Шашлык из леопарда

Глава 7. КТО В ДЖУНГЛЯХ ОХОТНИК…

Если у тебя дома, на самом видном месте, висит портрет не мамы, не папы и не детей, которых и так нет, а великого охотника Джима Корбетта и ты считаешь себя монашкой его "ордена", то у тебя два выхода — либо в итоге признать себя бездарной мечтательницей, либо хоть раз в жизни затеять настоящую охоту, в которой жертва получит полное право и явную возможность сожрать тебя саму…

Пока босс осваивал внутренние ресурсы, она больше всего опасалась звонка Медведева. Она была уверена, что положительного ответа он сейчас не даст, а вот позвонить и напроситься на новую встречу способен… Она даже внесла номер его мобильника в "черный список". Надеялась, что ненадолго.

— Тирамису?.. — спросил босс, когда они вновь встретились на старом месте.

Возникала традиция, а традиции немцам по душе.

— Все что угодно, только не это, — живо, по-русски взъерошилась она. — Мы ведь начинаем новую жизнь, Петер?

— О, да, Анна! — прибавил эмоций и Петер Шлегель. — Тогда я, с твоего позволения, пересяду к тебе поближе.

Он поднялся и пересел на стул с боку стола. Он был готов внести в традицию новизну.

— Теперь что? — спросил он.

— Торт фруктово-ягодный, — захотелось ей свежести в предчувствии того, что сейчас босс впервые будет показывать ей тайные, сверхсекретные схемы и планы… раз уж впервые сам решил назначить ей встречу на нейтральной территории, где не опасается секретных камер, в том числе собственных. — А ты?

— А выбери мне сама, Анна.

Она даже растерялась… и стала изучать меню.

Тем временем, босс извлек из папки уже сложенный вчетверо лист и стал разворачивать его очень сосредоточенно.

Она бросила косой взгляд: явно это был план особняка с прилегающей территорией.

— Ты сам когда-нибудь пробовал здесь тирамису? — спросила она его.

— Это было невозможно… — предельно точно ответил немец, не удивившись…

А жаль. Она надеялась, что удивится.

— Готов?

Босс только развел руками.

…Он сказал, что схему не отдаст ей, и она должна все запомнить здесь и сейчас, повторного показа не будет.

Он подтвердил, что это план особняка, который фирма "Тандем" арендует на территории пансионата.

Тогда она посмотрела на босса с чисто женским недоумением.

— Я понимаю, что тебе нужен его дом, — понял босс и стал объяснять ситуацию, в тоне его не прозвучало ни одной нотки оправдания. — Но представь себе, это и есть, по сути дела, его дом. Он в нем проводит и день, и ночь.

— Днюет и ночует…

— Спасибо. Именно так.

— Но когда случилось это невероятное совпадение, он ехал в коттедж, — заметила она.

— В твоей истории все было невероятно, — совершенно справедливо заметил босс, но тут же и поправился: — Почти все. Один раз за это время, которое мы наблюдали за ним, он ночевал дома… Кстати, к нему домой проникнуть гораздо сложнее. Там охрана, как на ядерной электростанции. Периметр сложный, ЧОП — самая элита…

"Нашел оправдание!", хмыкнула она про себя.

Босс стал рассказывать, что где и как расположено, где и как шатается и пьет водку охрана пансионата, и так увлекся, что начал пробрасывать немецкие слова и превратился в подростка, увлеченного сверхсекретным планом. Она даже полюбовалась на него: настоящий подросток! Наверно, так же он играл в суперагента Штази лет эдак… четверть века назад, не меньше. Кого тогда они ловили, где шпионили? Наверно, он, гэдээровский Петька Шлегель, мечтал проникнуть в святая святых какого-нибудь капиталистического ЦРУ… О чем еще мог мечтать примерный сын полковника Штази?

А вот откажись она сейчас от своей затеи — резко, с чисто женским коварством, без всяких разумных объяснений… Что будет? Ясно что. Она отнимет у него детскую мечту, на несколько мгновений он лишится всякой опоры — и можно будет брать его голыми руками. Только зачем? Она не метит на его место… Ее не пустят. Да ей и не надо.

— Ты, между прочим, сейчас очень злодейски улыбаешься, Анна, — бросил между делом всегда зоркий босс.

— А как ты мне предлагаешь улыбаться, Петер? В такой ответственный момент…

— Тогда продолжай улыбаться так… и я буду знать, что ты продолжаешь понимать, какой это есть момент, — всерьез повелел босс и продолжил.

По сведениям наружки, в особняке "Тандема" на рабочих местах за время наблюдения побывало всего двое сотрудников. Не считая Медведева. Нетрудно допустить, что вся фирма и есть эти три яйцеголовых мушкетера… Каждый раз хотя бы один из их оставался в особняке на ночь… Эта была единственная деталь, которая тревожила. Все остальное, напротив, вдохновляло: охрана слабая, отключить периметр, детекторы и камеры на ее вход и выход особого труда не составит, нужно всего лишь вырубить в сторонке трансформатор, погасить весь пансионат, а заодно и дачный поселок по соседству… Мелкая, кратковременная авария никого в России не удивит, здесь все может включаться и выключаться по щучьему велению.

Босс все продумал, указал, где оставить машину, причем не свою, а арендованную на пару дней по липовому документу.

— Когда ты все успел? — от души повосхищалась она своим боссом.

— Всегда есть наработки, Анна… — скромно потупился герр Шлегель.

— Что, старые? Еще с советских времен? — не удержалась она.

— Ты неисправима, Анна, — не обиделся босс. — И одновременно неподражаема.

Он сказал, что остается надеяться на то, что в ближайшее время особняк хоть раз останется без присмотра. Если надежда на это умрет первой, он попытается выманить Медведева вечером из логова на час-другой. Планы-легенды уже есть, а какие, он ей сейчас не скажет, чтобы не сглазить.

— Когда знают два человека, это уже потенцирование мыслей. Почти телепатия, — сказал он, причем первый раз — оправдывающимся тоном.

Она сделала вид, что поразилась.

— Ты веришь в телепатию?!

— Я учитываю разные возможности… — уклончиво, но определенно сказал босс. — То, что знают двое…

— …знает свинья, — перебив, закончила она.

— Похоже на афоризм, — с вопросом в голосе признал босс.

— Это сказал… Генрих Мюллер, — сказала она так, будто шеф СД однажды выдал этот афоризм ей самой.

— Он знал, что говорить, — пропустив подвох, кивнул босс и продолжил.

Итак, у нее в распоряжении будет не больше часа.

Судя по внешней прослушке слабых звуков, Медведев работает в кабинете на втором этаже, там же и остается спать.

— Прекрасно! — воодушевилась она.

Значит, в этом кабинете сконцентрирована его реальность… Записи, безделушки… если еще и личные фотографии — тогда, вообще, красота! Даже мусор пригодится.

— Мне нужно, чтобы между входом и выходом, электричество было, — сказала она.

— Ты думаешь, что за полчаса расколешь его пароли?.. А инфракрасные датчики в помещении?.. А может, там внутри и камеры есть? Наверное, есть… Но это не совсем беда, Анна. — Босс все учел! А его риторические вопросы нужно было считать за похвалу. — Я дам тебе автономный источник питания. Один килограмм. Ты фитнессом занимаешься…

— Это не секрет, — кивнула она. — И в турпоходы когда-то ходила.

— Тогда один килограмм. И еще один килограмм дополнительного снаряжения. Сейчас заедем — ты возьмешь сразу. — И добавил очень значительно: — Только не держи оборудование нигде на виду. Даже дома.

— Даже дома, — кивнула она со значением.

— Тогда все… Остается ждать. Один человек под видом электромонтера придет в пансионат и обеспечит тебе открытую дверь в особняке. Точно перед тем, как тебе будет дан сигнал. Ты пойдешь через дверь. Сначала через ограду, но потом через дверь.

— Идея понятна, — деловито кивнула она… а дух стало приятно захватывать.

— Итак, два человека. Один работает на отключение электричества, один работает на вход в особняк. Два человека. Такая группа поддержки тебя устраивает? Или ты уже не видишь себя без поддержки одной танковой бригады?

— Вижу пока, — подделалась она под босса.

— Тогда все? — заинтересованно спросил он.

Нет, не все. Она один вопрос придержала — специально под занавес.

— А что, если они просто хотят его убрать? А, Петер?

— Кто и, значит, кого? — спросил босс, просто желая, чтобы ясно высказалась она сама.

— Ай-энд-Ай — Медведева. И вообще, всю его фирму. Они платят нам большую сумму, как киллерам. Но уберут его сами. Выманят, выпотрошат его мозги и утопят где-нибудь в Желтом море, в пригороде Гонконга… Ты спросишь, зачем такая сложная, дорогостоящая комбинация?.. Ну, может, они и проверяют, не тянутся ли тут хвосты… Петер, может, Медведев делает нехорошие, с их точки зрения, прогнозы?

Босс чуть отвлекся.

— Ты была права. Здесь отличное тирамису, — сказал он чуть погодя. — Но я тебе честно скажу, Анна. Мне не хотелось бы, чтобы мы думали с тобой до такой высокой степени одинаково. Так мы можем потерять широту общего, то есть коллективного разума. Вот что я имею в виду… И я скажу тебе, Анна. Я читал Достоевского. Давно. Но я не Достоевский. И то, что ты сказала, — не моя проблема. И как я понимаю, раз тебе все это нужно до твоего зареза, то значит, это и не твоя проблема. И ты тоже не Достоевский.

Последний вопрос, как и полагается, остался за боссом.

Он еще четверть часа уговаривал ее отказаться от затеи. Уговаривал себя. Почти уговорил, но она снова сказала про свой и общий "зарез", про Достоевского, но ни сном, ни духом — про Уголовный Кодекс.

Босс, наконец, вздохнул:

— В этой стране всякий немец долго поживет и перестает быть немцем. Мы законопослушны, Анна. Но сейчас кто мы, скажи?

— Но я ничего не собираюсь там украсть, — сделала она глаза блондинки. — Ничего!

— Вот-вот! Именно, — кивнул босс. — Ничего. Наоборот, получается мы пытаемся там положить деньги на счет кандидата, который пытается от нашей услуги отказаться. Нам удастся доказать это в суде? Как ты полагаешь, Анна?

— Я докажу, — твердо ответила она.

— Вот-вот. Именно, — с горькой иронией усмехнулся босс. — Если бы я не знал, что ты на такое способна, то я бы… как тут говорят? "Ни в жесть"?

— "Ни в жисть"… Но это то же самое, — сказала она.

Каждый день к пяти часам вечера она была готова.

Медведев действительно отметился звонком на ее мобильнике через три дня. А на следующий день, в семь вечера, ей был дан сигнал — начинать. Значит, особняк был покинут на общую охрану, все яйцеголовые аналитики покинули свое логово.

Если Петер Шлегель предвкушал увидеть Женщину-Кошку, грациозную ниндзю в трико, то он должен был глубоко разочароваться. Она оделась почти так же, как на первую встречу с Медведевым, просто менее агрессивно… Серый брючный костюм (кажется, кадровые сотрудники КГБ и Штази носили именно серое), некричащая блузка. Только туфли надела мягкие, без каблуков, плотно облегающие стопу. И все оборудование впихнула во вместительную дорожно-театральную сумку LouisVuitton… А что? Она могла бы спокойно пройти через КПП мимо общей охраны, сделав ей ручкой, прогуляться по территории вымершего пансионата, как некогда прогулялся по Кремлю, отведя глаза всей охране, великий гипнотизер и маг Вольф Мессинг… и почему она не повесила дома портрет Мессинга, своего истинного спасителя? Пора бы!.. А потом она преспокойно прошла бы в особняк. Это перестраховщику Шлегелю нужны шпионские страсти… Во всяком случае, если не войти, то уж выйти в таком парадно-деловом прикиде ей никто бы не помешал.