто интуиция. Что-то случилось. Это не просто буря, не просто снег, не просто звери. Тут что-то странное творится. Что именно, сказать не могу, но мне это очень не нравится. Очень надеюсь, что я ошибся, тогда с рассветом можно ждать технику.

— Я тоже думаю, что тут не так что-то, — добавил дядя Паша. — Но панику раньше времени сеять не буду. Ждать надо, пока не замерзаем и от голоду не мрём.

— Как бы то ни было, а из лагеря не отлучайтесь даже по нужде, вон, между машинами встали и сделали все дела, а результат можно снегом присыпать.

Народ, хоть и был напряжён, разошёлся по машинам, некоторые даже завалились спать. А я, решив, что ситуацию больше ничем не исправить, присел обратно на стул, взял пропечённую тушку фазана, разломил напополам и протянул вторую половину Жене.