Посланец

1

Диверсионно-разведывательную группу Беспалова не любили в части ни начальство, ни рядовые сослуживцы. И те и другие за одно и то же: группа никому не подчинялась и жила как бы сама по себе. Вот и сейчас Беспалов принял решение, не согласовав его с начальством. Наказания он не боялся, считая, что мертвого судить не будут, а если останется в живых, к награде тоже не представят. Впрочем, о наградах он думал меньше всего.

Лежа в засаде, он целый день следил за перевалом, на котором могли появиться боевики. В самом низу узкой, как ущелье, долины ютилось маленькое чеченское село с одной кривой улочкой и прилепившимися к скалам, построенными из подручного камня домами. На альпийских лугах нависающей над долиной горы старый чеченец с мальчиком лет десяти пасли отару овец. Беспалов наблюдал за ними уже несколько дней и ни разу не видел, чтобы они спускались вниз.

Перед заходом солнца пастухи сгоняли овец к скале, разжигали костер, на котором варили еду, а потом ложились спать прямо у огня на свои черные старенькие бурки. Беспалов вместе с группой незаметно пробирался на наблюдательный пункт, оборудованный на самой вершине, но его всегда не покидало ощущение, что старик чувствует их присутствие. В бинокль хорошо было видно, как он поворачивает голову в их сторону, прищурившись, смотрит на скалу, у которой спрятались наблюдатели, и только после этого заворачивается в свою бурку и ложится спать. Две пастушеские собаки тут же отходили от костра и ложились у отары, прижимая ее к скале и не давая овцам разбрестись по склону.

В тот вечер все было так же, как много раз перед этим. Старик с мальчиком подогнали отару к скале и занялись костром. И в это время Беспалов увидел, как из леса показался подросток и торопливо направился к пастухам. До них было не меньше километра, и он так спешил, что иногда переходил на бег. Не приходилось сомневаться, что он нес важную новость. Сержант Глебов и рядовой Шугаев, находившиеся с Беспаловым в дозоре, напряглись и стали внимательно смотреть на опушку, ожидая появления оттуда боевиков. Но подросток уже приближался к пастухам, а из леса никто не появлялся. Старик давно заметил мальчишку и молчаливо ждал его, обхватив ладонями посох и упершись в него подбородком. Мальчишка заговорил сразу, при этом начал горячо жестикулировать, то и дело показывая рукой на селение. Старик распрямился и стал озираться вокруг, потом замер, глядя на скалу, у которой прятался дозор. Несколько мгновений он постоял на месте, затем что-то сказал мальчишкам и, опираясь на посох, неторопливо направился прямо к скале.

Главный принцип разведчика — ты видишь всех, тебя не видит никто. Но сейчас Беспалов понял, что старик с самого начала знал о их существовании и теперь идет к ним. Глебов и Шугаев, удобно сидевшие за кустами барбариса, положили автоматы на колени и настороженно посмотрели на командира. Беспалов поднял ладонь, показывая, что все видит и ситуация находится под контролем. Когда старик приблизился, Беспалов вышел из-за кустов. Старик остановился и, переводя дыхание, уперся посохом в грудь. Потом распрямился, сложил ладони лодочкой, поклонился и произнес:

— Салям алейкум.

— Здравствуйте, — ответил Беспалов, внимательно разглядывая старика.

Он был высоким, с худым узким лицом, потемневшим от горного солнца. Из-под старенькой шляпы с отвисшими полями выбивались темные волосы с редкими блестками седины. Это удивило Беспалова. Пастух выглядел очень старым, а волосы еще не покрылись аксакальим серебром. Старик тоже внимательно рассматривал Беспалова.

— Чем могу служить? — спросил Беспалов.

Он уже понял, что только очень острая нужда заставила старика подняться на вершину. Мирные чеченцы стараются избегать контактов с русскими солдатами.

— За помощью пришел, — произнес старик, тяжело опустив голову. — Внучка умирает.

— А чем я могу помочь? — удивленно пожал плечами Беспалов. — Я же не врач.

— У ваших есть врач, — сказал старик. — А у нас нету. До больницы не довезем. Проехать нельзя.

— Сколько лет внучке? — Беспалов начал торопливо соображать, как выйти из создавшейся ситуации.

Отказать нельзя, это будет не только не по-человечески, но и бросит лишнюю тень на русского солдата. Оставить свой пост он тоже не имеет права. И вдруг его обожгла простая мысль. А не ловушка ли это? Старик заметил их дозор, теперь заманит в селение, где уже ждут боевики, может быть, даже его сыновья, и прощай жизнь. Чеченский плен во много раз хуже смерти. А после того, как снимут дозор, боевики беспрепятственно пройдут к части и начнут расстреливать наших солдат. Он посмотрел в глаза старику, словно пытаясь прочитать в них ответ на свой вопрос.

— Восемь лет внучке, — сказал старик. — Жар у нее, сильный жар. И дышать не может. Внук прибежал, сказал, что умирает.

На лицо старика легла тень, оно стало еще чернее.

— Лечить не пробовали? — спросил Беспалов.

— Нечем лечить. — Лицо старика потемнело окончательно. — Давно нечем. Лекарств у нас нету. И врача тоже нету. Ты же видишь, война кругом.

— Я-то вижу, — сказал Беспалов. — Я к вам приду, а мне там приставят автомат к затылку.

— О чем говоришь? — взволнованно ответил старик. — В нашем селении чужих нету. В моем доме ты будешь лучший гость.

— Да я же не врач, — сказал Беспалов. — За врачом надо в часть идти.

— Знаю, что не врач. Но у тебя же есть лекарства. Вы без них в горы не ходите.

— Лекарства есть. — У Беспалова сразу отлегло от сердца. — Я тебе дам. Мальчишки отнесут внучке.

— Мальчишки бестолковые, — сказал старик. — Я тоже бестолковый.

— Я тебе дам те лекарства, какие надо.

— А откуда ты знаешь, какие надо, если не видел девочку?

— Как тебя звать? — спросил Беспалов.

— Зелимхан, — ответил старик.

— Послушай, Зелимхан, — Беспалов посмотрел туда, где паслась отара. — Я уйду к тебе в селение, а в это время сюда придут боевики.

— Не придут, — твердо ответил Зелимхан. — И завтра тоже не придут.

— Откуда ты знаешь?

— Я все знаю, — сказал старик. — Ты посмотри девочку. Дай лекарства. А завтра пришли своего врача. К вам ее везти нельзя. Умрет по дороге.

Старик опустил голову и ссутулился, его глаза повлажнели. Было видно, что он говорит правду.

Беспалову давно хотелось завязать контакт с жителями селения. От них можно узнать гораздо больше, чем со своего наблюдательного пункта, даже если он оборудован в самом лучшем месте. После ошеломляющего успеха банды Басаева, захватившего в Буденовске больницу с полутора тысячами заложников и унизительного заискивания перед ним российского премьера Черномырдина, многие молодые чеченцы подались в отряды боевиков. У них появилась возможность прославиться и хорошо заработать. За каждое громкое нападение на русских им стали платить немалые деньги. Но не все чеченцы одобряли это. Население страдало от войны, молодежь, подавшаяся в боевики, гибла, многие становились калеками. Война разрушала дома, уничтожала нажитое годами.

— Кто кроме тебя знает, что мы находимся на этой горе? — спросил Беспалов.

— Никто, — ответил старик. — Я об этом никому не говорил.

— Теперь все узнают. — Беспалов вздохнул.

— Не узнают, — старик посмотрел на Беспалова твердым взглядом. — Мальчишки тоже не скажут.

Беспалов мучительно соображал, как ему поступить в данной ситуации. Старик ждал, не отводя напряженного взгляда. И когда напряжение стало невыносимым, Беспалов, повернувшись к кустам, отрывисто бросил:

— Глебов!

Кусты барбариса зашевелились, над ними показалась голова сержанта. Глебов слышал весь разговор и понял, что командир собрался уходить. Он не одобрял этого, но знал, что Беспалов теперь уже не изменит своего решения.

— Останешься за меня, — сказал Беспалов. — Я посмотрю, что там, и тут же вернусь. Докладывать наверх будешь по ситуации.

— Командир, возьмите Шугаева, — не сказал, а попросил Глебов. — В ауле может быть все, что угодно.

— Пойду один, — ответил Беспалов и повернулся к старику.

— Не бойся, — сказал старик и снова повторил: — В нашем ауле чужих нету.

Пока спускались вниз, Беспалов разговорился с Зелимханом. У него была большая семья — двое сыновей и четверо дочерей. Но в селении остались только две дочери. Один из сыновей жил в Ростове, две дочери — в Грозном, о втором сыне Зелимхан не сказал ничего. И Беспалов подумал, что он, скорее всего, ушел к боевикам. Страха Беспалов не чувствовал, он верил старику. Если бы Зелимхан дружил с боевиками, они бы уже давно сняли наш наблюдательный пункт. Старик рассказал бы им о нем. В ауле почти все родственники и не может быть, чтобы никто из молодых не был связан с бандитами.

Дом Зелимхана — каменный, приземистый, с плоской крышей — стоял на самом краю селения. Его окружал высокий каменный забор. Старик открыл калитку, пропустил в нее сначала Беспалова, затем прошел сам. В голове Алексея невольно мелькнула мысль: «Зарежут в этом дворе, и никто никогда не узнает, что ты заходил в него». Двор был пуст.

Старик поднялся на крыльцо, открыл дверь и жестом пригласил Беспалова. Беспалов знал горские обычаи и прежде, чем войти в дом, снял ботинки. На пороге комнаты стояла женщина. Молодая, стройная, черноглазая чеченка, волосы которой были покрыты светлой газовой вуалькой. Она ждала русского врача. Беспалов не стал объяснять ей, что он не врач, и молча прошел в комнату. Там у стола сидела старуха с вязаньем на коленях. Мужчин в доме не было. Молодая чеченка показала рукой на дверь следующей комнаты и тихо сказала:

— Алия там.

Все солдаты разведывательно-диверсионных групп проходят короткие курсы медицинской подготовки. Их учат самому малому: как вывести человека из болевого шока, остановить кровотечение и перевязать рану, какие лекарства применять, чтобы сбить температуру. Главное — доставить раненого или заболевшего живым до госпиталя. На эти познания и надеялся Беспалов.

Девочка лежала на кровати, закрытая до подбородка одеялом. Сразу было видно, что у нее высокая температура. Ее щеки горели, на лбу выступила испарина, слипшиеся волосы были мокрыми. Беспалов дотронулся до ее раскаленного лба и спросил:

— Давно мерили температуру?

— Полчаса назад, — сказала чеченка. — Сорок один и две десятых.

— Когда у нее это началось?

— Вчера утром. Глотать ничего не может. Даже воду.

Беспалов осторожно дотронулся пальцами до горла у нижней части подбородка. Девочка вздрогнула и открыла глаза.

— Принесите чистую ложку, — попросил Беспалов.

Женщина вышла на кухню и тут же вернулась с ложкой в руках. Беспалов попросил девочку открыть рот и сразу увидел у основания горла два нарыва. Сомнений не было, что у нее тяжелая ангина. Он осторожно содрал кончиком ложки головки гнойников, достал из своей аптечки упаковку аспирина, протянул женщине и сказал:

— Пусть выпьет сейчас две таблетки. Через четыре часа дашь еще. У нее ангина. Собьете температуру, а завтра везите девочку в больницу.

— Какая больница? — удивилась женщина. — Кто ее туда повезет?

— Отец. Кто же еще? — сказал Беспалов.

— Отца похоронили еще в прошлом году, — отрешенно ответила женщина и опустила глаза.