Дело Марины Мнишек
- Автор: Михаил Роговой
- Жанр: Детектив
- Дата выхода: 1972
Читать книгу "Дело Марины Мнишек"
— Ладно, — сказала я. — Объяснишь это своей теще.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет тещи, — обиделся Дима Судариков.
Я рассмеялась и махнула рукой — я и правда знала, что у него нет тещи.
…В номер постучали — это пришел полковник Искаков. Я уже была готова.
— Вы обедали? — спросил он.
— Да.
— Тогда поехали. Уже седьмой час.
Внизу ждал «Москвич». Сначала мы ехали вдоль пятиэтажных крупнопанельных зданий, потом миновали мост, но не тот, что утром: труб с разноцветным дымом поблизости не было. Мы как будто попали в другой город. Это и в самом деле был другой — старый город, как пояснил нам водитель, построенный лет двести назад на берегу студеной стремительной Каменки. Дома здесь были кирпичные, одноэтажные, редко двухэтажные, с заборами и крепкими воротами, витрины магазинов на ночь запирались железными ставнями, а под лепным фронтоном одноэтажного ресторана висела желтая мраморная доска с надписью, что здание строили пленные чехи в 1916 году.
Клуб, мимо которого мы ехали, был явно перестроен из купеческого лабаза, а может быть, и не перестроен, потому что перед ним стояла каменная тумба, натуральная дореволюционная театральная тумба для афиш, так что с самого начала, возможно, в этом здании помещалось какое-то зрелищное заведение или купеческое собрание. У клуба толпились люди, а на тумбе висела афиша: в луче прожектора к стене приник человек с пистолетом в руке. «Фильм-детектив, наверно», — подумала я.
После нескольких узких улочек снова пошли пятиэтажные крупнопанельные дома. Они стояли друг от друга далеко, многие из них не были еще достроены и улица, не асфальтированная, была здесь в глубоких разъезженных колеях.
«Москвич» наконец затормозил.
Мы вошли в ближайший подъезд и поднялись на третий этаж. Полковник позвонил в десятую квартиру.
— Кто там? — спросил за дверью женский голос.
— Разрешите.
Звякнула цепочка, дверь открыла женщина лет сорока пяти, полная, высокая, с рубиновыми сережками в ушах. «Пожалуй, она будет выше мужа», — подумала я.
— Вы Морозова Ульяна Тимофеевна?
— Да, Морозова… А что вам надо?
Полковник представился.
— Зайдите, — пригласила женщина, в ее голосе звучало недоумение.
Мы прошли в комнату, довольно просторную и чистую. У окна стоял большой круглый стол под белой скатертью, еще в комнате были орехового дереза шифоньер с зеркалом, диван с вышитыми подушечками-думками, несколько стульев и этажерка. На верхней полке этажерки стояла в рамочке фотография коротко подстриженной девушки, на нижней — третий том «Войны и мира», книги «Дошкольное воспитание» и «Справочник рыболова-любителя». Рядом с дверью в смежную комнату висел репродуктор, сейчас он молчал.
— Присаживайтесь…
— Можно на диван? — спросила я.
— Садитесь, садитесь.
Полковник придвинул стул к столу, женщина села напротив, положила на стол руки. Видно, она только что мыла посуду или стирала: руки у нее были красные. «Интересно, знает она, где ее муж? — подумала я. — Наверно, разошлись, раз живут отдельно».
— Ну что ж… — сказал полковник. — С вашего позволения, Ульяна Тимофеевна, я начну. — Он спросил, давно ли она живет в Камнегорске.
— Я здесь родилась.
— Вы работаете?
— Да. Воспитательницей. В детском саду моторостроительного завода. А что? Что случилось? Я сейчас на больничном. Что-то в детсаду?
— Думаю, что в детсаду все благополучно.
Снова на лице Морозовой отразилось недоумение.
— Это фотография вашей дочери? — полковник показал на этажерку. Морозова оглянулась.
— Да.
— Сколько же ей лет — совсем взрослая?
— Девятнадцать исполнилось. — Женщина побледнела. — Случилось с Леночкой, да? Она учится в Ленинграде на инженера. Что с ней случилось, говорите же!
Морозова в волнении встала.
Полковник тоже встал, поспешил объяснить:
— Извините, Ульяна Тимофеевна, и успокойтесь. К вашей дочери мое поселение не имеет никакого отношения.
Оба снова сели.
— Дочь ваша очень похожа на вас. И ни капельки — на отца… — сказал полковник.
— Почему же, и на отца тоже… — Видно было, что женщина еще не пришла в себя.
— Хорошо, Ульяна Тимофеевна, я вам сейчас скажу, почему мы пришли. Давно вы не живете со своим мужем?
— Не живем? — Морозова испуганно посмотрела на полковника. — Мы с ним не расходились!
— Я спрашиваю не о формальном разводе… Но вы живете в Камнегорске, а он… в другом городе.
— Простите, я забыла вашу фамилию…
— Искаков.
— Товарищ Искаков, здесь какое-то недоразумение. Я Морозова… Ульяна Тимофеевна.
— Я знаю.
— А муж мой — Морозов Антон Мокеевич.
— Да.
— Ничего не понимаю!
В коридоре послышался шум — в замке поворачивался ключ.
— Слава богу, муж пришел.
Морозова сделала движение встать, но полковник предупредил ее, протянул руку: вставать не надо! Он повернулся ко мне и также молча показал, чтобы я пересела на стул у противоположной стены, вероятно, он не хотел, чтобы вошедший из коридора увидел меня.
В комнате наступила тишина.
Слышно было, как открылась дверь, в квартиру вошли, потом дверь захлопнулась, щелкнул английский замок. «Похоже, — с удовлетворением подумала я, — он сам отрезал себе путь к отступлению!»
Полковник неслышно поднялся.
— Уля! Где ты, — позвал громкий мужской голос. — Уля?.. — В дверях появился мужчина… Среднего роста, коренастый… но не Морозов.
Увидев нас, он остановился. В близко поставленных голубых глазах промелькнуло любопытство.
— Извините… Здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответил полковник и быстро взглянул на меня, я мотнула головой: не он! Полковник перевел взгляд на Морозову.
— Это мой муж, Антон Мокеевич… Морозов.
Мужчина прошел в комнату и, улыбаясь, подал мне руку.
Было чему удивляться.
— А это товарищи из милиции, — объяснила Ульяна Тимофеевна.
— Из милиции? Что же раы, интересно, натворили?..
— Хотим задать вам несколько вопросов, и только. Разрешите, Антон Мокеевич?
— Пожалуйста.
Но мужчина не успел сесть, в коридоре зазвенел звонок.
— С вашего позволения, Антон Мокеевич, дверь откроет Валентина Дмитриевна, а?
Мужчина растерянно посмотрел на нас.
Я волновалась и не смогла сразу ухватить ручку замка, чтобы крутнуть ее — пальцы скользили. Наконец дверь открылась.
На лестничной площадке стоял маленький худенький старичок в широкой вельветовой куртке, в руках сетка с бутылками молока.
— Здрасте, — сказал он. — А я что-то вас не знаю.
— Я знакомая Ульяны Тимофеевны.
— А я их сосед… Можно?
— Пожалуйста.
— Вот и хорошо.
Старичок прошел в комнату, я вошла за ним. Антон Мокеевич уже сидел рядом с Ульяной Тимофеевной.
— Здрасте, соседи… У вас гости, извините, я на одну минуту. За ключом зашел… Вы сидите, Ульяна Тимофеевна, я знаю где висит. Сегодня, Мокеич, был я в заводоуправлении, все-таки тянет — хоть и на пенсионе. Портрет твой видел в аллее — значит, в передовики вышел!..
Старичок потряс руку поднявшемуся навстречу Морозову.
— А на том — до свидания. Спешу!
— Заходите к нам через часик, Герасим Михайлович, чайку попьем, — пригласил Морозов.
— Зайду. А сейчас поспешу, а то Андрейка вот-вот из школы заявится, надо поесть приготовить.
— Балуете вы его, Герасим Михайлович.
— Внук. Фамилию сохранит!
Старичок, захватив ключ, вышел.
— Смотрю я, правда, недоразумение какое-то… — смущенно сказал полковник (я впервые видела его таким). — И все же… прошу извинить нас, без вопросов нам не обойтись. Теперь тем более… Антон Мокеевич, покажите мне, пожалуйста, свой паспорт.
— Уля, где паспорт?
Ульяна Тимофеевна открыла шифоньер, приподняла на верхней полке стопочку отглаженного белья и достала из-под нее дамскую сумочку.
Она молча положила перед полковником паспорт и снова села.
Полковник взял паспорт. Я не выдержала, подошла сзади, заглянула через плечо — паспорт как паспорт: фотография, фамилия, имя-отчество…
— Вы получили этот паспорт два года назад, Антон Мокеевич? — спросил наконец полковник.
— Два года, кажется… Там написано.
— Написано… Вы обменяли его на старый паспорт? Срок старого паспорта истек, а?
— Ах, вот оно что… Нет, срок старого паспорта не истек, — я его потерял, свой старый паспорт.
— И при каких обстоятельствах потеряли? Это случилось в Камнегорске?
— Здесь, да-да… Не помню уж, для чего он мне был нужен, я таскал его несколько дней в кармане — и потерял.
— Может быть, его у вас украли?
— Не думаю. Я его в бумажнике носил вместе с деньгами, но деньги не пропали. Паспорт я просто, наверно, где-то обронил.
Полковник полез в карман, достал конверт и вынул из него пачку фотографий.
— Антон Мокеевич, я вам сейчас покажу несколько фотографий — если вы найдете среди них кого-нибудь из ваших знакомых, пожалуйста, скажите.
Антон Мокеевич взял фотографии в руки, стал перебирать их.
— Спешить не надо, — попросил полковник.
— Этого человека я знаю, — сказал вдруг Антон Мокеевич и протянул фотографию полковнику.
— Ульяна Тимофеевна его тоже знает?
— Конечно. Это же…
— Секундочку!.. Ульяна Тимофеевна, посмотрите теперь вы.
Искаков забрал у Антона Мокеевича остальные фотографии, приложил к ним ту, что держал в руках, и, как колоду карт, перетасовал.
— Возьмите.
Ульяна Тимофеевна указала на ту же фотографию: человек, изображенный на ней, был ей знаком.
— Положите ее, пожалуйста, на стол.
Я взглянула — на столе лежала фотография пассажира такси, ее пересняли, я знала, с фотокарточки, хранившейся в личном деле на металлообрабатывающем заводе.
— И кто же этот знакомый вам человек? — спросил полковник, он легко, едва касаясь, застучал пальцами по скатерти.
— Токарь один, он работал в цехе с Антоном, — объяснила Ульяна Тимофеевна. — Фамилия его Сибирцев, зовут Семеном.
— А он нам назвал себя Морозовым Антоном Мокеевичем. И предъявил паспорт.
— Ты смотри?!. Значит, паспорт я не потерял, а его украли? Могло быть, могло быть, в раздевалке наши кабинки стояли рядом… Кусай его мухи!
— Зачем это ему понадобилось? — удивилась Ульяна Тимофеевна.
— Теперь я припоминаю… Он как-то быстро, сразу же после моей истории с паспортом, уехал. Уволился и уехал — ни с кем не поговорил, не посоветовался, мы все еще удивились…
— Сибирцев Семен… А как его отчество? — спросил полковник.
— Семен… Семен… Мы его все Сеней звали. Ты не помнишь, Уля?
— Кажется, Геннадьевич.
Сибирцев оказался Семеном Григорьевичем, а не Геннадьевичем. Это мы выяснили на следующий день в отделе кадров моторостроительного завода. Здесь, в архиве, нам отыскали его личное дело, в нем хранилась заполненная собственноручно Сибирцевым анкета, из нее мы узнали также, что Сибирцев уроженец села Березки Тамбовской области.
А вечером мы с полковником гуляли по набережной Каменки. Самолет улетал в час ночи, до отлета оставалось еще уйма времени, все дела были сделаны, машина за нами должна была прийти в двенадцать, и мы вышли погулять по набережной. Ночь, незнакомый город, который мы покинем через несколько часов, пахнущий рекой ветерок — все это настраивало на грустно-лирический лад. Река в этом месте была взята в гранит. В черной воде отражались зарницы, вспыхивающие над заводом на противоположном берегу. Завод находился как раз напротив, правее была уже степь с редкими кустарниками. Сейчас в этой стороне было темно, только где-то далеко светили желтыми окнами два дома — крупнопанельные близнецы начали перебираться и туда.