S.T.A.L.K.E.R. Северное сияние

Эпилог

Стук колес по рельсам отбивал умиротворяющий ритм. За окном проносились кипарисы, воздух пах летом. Нечто неосязаемое пробивалось сквозь пыльное стекло, какое-то такое чувство, будто... наверное, такое, что они с каждой минутой все ближе и ближе к дому. Его трудно описать двумя словами, уж очень оно емкое.

Рита почесала косматую голову, сдвинула густые брови к переносице, щурясь от солнца. Сколько раз она пересекала поездом приветливую Адыгею, каждый раз любовалась на нее из вагона, как в первый. Эти бескрайние плодородные поля, ковры цветов, высокие деревья – все было в новинку. После Зоны она и вовсе взглянула на южный край совершенно иначе. Ведь это путешествие было необычным, не таким, как предыдущие.

Раньше она всегда отправлялась в приключения вместе с отцом. Это был первый раз, когда вся ответственность и решения легли целиком на ее плечи. И она ехала не праздно гулять со спальником, не есть кашу из походного котелка, приготовленную на костре, и не веселиться под вечер, отыскивая укрытие для сна под открытым небом. Во все прежние разы смысл процесса был в самом процессе. В этот раз она совершила нечто невозможное – поставила перед собой четкую цель отыскать отца и вернуть его домой. Нынешнее путешествие подходило к концу. Она справилась. Ее захлестнула новая, доселе неведомая эмоция. Ей казалось, что она победила целый мир и возвращается в родной край не маленьким ребенком, а взрослым зрелым человеком, способным на многое.

Сколько девочек в ее возрасте смогли бы сделать то, что без тени сомнений рискнула совершить Рита? Она гордилась собою заслуженно, но скромно, молча.

– Рита, зайка, – позвал ее голос из купе, – завари мне чайку.

Вот он, виновник торжества. Отец ютился на нижней лежанке, придерживая замотанную в бандаж с гипсом сломанную руку. Ему неудобно идти через весь коридор, который то и дело мотыляет из стороны в сторону. Девчонка послушно забрала его подстаканник и вернулась через минуту с кипятком. Вода постепенно окрашивалась в бурый, крепкий цвет. Придерживая пальцами непослушные кудри, Рита наклонилась и поцеловала папку во взъерошенную макушку. Унылый растаял, и на душе у него потеплело.

На соседней койке спал дядь Леша. Он вообще всю дорогу спал. Просыпался только для того, чтобы отлучиться в туалет или сонно схомячить бутерброд с котлетой. Семейство его не тревожило. Путешествие длиной в два года вытрепало его так, что некогда шумный и веселый балагур стал похожим на привидение.

К окну, возле которого Рита проводила последние полчаса, подошла Ленка. Белая майка-алкоголичка, хлопоквые шорты, шлепанцы и полотенце на плече – она только что умылась, смахнув с себя утреннюю дрему. Сперва она посмотрела на сосредоточенное лицо подростка, а затем, проследив за ее взглядом, стала изучать солнечные просторы Краснодарского края.

– А когда будут горы? – спросила она, становясь рядом с подругой.

– Тю! Еще нескоро. Через несколько часов.

– А как они появятся? Они, наверное, будут сперва холмами, а потом постепенно начнут становиться все выше и выше...

– Не, – непринужденно бросила Рита. – Они просто бац! – и вырастут из-под земли. Ты даже не заметишь, как это произойдет.

– Надо, значит, смотреть внимательнее, чтобы не пропустить.

– Лучше смотри на своего ненаглядного, хе-хе, – пихнула ее локтем девчонка. – С горами ничего не произойдет. Они как стояли миллионы лет до нас, так столько же и простоят. А за нашими мужиками нужен глаз да глаз.

– Вот уж точно, – улыбнулась Ленка, а Ритка умудренно подняла палец.

– Даже если они сидят себе спокойно или дрыхнут. От них чего угодно ожидать можно.

Послушав совет малявки, Ленка заглянула в купе. Заботливо поправила белую простынь на плечах Лехи и присела с краю.

– Хэппи энд получается? – проронила она.

– Как тебе это приключение вообще? – поинтересовался Унылый. Он боролся с чайным пакетиком, что намотался на ложку. Ленка задумалась. А как ей это приключение?

– Мне кажется, что я попала на страницы какого-то фантастического романа. До сих пор не верится, что все это взаправду.

И счастливо обвела взглядом купейный вагон, на всех парах мчащийся на Кавказ...

После драки на болоте Леха провалился во всеобъемлющую темноту. Его разбудил громкий звук чьих-то соплей. Это Унылый сложил вокруг носа тряпочку и изо всех сил сморкался в надежде, что простуда после этого бессмысленного ритуала тотчас закончится. Голова гудела. Долговец пошевелился. Все болело. Он вяло приподнялся на локте, медленно обвел взглядом их убежище. Деревенский дом из сруба освещали керосиновые лампы, одна на столе, вторая на тумбочке возле кушетки, где расположился приболевший друг.

– Что вылупился? – проворчал Унылый, отворачивая раскрасневшуюся небритую рожу. Стыдился, что предстал в таком виде.

– Что вчера было?..

Воспоминания, как кадры из кинофильма, постепенно возвращались. Трое сталкеров... Они довели их чуть ли не под локти до какого-то колхоза, завели в дом. Хотели завести беседу, чтобы что-то рассказать, но прикинув в каком состоянии была четверка, положили на это с прибором, дали каких-то таблеток, да оставили их в покое. Ух, тяжело... Вдруг рядом с ним пошевелилось что-то мелкое. От неожиданности долговец вздрогнул. Это оказалась Ленка. Такая же помятая, как он сам, с синяком на скуле и руках. Она тоже постепенно смахивала сон с глаз.

– Сколько времени? – протянула она первое, что пришло в голову.

– Десять часов, – ответил Саня.

– А чего за окном темно? – нахмурился Леха, вглядываясь за полоску белого тюля.

– Так вечера же. Мы проспали почти сутки.

Словно в подтверждение из прихожей раздались голоса.

– ...я с тех пор всю эту оптику на одном месте вертел.

– Если инструмент сложный в использовании, это не значит, что он говно. Просто им надо уметь пользоваться!

Знакомые голоса. Леха силился вспомнить, где же он их слышал, как вдруг его словно ледяной водой окатило.

– Да ладно... – прошептал он, вытаращившись на Саню.

– А я тебе говорил, что нас преследуют. Да, Леха, они.

– Еще пять минуточек.

Егоза поворочалась, обняла битой ручонкой своего долговца и снова мирно засопела. Но, кажется, сон к ней не шел. Выспалась, малая. Просто ленилась.

– А я считаю, что человек должен уметь делать все! – в спор мужиков влез знакомый голос Ритоньки. – Специализация для слабаков.

– Ой-вей, ты почему еще не сообразила кипяточка на десятерых, всемогущая? Цигель-цигель, леди, иначе я боюсь обидеть вашего папу.

– Пф-ф-ф!

Шаги приблизились к порогу комнаты. Дверь распахнулась. В проем высунулась знакомая рожа. Генерал Таченко ухмыльнулся от уха до уха.

– Ну что, богадельня? Хватит хари плющить! Я вижу, что вы в порядке, – немного потупившись, генерал добавил: – В относительном.

Ничего не поделаешь. Пришлось заставлять себя садиться на край кушетки, собирать глаза в кучу. Рядом такая же потрепанная Ленка зевала и потягивалась. В течение получаса комната, где они отдыхали, преобразилась. Ритка, как всегда бодрая, принесла чайничек, кружки. Ввалились туда и трое матерых долговцев. Конечно, Серега собственной персоной, а за ним Бунчук и Череп. Если Таченко хотел кипяточку на десятерых, а их семеро, не значит ли это, что отряд Лисицына тоже где-то здесь? Но обо всем по порядку.

Радовало то, что офицеры не собирались крушить рыла за доставленные проблемы. Даже напротив, Таченко с горящими глазами не мог дождаться, чтобы расставить все точки над буквами. Произошедшее его захватывало, словно это была увлекательная игра с головоломками, которые он все решил, не подглядывая в статьи с прохождением уровней.

И вот, под кофе, у кого-то под чай, под бутерброды, сгущенку, «сникерсы» начался разговор. Леха чувствовал странную вину за свои поступки, поэтому первым великодушно начал главнокомандующий. Он сидел на стуле, облокотившись о край стола. Хоть он и был одет в форменные брюки и берцы, благодаря самой что ни есть обычной майке-алкоголичке выглядел как-то по-домашнему что ли, уютно. Рита, что прибилась поближе к отцу, с нескрываемым восхищением смотрела на Таченко, словно увидела перед собой идеал. Крепкий солдат с красивыми широкими плечами, точеными чертами лица и пронзительным остроумным взглядом – какой бы дамочке не понравился этот мужчина? С небольшими шрамами на руках, полученных в сражениях, и венозными кулаками, знающими, что такое физический труд. Конечно, Унылый мигом просек, что губа у его дочурки не дура. Но покамест мелковата она, не доросла до столь брутального габарита. Не по зубам ей генерал. А жаль, Саня бы их благословил мгновенно.

– Ладно, товарищи, сразу скажу, что никто ни на кого никакого злого зла не держит, потому что я, несомненный гений мысли, с самого начала все понял. Лешенька, как думаешь, с начала – это с какого момента? Давай, заводи мозги.

– С того, как мы созвонились? Когда Град украл артефакт.

– А вот и не угадал!

– Тогда я сдаюсь, – поднял вверх ладони Леха, устало вздохнув, – глумись надо мной сколько хочешь, только дай полежать еще немного.

– Нет, ну я понимаю, что вы устали! Но я-то не устал! – обиделся генерал, всплеснув ладонями. – Куда прикажешь девать энергию?!

– Я тоже не устал, – хмыкнул Череп. Этот тоже был ничего, только уж больно пугающе огромный.

– Он тоже не устал! Дайте вас помучить.

– Ладно. Ленка, – Леха начал показывать ладонью на присутствующих, – знакомься, это высшее руководство «Долга». Это подполковник Бунчук, это полковник Череп, а это генерал Таченко. А это Ленка Егоза, мозг команды.

Девчонка даже чай не сглотнула, так и замерла с надутыми щеками. Офицеры? Генерал? Она подумала, что это скоморохи какие-то. Точно генерал? Бегает за сержантом, диггером, подростком и бандиткой?! Что-то как-то... не верится даже. Уж не того полета птицы их компания, чтобы такие большие люди поднимались ради них из своих кресел.

– Мучай своими ребусами ее. Она любопытная, – разрешил сержант.

– Так даже интереснее, – азартно потер ладони Серега, сверкнув болотными глазами. – Ты же не знаешь всех подробностей?

Наконец-то Егоза проглотила чай и произнесла:

– Знаю с «Сотки». Остальное без подробностей.

– Хорошо, вот как дойдем до «Сотки», я начну спрашивать тебя, мозг команды! Если не забуду. А пока Саня, подстрахуй. С чего начались все проблемы?

Унылый в это время жевал печеньку. Мужик выглядел хуже всех. Хоть он и наелся жаропонижающих, слабость все равно знала свое дело. Его немного знобило, и он кутался в теплый спальник, как в кокон, один нос торчал. Все смотрел в окно, в темноту. То, что Таченко решил поприставать к нему, его ни капли не обрадовало.

– С того, как Ян и Леха дотронулись до артефакта.

Леха аж покраснел. Вот и рассказывай Сане, как облажался в следующий раз! Всем растреплет! Это была позорная сцена, из-за которой он переживал. Только переведя ее в шутку в тогдашнем разговоре в машине, стало не так стыдно.

– В десятку! – воодушевился Таченко. – Хотя, я заподозрил неладное еще с момента получения заказа. Сидоровичу нет резона вкладываться в экспертизу, ведь к нему по привычной колее и так несут артефакты, уже известные всему миру и обкатанные тысячу раз. Впрочем, у богачей свои причуды, и я не стал заострять на этом внимание. Мне стало куда интереснее, когда Ян ни с того ни с сего пропал с базы. Получается, что «сияние» едва ли появилось, а уже начался какой-то необъяснимый беспредел. Но вы вернулись, артефакт вернули... но одновременно с этим, – Таченко нетерпеливо заерзал на стуле, – не вернули! Потому как «сияние» продолжало лежать у тебя в рюкзаке, Унылый, это нетрудно понять. Хотя ты не из «Долга» и по большому счету вообще не имел к нему никакого отношения.