Шашлык из леопарда

— Мне твоих достаточно, Ленка…

Ленка вдоволь наслушалась и ее старой пластинки.

— Ага! Знаем. Пустой базар, Нюрка. Ты вон своего "Карона" не чуешь, а от чужих гормонов сразу блюешь, как от качки в самолете. Когда собой займешься?

— Опять! Вот сегодня, прошу тебя, не надо грязи. Я только-только расслабилась.

С этого "вокруг да около" всегда начинались их разговоры. Старые пластинки у еще не старых кляч. Очень даже не старых.

Тоже форма релакса — для обеих. Ленка и вправду надеялась, что капля камень продолбит. И всегда, как психоаналитик-дилетант, чересчур быстро выводила "клиента"-щенка к его старой луже. Всегда колко напоминала о том не тёмном, а темном вечере, когда она все же решила проверить подругу, опасаясь за ее психику и на всякий случай за саму себя.

Тогда тоже долбила, долбила: Анька, ну это же ненормально, проверься. Ну, год, ну полтора, ну не может же это так долго продолжаться, тебе же крышу сорвет. Может, проверим, а? Против природы не попрешь… Вот и пора проверить, что там у тебя за темная природа, чтобы когда не надо не прорвало.

Потом Ленку совсем уносило, и уже было неизвестно, кому из них первой крышу или гормональный статус править пора. Против природы не попрешь, все давила Ленка. Я тебя, Анька, твердила она, всякую любить буду, даже если ты пол сменишь конкретно, возьмешь и заговоришь басом… Но проверить-то надо, лучше раньше. Ты ничего такого не чувствуешь? Ну, вот когда на меня смотришь?

Да ты же мне, Ленка, считай, родной сестренкой приходишься, смеялась Анна. Тогда точно надо проверить, окончательно решала Ленка, у меня есть знакомые, ну сходи хоть раз на вечерок туда, тебя прикроют, если что. Она поддалась, пошла по Ленкиной на темную вечеринку. Там сходу определили, что она уж никак не буч, и к ней подкатила буч, и от специфического запаха буча — что-то такое с гормонами у них, какой-то убойный коктейль, — была бы она врач, наверно, знала бы заранее и, может, продержалась бы хоть минуту-другую — так вот от специфического запаха буча ее вдруг вырвало прямо под столик коктейлем "дайкири". Все. Тест отрицательный… "Плохим дайкири" они с тех пор стали называть все, что издали казалось хорошим, а при потреблении оказывалось никуда.

— Ладно, колись, Ань, чего у тебя еще было? Я же вижу, ухмыляешься…

— Новости такие. Ты была права. Я на самом деле "садо-мазо", — как и обещала себе, призналась Анна своей подруге.

Ленкины пальцы оцепенели, оторвавшись от ее кожи на миллиметр. Чувствовалось, что сейчас от них в щеки будут пробивать крохотные молнии.

— Не пугай, Ань. Я же шутила…

— Это так тебе казалось, что шутила. А теперь на меня охотится маньяк… и еще полтергейст-барабашка, и я чувствую, что мне это начинает нравиться, и что самый кайф еще впереди…

Ленкины пальцы продолжили свой целительный танец, но прикосновения стали все-таки более порывистыми и жесткими.

— Я уже испугалась, Ань. А если по правде, что было?..

Она рассказала. Про расставание с нормальным мужиком, про белую "копейку" и про обезглавленного Юлия Цезаря в ванной.

— Ну, если это у тебя не невроз от скуки, то… чего ты сама-то думаешь?

— А что я думаю, Лен…

И вдруг из Ленкиных пальцев и правда ударили микроразряды. Ленка отдернула руки, а она зажмурилась.

— Ань!

— Чего? — усмехнулась она и открыла глаза, дождавшись, наконец, той самой, реакции, которую так ожидала.

— Ты погоди… Ты это, в полицию-то звонила? — Ленкины глаза стали заполнять все лицо и как будто весь кабинет в Ленкином салоне.

Анна посмотрела на подругу — и удивилась. Подругу проняло даже чересчур.

— С какого бодуна, Лен?

— Ань, а если правда?!

— Что правда?.. Если правда, тогда, знаешь, нам обеим пора сдаваться…

— Нет, Ань, я серьезно. Если оно взяло и началось…

— Ты погоди, Лен, у тебя пальцы жутко холодные, — дернулась Анна от новых прикосновений. — Ну, ты подумай сама. Он бы там уже все дело давно сделал. Он же предупредил, так? Ну и все. Была бы тебе расчленёнка по-полной. Меня бы сейчас в морге склеивали бы, как грелку после Тузика, а я у тебя тут нежусь…

— Кончай ты!

— Нет уж, погоди. Давай разберемся. Менты? Что менты? Они же все равно без готовой расчлененки в моей квартире не появятся.

— Нет, это ты погоди, подруга. — Ленка так развела руки, будто показывала, как маньяк будет сушить свои окровавленные пальцы. — Может, он этот, вуайерист, а? Может, он сначала предвкушает недельку, а потом сразу — хрясь и все…

Ленка показала это хрясь своими длинными красивыми пальцами с совершенными ногтями. И добавила:

— Может, у него кайф как раз в предвкушении…

— У меня тоже.

Ленка передернулась:

— Все, подруга, сегодня я переночую у тебя. Я иначе сама спать не буду, пока не разнюхаю там все у тебя. Да… И не решу, есть он или ты меня разводишь…

— Я гляжу, ты сама-то кайф только от серийных ловишь… — зацепила Анна подругу.

— Чего? — засомневалась та, обижаться или нет.

— Хочешь, чтоб он обеих — хрясь?

— Так я к тебе с электрошоком приеду! — загорелась Ленка. — Знаешь, какой у меня "тазер"? Контрабандный. Полицейский. Говорят, слона валит. Вот и проверим… Ну, Ань, ну, пожалуйста, это ж так интересно. Я ж последний раз только в детстве темноты дома боялась.

— Ага, — подытожила она. — Все-таки не ты меня, а я тебя совратила. Значит, вместе охотиться будем, да?

"Черт возьми!" — оцепенел Петер Шлегель, увидев на сон грядущий разгадку слишком многих загадок. Года полтора назад он все еще хотел увидеть именно это и успокоиться. Но потом такая разгадка перестала его устраивать, и он предвкушал, как проникнет в куда более экзотическую тайну… Теперь возникло чувство, что его два года просто водили за нос, как говорят теперь русские, "раз-во-дили за нос"… нет, просто разводили. Теперь он не удивился бы, узнай, что она была прекрасно осведомлена о его вуайеристских муках и разыгрывала его, как мальчишку, проковырявшего дырку в стене из своей квартиры прямо в спальню соседской девчонки. Теперь он не удивился бы, узнай, что это она тайно повредила в камере передающее устройство — мол, сделала сюрприз с прологом.

Днем, в ее отсутствие, спецы починили апппаратуру, доложив о причине поломки. Злой умысел можно было предположить, но явных следов не нашлось. Поздним вечером, пока жена была в душе, Петер Шлегель открыл ноутбук, еще разок включил канал и выругался — "Черт возьми!". На глазах изумленного босса, Анна ложилась в свою постель вместе с любимой подругой да еще с какой-то странной длинной штукой при подруге. "Черт возьми!" Жена уже выходила из душа. Петер Шлегель быстро выключил ноутбук и улыбнулся жене, очень порадовав ее такой редкой нежной улыбкой. В эту минуту сам Петер Шлегель уже ничему не радовался, в том числе и тому сюрпризу, который он подготовил к утренней встрече с Анной.