Детективы Нового Вавилона. Июльское солнце

«Нет, разумеется, коляску она могла купить и подержанную, – завертелись в голове мысли. – И не обязательно она и есть мать. Вдруг подружка или тётушка? Или вообще…»

Однако ноги уже сами несли к подозрительной парочке.

Никаких вопросов Джул задать не успела. Стоило ей приблизиться, как женщина, разглядев форму и блестящий значок, сама кинулась навстречу.

– Госпожа офицер, помогите! Она оставила его и ушла. Сказала, что на пару минут, но её нет несколько часов! Я не знаю, что делать, – и женщина разрыдалась, мелодично и взахлёб, как могут только марисы.

– Сейчас мы во всём разберёмся, – как можно уверенней сказала Джул, хотя внутри у неё от волнения произошла революция, и съеденный гамбургер возжелал обрести независимость. – Для начала скажите, как вас зовут.

– Эдель…

Чем дальше, тем более подозрительной казалась история.

Несколько часов назад к Эдель подошла девушка-подросток с сильной примесью ферранской крови и попросила недолго присмотреть за коляской с братом. Эдель согласилась, потому что частенько почитывала книги с утра в парке, пока не набегут дети, и не раз видела там эту девушку.

– Понимаете, она мне казалась такой серьёзной, – всхлипнула несчастная свидетельница. – Мы даже здоровались. Издали, кивком. Я уже однажды присматривала за коляской, чуть-чуть. Тогда она быстро вернулась. Добежала до кафе, вон там, – указала она на буйные заросли сирени. – И мигом возвратилась. А теперь нет и нет…

– Опишите её, – попросила Джул, готовясь фиксировать приметы в блокноте.

– Повыше вас, – начала Эдель послушно. – Тоже б-беленькая и волосики вьются. Глаза тёмные. Вот тут тоже шерсть немножко, – провела она вдоль воображаемых бакенбард. – Хвост с кисточкой.

Пришлось мысленно перевести предполагаемого предка-ферра из прадедушек в папочки.

– А одета как?

– Пальто серенькое, берет голубой и шарфик в тон, с белыми пятнышками…

Попросив свидетельницу подождать немного, Джул оббежала кусты сирени и почти сразу увидела невдалеке кафе с башенкой – то самое, где она только недавно брала обед на вынос. И там, по счастью, прекрасно запомнили пропавшую девушку:

– Каждый день забегает, – признался массивный парень-официант с сыпью на щеках и вдруг покраснел. Поманил Джул пальцем, затем шепнул: – Делает вид, что выбирает десерт, а потом шмыг – и в туалет. У нас так нельзя, без заказа, мы же не проходной двор, правда, я особо за этим не слежу. Но сегодня её не было. Я б запомнил, честно.

Короткий осмотр коляски выявил ещё несколько подозрительных фактов. Например, кошелёк пропавшей девицы остался на месте, как и телефон, уже само наличие которого говорило о неплохом достатке. Джул вместе с Эдель откатила коляску к бюро находок и связалась сперва с родственниками девушки, а затем с агентством. Трубку взял Меллон. Он терпеливо выслушал историю, но с ответом замялся:

– Всё-таки это немного не по нашей части, – сказал он наконец. – Обратись в службу гражданской безопасности. Неизвестно пока, куда подевалась эта девчонка. Может, сбежала с парнем. Я бы рад помочь, но если оторву кого-то из наших, капитан Спэйн мне потом голову откусит. И это не метафора, Джул. Мы все сейчас на ушах ходим.

На душе стало тяжело.

– Понимаю. – Вздох почти удалось подавить. – Спасибо за помощь в любом случае.

– Будь на связи и не влипай ни во что, – успел попросить Меллон, а потом связь прервалась.

Младенец тем временем собрался с силами и начал второй акт истерики. Старик-хозяин терпел некоторое время, а затем попросил вывезти коляску на улицу. Но после недолгих уговоров смягчился и позволил Эдель вместе с ребёнком посидеть немного в боковой комнате.

– Там темнее, – пояснил он. – Может, успокоится… А вообще погодите. Помнится, я своему сыну делал такую штуку из тряпочки с хлебом, навроде соски…

Когда коляску вкатывали во внутренние помещения, Эдель вдруг тихонько вскрикнула, прижав руку ко рту. Младенец, точно проникнувшись важностью ситуации, умолк.

– Что такое? – подозрительно спросила Джул. Женщина молча указала на шарф, свисающий из приёмной корзины. – Вы же не хотите сказать, что у пропавшей девушки был похожий?

– Простите, – потерянно уронила голову Эдель. – Но, похоже, это именно он.

Нехорошие предчувствия усугубились.

«Значит, единственные две вещи, которые принесли за утро…»

– Скажите, госпожа Эдель, – осторожно начала Джул. – А та девушка не носила белый медальон? Вы не обращали внимания?

Она удивлённо вздёрнула брови:

– Вы имеете в виду часы?

Джул захотелось выругаться. Или хотя бы рассказать всё немедленно капитану Спэйну, чтобы выругался он.

Старик-хозяин, наверное, что-то почувствовал, потому что вытянулся по струнке и вздёрнул подбородок, когда Джул повернулась.

– У меня два вопроса. Первый: кто сдал эти вещи?

– Пожилая женщина, человек, – с некоторым облегчением ответил он. – Я иногда её вижу в парке, да. Гуляет каждое утро с собакой. Сказала, что нашла в кустах, точнее, нашла её собака…

– Потом поможете отыскать ту женщину, – непререкаемым голосом попросила Джул. – Возможно, это важная свидетельница. А теперь ещё один вопрос: вы ведь знаете найта, который приходил сегодня утром и забрал часы? Пропала девушка, – добавила она подчёркнуто нейтрально. – Часы, похоже, принадлежали ей… Возможно, вы совершенно случайно знакомы с найтом, который время от времени приходит к вам за чужими вещами?

Лицо у старика побелело от испуга.

– Не знаю я его, честное слово! Но у него вроде бы лавка со старьём, чуть дальше по улице…

– Диктуйте адрес.

Джул выскочила было наружу и даже добежала до угла, но затем как на стену налетела.

«Гипноз!»

– Простите! – крикнула она, врываясь обратно в бюро. – А булавки у вас не найдётся? Железной? Чем больше, тем лучше.

От спешки чудилось, что мостовая не стелется, а бросается под ноги кувырком. Вскоре ухоженный парк остался позади, а по обеим сторонам улицы выстроились дома – старинные, в большинстве своём не слишком высокие, где на первых этажах располагались респектабельные магазины и чайные, а на верхних – апартаменты хозяев. При взгляде на лепнину и барельефы на фасадах не верилось, что лавка подозрительного найта может располагаться здесь же.

Но старик не обманул.

На углу серого дома, увитого диким виноградом, болталась простая медная вывеска, гласившая: «С.Уайт. Редкости и ценности». Ступени вели не вверх, а вниз – лавка находилась в полуподвальном помещении. Окна располагались на уровне пояса и были распахнуты настежь – и ни решёток, ни ставен.

«Он что, совсем не боится, что его ограбят?» – пронеслось в голове.

Когда дверь открылась, тоненько прозвенел колокольчик. Джул осторожно ступила в полумрак, с непривычки широко распахивая глаза и касаясь рукой стены. Немного пахло пылью, сладковато и приятно, совсем не так, как в бюро находок. Воздух был тёплым и словно бархатным, как если пёрышком по щеке провести.

– Добро пожаловать, дорогой гость… – раздался чарующий голос откуда-то справа, но почти сразу же поскучнел: – О, это вы. Ну что ж, проходите, вынюхивайте… Я хотел сказать, осматривайтесь, госпожа офицер.

– Стажёр агентства Джулиетт Солей. – Представляться не хотелось, но правила того требовали, и она быстро щёлкнула ногтем по жетону. – А вы, полагаю, и есть господин С. Уайт?

– Салем Уайт, – подсказал найт любезно. Он стоял в глубине помещения на стремянке, перебирая книги на верхней полке. Яркая рубашка в полумраке выглядела выцветшей; луч солнца из окна падал на волосы, и они точно светились изнутри. – Как только разнюхаете… Я хотел сказать, как только найдёте что-нибудь по вкусу – не стесняйтесь и обращайтесь.

В другое время Джул бы от восторга визжала, оказавшись в подобном месте. «Редкости и ценности»… Больше всего это место походило на лавку чудес. Чего здесь только не было! Книги на многоярусных полках – как ветхие, древние, так и в новеньких глянцевых обложках; безделушки в стеклянных витринах – от костяных гребней до бронзовых колокольчиков; фигуры и статуэтки всех размеров и форм – и мелкие, с ноготь, и здоровенные, в рост глоринга; сосуды, свитки, украшения, часы…

«Часы», – влепила себе Джул мысленную оплеуху и произнесла твёрдо:

– К сожалению, у меня нет времени на пляски вокруг темы. Господин Уайт, сегодня утром вы забрали из бюро находок белые часы-медальон. Однако на самом деле они принадлежат совершенно другому человеку. Во-первых, вы должны немедленно вернуть их. Во-вторых, ответьте на вопрос: как вы вообще узнали об этих часах?

Найт вздохнул с бесконечным терпением и присел на верхнюю перекладину стремянки, глядя сверху вниз.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы ужасная зануда?

– Не увиливайте, господин Уайт.

– Можно просто Салем, – склонил он голову. Глаза у него оставались в тени, но сияли так же ярко, как и волосы.

– Салем, – повторила Джул послушно, чувствуя, как в ушах начинает звенеть. И почти сразу же под ключицей кольнуло. – Отвечайте на вопрос.

– Белые часы, белые часы, – монотонно откликнулся найт, слегка покачивая ногой. – А были ли они вовсе? Никаких часов здесь нет, я никуда не ходил и никого не видел. И вы тоже не видели меня.

Джул зажмурилась, перекатываясь с мыска на пятку. Тёплый бархатный воздух ласкал кожу; приятное чувство убаюкивало, шептало, просило поддаться…

«Вот хрен ему», – подумала она мрачно. А вслух произнесла:

– И что же мне в таком случае делать?

– Отправляйтесь обратно в бюро, отдыхайте, – коварно предложил найт. – Ни о чём не беспокойтесь.

– Значит, не беспокоиться, – пробормотала Джул и открыла глаза. – И что тогда будет с пропавшей девушкой? Кстати, господин Уайт, я не шутила. Два года лишения свободы за применение чар. Уверена, штатные эксперты найдут следы воздействия, если я обращусь в течение суток.

Найт покачнулся так резко, что едва не свалился со стремянки.

– И как? – спросил он, ничуть не удивлённый и не напуганный. Джул молча распахнула мундир и показала приколотую с внутренней стороны булавку. – Что ж, умно. Беру свои слова назад. Вы не занудная, стажёр Солей, вы упрямая. И настырная. Часы лежат там, – повёл он рукой в сторону стеклянной витрины. – Перепутал со своими, какая досада. Собирался занести вечером, когда солнце станет не таким ярким.

– Вечером бюро не работает, – возразила Джул. Часы действительно обнаружились в витрине. В цепочке запутались сухие травинки; корпус с обратной стороны был запачкан землёй. – И ещё, господин Уайт. В бюро ведутся журналы. Не знаю, почему сотрудник отдавал вам чужое имущество, в этом ещё предстоит разобраться, но записи он делал скрупулёзно. Год, месяц, число, переданная вещь – и имя того, кто её забрал. Далеко я пролистать не успела, но последние пять лет вы каждые три недели наведываетесь в бюро, иногда чаще. И забираете разные предметы, как правило, ценные. Я обязана сообщить об этом в службу гражданской безопасности, – подчёркнуто вежливо сообщила она. – Но у меня есть, скажем так, предчувствие: если сотрудник, доказывая свою невиновность, заявит, что к нему регулярно применялись чары, то его из соучастников переведут в пострадавшие. А дело, господин Уайт, передадут агентству.