Боярин Осетровский

* * *

— Все, отпустило, — хлопнул я по широкой спине, как только перед глазами вместо черноты и цветных пятен появились серые доски мостовой, — Дальше я сам смогу.

— А дальше, приказный, наши пути и так расходятся. Мне ребят нужно искать, да на Волгу, а тебе — в хоромы, пировать, да девок тискать.

Он скинул меня с плеча и поставил на землю, прислонив к бревенчатой стене. Кажется, мой организм выгреб весь адреналин без остатка… Кажется, что если сейчас из-за угла выйдет какой-нибудь Серый Волк и скажет: «Беги, а то съем!», я смогу только сказать «Ешь меня, Волк…». Ну, может, упасть еще…

Даже Бодрым Словом страшно пользоваться. В этом состоянии меня может так откатом накрыть, что я просто помру.

Что делать?

Шаги Степашки стихли за поворотом, где-то в отдалении грохотали выстрелы… Выстрелы?

Так. Стоп. Зеркальце.

Я достал искомый предмет из кармана, дрожащими пальцами активировал вызов. Теперь надо подождать…

Подождать…

Подождать…

Блин, да почему так долго-то, а⁈

Стекло осветилось, в нем показалось встревоженное личико Клавочки, моей любимой названной сестренки…

— Братик? Братик? Ты выбрался? Ты где?

— Да… — с трудом проговорил я, — Отзывай людей… Хватит… Я…

А где я вообще? В каком-то переулке…

— За двором Морозовых… В переулке, что на церковь строящуюся выходит…

— Семена Столпника? Викешенька, Семена Столпника?

— Да…

Я сполз по стене, чувствуя, как исполосованная спина трется по гладким бревнам, но не чувствуя боли. И нет, я не отрубился.

Я держался, я продержался до того момента, как послышался топот подков и ко мне бросились люди в черных одеждах, среди которых я увидел Клаву.

Только после этого я все же потерял сознание.