S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3

* * *

К Стопарю пришли спустя минут двадцать, Птаха не спешила и по пути вертела головой во всех направлениях, словно первый раз попала в стаб. Всё ей было интересно. Но больше всего её поразили дети. Группка из нескольких подростков лет двенадцати-четырнадцати, с криками и смехом, бегом пересекла дорогу и скрылась за домами.

— Это…

— Детей не видела что ли? — съязвила Энжи.

Птаха перевела с неё взгляд сначала на Бесогона, тот пожал плечами, затем посмотрела на Медоеда.

— Что?

— Не строй дурака из себя, Медоед. Вы же понимаете, о чём я.

— Дальше-то что? Ну да, дети. И это не единственные, есть ещё. Ну а что и как, Зубра спрашивай, — ответил Дима, съехал, что называется. Зубр, естественно, тоже ничего не скажет, не надо Охотнице знать о Сойке.

Вся соль вопроса состояла в том, что перед Птахой сейчас "пробежали" пять или шесть Белых жемчужин и Медоед говорит, что детей больше. А если учесть, СКОЛЬКО стоит Белая… не сходился дебет-кредит у Птахи, ну не выглядел Гвардейский настолько богатым, чтобы позволять себе тратить Белый жемчуг на детей. И не одна ли это из причин такого жёсткого разграничения на "гостей" и "граждан"?

Развивать эту тему дальше не стали, тем более показались и ворота Базы. Прошли без проблем. На территории оказалось довольно людно, рейдеры носились туда-сюда, явно готовясь к сбору. Или смотру. Мятный перед рейдами всегда "дрючил" этим личный состав.

Встретили и Сойку с Вжикой, они как раз вернулись со стрельбища и стояли у машины, о чём-то разговаривая. Птаха невольно передёрнула плечами, снова увидев чёрные глаза Сойки. Поприветствовав друг друга, минут пять ещё потрепались ни о чём и получив от матери Медоеда приглашение на обед после похода к Стопарю, разошлись. Разумеется, Бесогона с Птахой Сойка не приглашала, вежливо "обыграв" этот момент. Медоед ответил, как получится, может и вовсе не успеют, смотря насколько задержатся у знахаря.

Пока шли к зданию "казармы", где располагался "лазарет" Стопаря, Птаха снова спросила:

— Медоед, а почему у твоей матери глаза чёрные? Как у Элиты. Или как у скребберов, если у них глаза эти самые имеются.

И как тут отвечать? "Неудачной" чёрной жемчужиной тут не отвертеться. Бесогон, к слову, тоже заинтересовался, о Сойке, в смысле, что это мать Медоеда, он не знал.

Дима глянул на Охотницу и пожал плечами:

— Не знаю. Черта семейная. У меня чернеют, когда я Дары… боевые, использую. Что-то приключилось с родителями, до меня ещё, от этого и глаза такими стали.

— У тебя… — Птаха аж остановилась. — Черта семейная? У отца, выходит, тоже?

— Говорю же, случилось с ними что-то в прошлом. Не знаю, никогда мне не рассказывали. А у меня само по себе проявляться начало, — и он подхватил Кинетикой камешек с земли, смотря при этом на Охотницу, у которой брови на лоб полезли. Да, в пути Медоед Дарами не так часто пользовался, а если и приходилось, то его чернеющих глаз никто не видел.

— Идёмте уже, — произнёс Бесогон, не очень понимающий, чего Птаха так удивилась. Ну да, необычно, но ничего сверхъестественного нет. Горца когда увидит, так вообще в осадок выпадет. Он даже усмехнулся про себя. А может для неё это и значит что-то, знает она про Стикс куда больше его. Тоже вопрос.

Камешек снова упал на землю, а Птаха моргнула, совладав, наконец, с собой. Покерфейс её в этот раз подвёл, пришла Медоеду мысль. И если она так реагирует, значит либо встречала уже такое, либо ещё что-то. И неплохо бы это выяснить.

— Чего ты так удивилась-то? Жить не мешает, да и ладно. У квазов, вон, тоже глаза чернеют часто.

— Потом… — махнула рукой Птаха, говорить об этом она явно не хотела. Сейчас, по крайней мере.

Стопарь принял всех радушно, особенно порадовавшись возвращению Димы и Анжелики. Пригласил всех в "приёмную" и быстро организовал кофе с печеньем.

— Слушаю, — сказал Стопарь и набулькал себе коньяка. — И за встречу, — выпил.

Птаха подбросила вверх брови, но ничего не сказала. Предупредить об этой особенности знахаря её, Бесогон, похоже, забыл.

— Э-э… — начала Охотница. — Нам бы как-то моё дело тет-а-тет обсудить…

— Да без проблем, — добродушно растянул губы в улыбке Стопарь и показал рукой на дверь своего кабинета, остальным сказал:

— Вы тут пока сами.

Медоед с Анжеликой усмехнулись, Бесогон не обратил внимания, хрустнув печеньем.

Отсутствовали Стопарь и Птаха минут двадцать. Дима эмпатию не подключал, не хотелось "подглядывать". А вот Анжелика полюбопытствовала, но разобрать чего-либо не смогла. Интерес, лёгкое опасение, которое, впрочем, быстро сменилось пониманием чего-то и словно бы предупреждением. Несколько раз Стопарь применял свои Дары. Со стороны Птахи эмоции были в основном ровные. Лёгкое любопытство, опаска, как перед приёмом у незнакомого врача. Затем, ближе к концу сеанса, удовлетворение от хорошо сделанной работы. О чём-то они со Стопарём затем минут пять разговаривали. По эмоциям не понять, но в какой-то момент интерес Охотницы к чему-то резко возрос, а Стопарь наоборот, будто предупреждал её об опасности, не понять.

Вышли, Птаха встретилась глазами с Медоедом и в её взгляде сквозило неприкрытое любопытство и интерес. Вот, значит, о ком разговаривали. Анжелика, тоже это увидевшая, чуть не зарычала вслух.

Стопарь садиться не стал, взглянул на Диму:

— Я так полагаю, с тобой тоже, фейс-ту-фейс?

— Я могу прикрыть глаза, — пошутила тут же Птаха, но никто не оценил.

Медоед кивнул и прошёл за Стопарём в кабинет.

— И это твой будущий напарник? — спросил знахарь, кивнув на дверь в приемный зал.

— Что не так?

Стопарь налил две стопки. Дима отказываться не стал. Выпили.

— Она не говорила?

— Нет. Она опасна?

Стопарь хохотнул, покачал головой, словно Медоед выдал совершеннейшую глупость.

— Конечно опасна! Как и ты или я или любой, кто в Стиксе десяток лет проторчал. Ну ты и сказал, Дим.

— Я не о том…

Стопарь хмыкнул. Набулькал ещё. Снова выпили.

— Плохо, что не сказала. И я не могу сказать, Кодекс, чтоб его… но… спроси её сам. Что-то вроде, есть ли нечто, о чём мы должны знать, — он снова начал наливать, но в этот раз Дима отказался. — На счёт опасности… нет, для окружающих она не опасна, ну, ты понял. Опасен для неё можешь быть ты. Об этом я ей и сказал, но без конкретики. Вообще, конечно, вас бы обоих сюда и поговорить об этом…

— В чём проблема? — спросил Дима.

— Я ей обещал. Ну и Кодекс, сам понимаешь, без её на то разрешения, я говорить не могу ничего. Как и без твоего, ей.

— Хрень какая-то… она Нимфа что ли? — дошло вдруг до Медоеда.

Стопарь цокнул, изобразил пальцами выстрел в цель.

— Нет. Но рядом. И повторюсь, для окружающих она не опасна.

— Но если она решит со мной что-то проделать…

— Именно. И если ты не будешь себя контролировать… она может умереть… кстати… ты изменился…

— И ты туда же… собаки только об этом не говорят, — усмехнулся Дима. — Поговорю с ней, непременно.

— Ну-ка, давай сюда пальчик и рассказывай, что с вами такое приключилось? — одновременно с этим Стопарь стал готовить скарификатор.

— Нарвались мы… и очень круто… — рассказывать не хотелось. — В итоге… в общем, второй мой поток… как бы это попроще… на пиковую мощность вышел. Да так вышел… — лёгкий укол боли в пальце и пара капель крови упала в подставленную стопочку с коньяком. — Короче, чуть не поубивал всех сам… вообще, всех, и своих и чужих… сложно об этом говорить…

— Ладно, сейчас сам посмотрю, что с тобой приключилось… — произнёс Стопарь и опрокинул стопку.

Глаза его привычно закатились и ничего не предвещало беды. Однако буквально через пару секунд он завыл на одной ноте, сжав ладонями голову. Его выгнуло дугой, словно испытывал дичайшую боль! А Медоед первые секунды даже не понял, что случилось. А случилось явно что-то очень и очень нехорошее! Вой Стопаря сменился на хрип, глаза выкатились, белки стали ярко-красными от моментально лопнувших капилляров, он начал буквально драть лицо и голову в кровь ногтями. Тут уже и Медоед подскочил, а в кабинет ворвались друзья…

Дима вздрогнул.

—…ам посмотрю, что с тобой приключилось… — произнёс Стопарь и уже начал поднимать стопку.

— Стой!! — Медоед выбил одним движением рюмку из пальцев знахаря и рукавом стёр брызги со стола.

— Ты… чего?! — ошалело спросил Стопарь.

— Нельзя…

— В смысле..?

И Дима рассказал о своём видении. Не верить самому себе он попросту не мог. Стопарь же, выслушав, побледнел, разом сделал несколько глотков из бутылки.

— Порода, бл…ть… извини, Дим… и… спасибо. Чё-ё-ёрт… это что теперь, я и тебя осмотреть не смогу, как Горца, выходит… а если Мозгоправом попробовать..? — Тут же пришла мысль Стопарю, он заходил по кабинету, — хотя нет, там воздействие как раз на менталку… короче! — Он резко встал посреди комнаты, — Вечером сегодня… ммм… часов в девять… как раз и с Ведой занятие будет, чтобы как штык здесь был, понял?

Медоед кивнул. Он и сам до сих пор находился в лёгком ступоре.

— А что было-то? Откуда это видение? Такого раньше не было…

— Вариантов много, Дима. Дары новые у тебя просыпались, кстати?

— Новых не было. Я же жемчуг не ел. Это у Анжелики есть, но о нём Вежа вчера ещё рассказала.

— Хм… не то, значит… ладно, вечером разберёмся, что это за хрень такая. Никому пока не слова… ладно, ей можешь, всё равно от вас, эмпатов, хрен что скроешь…

— Ну хоть предположение? — спросил Медоед.

— Нахер эти предположения, это как ссать против ветра. Вечером точно всё известно станет.

— А если и с Ведой такое произойдет?

— А я тут на что буду? Да и ей полезно будет… не смотри на меня так. И не скажу, у нас у знахарей свои секреты… а теперь давай, дуй отсюда, убивец, блин… и зови, кто там следующий…

Медоед пару секунд ещё посидел на стуле, притянул почти пустую бутылку и глотком добил остаток.

— Ээ, ну это же "Маккалан"…

— У тебя ещё бар целый, не убудет, — усмехнулся Дима в ответ на шуточную претензию Стопаря.

Тот махнул рукой, мол, вали уже и Медоед вышел из кабинета, встретившись с обеспокоенным взглядом Анжелики.

"Всё нормально, позже объясню", послал он мысле-образ девушке. Затем перевел взгляд на Бесогона:

— Если надо, иди.

Тот кивнул и поставив чашку на столик пошёл к двери. Когда он скрылся за ней, Птаха сказала:

— Вы там бухали что ли..?

Дима смерил её взглядом и ответил:

— Ну, ты мне, слава Улью, не мама, — и не дав той вставить слово, продолжил:

— Вопрос к тебе появился. А может и не один.

Птаха чуть сощурилась, пристально взглянув на него, а Медоед даже ощутил, что внутри его сознания "зашевелился" зверь, но ощущение ушло быстро. Затем Охотница бросила взгляд в сторону кабинета. Дима уселся напротив девушки.

— Нет. Стопарь не сказал ничего. Я догадался. Другой вопрос, почему не сказала ты?

— Это о чём сейчас? — нахмурилась Анжелика, подобравшись, словно для броска.

— Это только нас двоих касается, — ответила спустя несколько секунд Птаха, всё-таки найдя способ уколоть.

— Я всё равно ей расскажу, так что, разницы нет.

Птаха усмехнулась:

— Одна сатана, типа? И да, разницы нет, вот именно. Так что поговорим мы наедине… — Диме пришёл образ, как об голову Птахи разбивается конфетница… — ладно, — широко улыбнулась Птаха, явно добившись нужного эффекта. — Она будет нас видеть. Я серьёзно, Анжелика, — сменила тон Птаха и тут же стало ясно, что ей не до шуток. — Этот разговор не для лишних ушей. Даже твоих. И да. Вы прямо сейчас оба дадите слово, что от вас ничего не уйдёт.