Посланец

Демидов не открывал огня из автомата, стараясь беречь патроны. Надо было подпустить немцев ближе, когда их пехота не сможет прятаться за броневиком, и тогда уж бить наверняка. Но у Подкользина, очевидно, сорвались нервы. Он сначала дал короткую очередь, потом стал стрелять, не останавливаясь. Судя по тому, что броневик продолжал двигаться, его огонь не причинял немцам вреда.

Демидов лихорадочно соображал, каким образом отсечь пехоту от броневика. Если этого не сделать, ситуация может стать критической. И в это время замолк пулемет Сукачева. В первое мгновение Демидов не понял, что случилось, хотя подсознательно ощутил, что вся обстановка резко изменилась в худшую сторону. Потом до него дошло, что огонь ведут только немцы и дзот Гудкова.

— Подкользин! — как можно сильнее напрягая голос, крикнул Демидов, но тот не слышал его.

На крик обернулся Коваленок. Демидов жестами показал ему, чтобы он позвал Подкользина. Подкользин нервно сдернул автомат с бруствера и, не скрывая досады, подскочил к командиру.

— Бегом в блиндаж! — приказал Демидов. — Проверь, что случилось с Сукачевым. Если ранен, становись на его место.

Подкользин, пригнувшись, кинулся в блиндаж. То, что он увидел там, заставило его остолбенеть.