Письмо паршивой овцы

Глава десятая

И что за необходимость была приглашать сватов? Посидели бы они: Лёша с Варей, Юра… да и всё! У Танечки такое же кислое выражение лица, как у свёкров и мужа. Как она под них подстроилась! Инна Леонидовна ругала себя за такое отношение к племяннице, но обида за Лёшу и Варю не давала успокоиться. Ещё раз оглядела компанию за праздничным столом. Соседи, весёлая пара из дома напротив, оба с Лёшей в школе работают, она преподаёт, он завхозом. Без них вообще бы не свадьба была, а поминки. Царёв тоже молодец. Попал сюда почти случайно, когда заявление подавали, у загса столкнулись. Сказал: «Приду!», думала, пошутил, а вот он. С цветами, с подарком, острит, поёт, вон как с соседом спелись! Юра с соседкой, бывшей учительницей своей, даже проорали частушки весьма фривольного содержания. Так, пора стол обновить. Вылезла, по дороге нажав Варе на плечо: «Сиди, новобрачная!», прихватила пару опустевших салатниц, вернулась с чистыми тарелками, собрала грязные, поставила в центр стола жаркое, накинула шаль и пошла на улицу, водителя Царёва к столу пригласить. Вслед за ней вышел Лёша: «Ин, я добегу!», но тут звонок с незнакомого номера. Представился: «Шеметов!» Ещё соображать пришлось усталой головой, кто это. А, Иван Иванович! Объяснила, что семейное торжество, что никак не может сейчас ехать в полицию. «А мне как раз вы оба с братом нужны. Сейчас подъедем!» Передала трубку Лёше, пусть объясняет, как до них добраться, а сама повела водителя к столу.

Уже перекусил и ушёл дремать шофёр, уже выставили пару новых салатов и рыбу, а Инна Леонидовна переставила стул и приобняла Варю, запев: «Зачем, зачем…», и невестка подхватила сильным контральто: «…зачем произнесли вы это имя!», когда на пороге появились двое: Шеметов с большущим букетом и второй, мелкий, помнится, Беляков его фамилия, тот, что по поводу нападения на Мильчикову допрашивал. Неприятно царапнуло душу воспоминание, но вскочила, усадила на заранее приготовленные места, подложила закуску, поставила в вазу цветы.

Нормально новые гости влились в компанию, выпили, закусили, поздравили, поговорили, но потом Иван Иванович, посерьёзнев, сказал:

– Ну, не ко времени, но должен я о неприятном сказать. В последнее время никто на вас не покушался?

– Как же! И на Алексея Ивановича покушались, и на тётю Инну покушались, – сказал Юра.

– Когда на Алексея Ивановича?!

Они оказались не в курсе! Не в нашем районе, видите ли! Ну, ладно, поставили их в известность. Но они не знали и о том, что её чуть машиной не переехали! А это уж вообще ни в какие ворота! Иван Иванович выскочил из стола и ушёл на кухню звонить в ГИБДД и в Новогорск. Вернулся злой, но довольный:

– Ладно, я им сказал, какую машину проверить надо. У них даже образец краски есть, она слегка столб чиркнула и на ботинке след оставила. И понятно, почему в Новогорске на Алексея Ивановича напали.

– Почему?

– А вы вспомните, куда вы из гостиницы направлялись.

– Да не помню я!

– Даю подсказку: у вас в Новогорске родственников не было?

Алексей Иванович ответил:

– Откуда?

– Так. А Игорь Иванович Лопухин вам знаком?

– Игорь? Он что, в Новогорске живёт?

– Жил. Два года назад перебрался в Энск.

– Не помню. Вы думаете, я узнал, что Игорь там жил, и пошёл его разыскивать?

– У вас в памяти никаких Новогорских впечатлений не осталось?

– Да. Почему-то помню, что иду от остановки по холму. Всё время вверх… а вокруг пятиэтажки окнами горят. А на самом верху холма два высоких дома… не то девять этажей, не то больше. Стены жёлтого кирпича. Мне даже снилось это несколько раз.

– А дальше?

– Всё.

Шеметов протянул ему свой телефон: «Листайте, это виды города, сейчас из Новогорска прислали!». Алексей Иванович быстро просмотрел фотографии и сказал:

– Точно! Те дома, только с другой стороны! Значит, я Игоря искал? Начисто память отбило!

– Он жил в одном из этих высоких домов. Элитное жильё, между прочим, Газпром строил по эстонскому проекту. А почему вы его искать решили?

Лёша, вспомни, может, кто-то из участников конференции об Игоре тебе сказал? – вмешалась Инна Леонидовна. – Господи, как он появится, так непременно что-то гадкое случится!

– Вы с ним давно не виделись?

– Десять лет.

– А вы, Алексей Иванович?

– Да… столько же. Он приезжал ко мне вскоре после похорон тёти Маши. Какой-то у нас тяжёлый разговор вышел. Сказал, что Инна его выгнала… за что, Инна? Я тогда не спросил…

– Была причина. Потом расскажу.

– Ну вот, он сидел, жаловался на тяжёлые обстоятельства, говорил, что только мы у него родные… потом Варя нас разогнала, время позднее было. Утром уехал.

– Я так понимаю, что любви особой у вас к нему не было? Тогда скажу, хоть и не к празднику такие новости: полгода назад его убили.

Инна вскрикнула и закрыла лицо руками. Брат подошёл и обнял её за плечи. Варя взяла её за руки и бормотала какие-то успокаивающие слова. А она, всхлипывая, тихо отвечала: «Ну, отрезанный ломоть… столько всего плохого… но ведь родной!» Потом Алексей Иванович разогнулся и сказал:

– Подождите… значит, на нас покушались какие-то подельники Игоря? Что им надо от нас?

– Это не подельники. Это родственники. Им нужно наследство Игоря Лопухина.

– Но у нас нет других родственников!

– Это у вас нет. А у него были. По отцу. Такие же троюродные, то есть наследники по представлению третьей степени родства. Корзуны.

– Рома пытался меня убить?!

– Нет. Боюсь, что он даже не знал о наследстве. Дядя Романа и Мильчикова от имени мужа подали заявление о вступлении в наследство, но я предполагаю, что они не только скрыли наличие родственников со стороны матери, но и Роману о размере наследстве не сказали.

– А что, большое наследство? – оживилась Танечка.

– Очень значительное. Даже если поделить по закону на четверых. Но их жаба душила, и они решили поделить на двоих. Помните, как Роман после похорон вам начал что-то рассказывать, а Раиса Михайловна кинулась на вас фурией? Она побоялась, что вы узнаете о смерти Игоря. Должен вас предупредить, что картина нам ясна, а вот доказательств, что Корзуны – преступники, мы пока не имеем. Единственное, что можно доказать – наезд. И то, отмажется, что неумышленный.

Иван Иванович изложил картину цепочки преступлений, как он её увидел. Предположительно все они совершены двоюродным братом Романа, но самое первое по времени, покушение на убийство Алексея Пинегина, не могло быть совершено в одиночку. Кто был подельником, отец или кто-то другой, теперь, после того, как он дал Новогорским полицейским наводку на конкретного подозреваемого, можно будет попытаться установить. Мильчикову ударил наверняка тоже он. Наверное, его жаба призывала вообще не делиться. А жаба этой бабы даже под страхом смерти не дала ей выдать полиции своего убийцу, и она указала на ту, которую ненавидела сильнее – на Инну Леонидовну.

– Инна, я же вообще ни о чём не знал, – воскликнул Алексей Иванович. – Тебя в убийстве обвиняли, машиной сбивали, мостик к дому подпилили, а ты ничего не рассказала мне! Юрка, тихушник, из-под машины тебя вытащил – и не сказал!

– Мы решили, что не стоит вас волновать, – ответил Юра. – А про остальное я тоже не знал. Если бы знал, я бы вообще тётю Инну куда-нибудь далеко увёз и спрятал!

– А что с Мильчиковой сейчас?

– Нервный срыв. К ней пока не пускают. Там вообще всё очень серьёзно. Похоже, травма головы привела к серьёзным последствиям. Уже тогда, когда она Инну Леонидовну обвинила, надо было понять, что она ненормальная. Понимаете, богатство поманило и страх возник его лишиться, плюс травма, плюс климактерический период, плюс от природы некая маниакальность.

– Обидно будет, если наследство достанется убийце, – сказала Танечка. – А вам, наверное, надо обращаться к нотариусу с заявлением о наследстве?

– Да, и срочно, – кивнул Иван Иванович. – Полгода через неделю истекают. Жаль, что ваш родственник не оставил завещания.

– Мне он оставил какую-то бумагу, – вдруг вспомнил Алексей Иванович. – Тогда, десять лет назад, он оставил конверт, на котором написал: «Вскрыть в случае моей смерти». Сказал, Инне всё оставит. И мне немножко. Надо поискать конверт.

– Давайте, ищите, – подскочил Беляков. – Вот класс будет, если Корзуны обломятся!

Через пять минут хозяин дома вернулся расстроенный:

– Нет! Он у меня лежал в коробочке, где все документы. Варя, ты не видела?

– Я никогда туда не заглядываю.

– Поищите ещё, – стал уговаривать Беляков. – Такая тема! Это же миллионы!

– Понимаете, я педант. Если что куда кладу, никогда не перекладываю. У меня всякой вещи своё место. Если нет, значит, пропало.

– Это точно, Лёшка у меня аккуратист, – подтвердила Варя.

А Инна Леонидовна сказала:

– Юрочка, пойдём, ты мне на кухне поможешь.

Он начал вставать, но потом махнул рукой и сел:

– Ладно, тётя Инна, ты поняла, да? Чего уж скрывать, мы его выкинули!

– Как выкинули? Зачем?

– И ничего подобного, – сказала Танечка.

– Да ладно, Тань, зачем мучиться, надо сознаваться. Не знаю, зачем, но Танька в ту коробочку влезла и конверт этот увидела. И решила, что Алексей Иванович… ну… к смерти готовится.

– К самоубийству, что ли? – удивился Алексей Иванович.

– Ну да, или болезнь у вас какая… мы ж дурачки были… Танька тогда в одиннадцатом классе, а я в восьмом…

– Преданья старины глубокой, – засмеялся Алексей Иванович.

– Вы своими руками порвали завещание, дававшее богатство вашей семье? – ахнула Танина свекровь.

– Никакое это было не завещание. Короткая записка. Дурацкая.

– Что там было написано?

– Не помню. Дурацкие какие-то слова. Дразнилка какая-то.

– Блин, а я так надеялся, что этот упырь пролетит мимо денег, – ударил кулаком по ладони левой руки Беляков.

– Ладно, давайте за стол. Наливайте от стресса, – скомандовала Варя.

Выпили, загомонили. Царёв пересел на диван и заговорил с Юрой. Полицейские вышли на крыльцо покурить. Вслед за ними подались Царёв с Юрой. «Этот-то куда? Неужели курить начал?», – подумала Инна Леонидовна, но сдержалась и не полетела вслед проконтролировать. Зато вышел за ними некурящий Алексей Иванович. Потом приоткрыл дверь и кивнул соседу: «Санёк, выйди». Танина свекровь недовольно сказала:

– Выпивают, что ли?

– Ой, будто здесь не наливают, – отмахнулась соседка.

В дверь снова Алексей Иванович заглянул:

– Варя, мы отъедем минут на сорок, не волнуйся.

– Куда выпивши за руль!

– Мы с Сергеичем, у него водила трезвый!

Женщины выбрались к окну и наблюдали, как мужики залезают в царёвский джип. Потом Варина сватья всё так же недовольно сказала:

– Ну конечно, пить отправились, зачем же ещё.

– Да нет, наверное, сюрприз готовят. Давайте споём, – предложила Варя.

– А мы тебе колыбельную, молодая мамаша! Инна, подпевай! «Ходит дрёма тихо-тихо, выходи из хаты, лихо! Хватит ходикам стучать! Хватит филину кричать…»

– «Домовой, не ходи и хозяев не буди», – подхватила Инна Леонидовна.

Когда джип остановился у палисадника, они уже всё со стола убрали, посуду перемыли, снова стол накрыли. Мужики посыпались из машины, громко и радостно переговариваясь.