Неудачная копия

Зато Тая увидела в задержанной изъян — та настолько привыкла к тому, что всегда права, а окружающие только подчиняются её воле, что в первую секунду опешила от ответной атаки. После чего стажёр последовательно расковыривала уверенность Корт в себе, догадавшись в какой-то степени, зачем та затеяла всю эту сложную схему с убийствами. Тагор даже сделал себе пометку — узнать, наконец, что за чудо-бихевиорист обитает в кибер-центре, раз смог подготовить такую хорошую базу по этому делу. Правда, Корт так и не выдала ничего, что позволило бы обвинить её лично. Она только сыпала общими лозунгами о той безумной идее, что и сподвигла этих людей на убийства. Фанатичка даже угрожала им, что если они казнят задержанных, то погибнет ещё больше людей — ведь так и гласила её идея. Бесполезный бред, но им хватит даже этого, чтобы прижать Цая. Тагор сжал и разжал кулаки в предвкушении.

Нат остановился перед шлюзом, ведущим в допросную комнату, и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза. Тагор не вмешивался и не торопил его — знал, что, даже предложи он поддержку, следователь только разозлится в ответ, слишком гордый, чтобы принимать помощь от него. Они чересчур долго работали вместе и знали всё о странностях друг друга, поэтому Тагор терпеливо ждал, делая вид, что ему всё равно.

Наконец, Нат облизнулся и открыл глаза. Тагор надавил на ручку шлюза, потянул толстую дверь на себя и пропустил вперёд следователя.

Цай всем своим видом хотел показать, что его совсем не тревожат наручники и фиксаторы, и всё это — одна большая ошибка полиции, за которую они должны будут ответить. Вот только получалось у него сильно хуже, чем у той же Франчески Корт.

Нат устроился на стуле, закинув ногу на ногу, сцепил пальцы на колене и отрешённо уставился на задержанного. Тагор в это время погрузился в чтение свежей сводки, которую только что скинули ему из кибер-центра.

>Мириам> Владелец одного из отелей, где встречались Цай и Корт, нечист на руку и записывал всё, что происходило в номерах. Я добыла аудиозаписи.

>Тагор> У нас нет времени. Дай выжимку самого полезного.

Центральный аналитический модуль подвис, обрабатывая запрос, и выдал:

>Мириам> Наедине он называет её «журавушкой». Это птицы с длинными ногами и шеями. Вымерли во время Случайного Терраформирования.

Тагору захотелось закатить глаза — с каких пор при допросе может быть важно то, как кто кого ласково называет? Вместо этого он сдержался и ещё раз обдумал эту информацию — центральный модуль может быть странным, но никогда не говорит откровенных глупостей.

Цай в это время зашевелился, не выдержав в итоге взгляда Ната. Его хладнокровие дало небольшую трещину, но всё ещё держалось:

— У вас ничего нет на меня.

— Ты даже не представляешь, — пробормотал Тагор, отрываясь, наконец, от экрана.

Цай сморщил нос, не собираясь сдаваться:

— Ваш патрульный сам полез первым. Я защищался.

— Записи с двух нательных камер говорят об обратном. — Нат медленно вздохнул прежде, чем продолжить: —Ты правда думаешь, что это сейчас главная твоя проблема?

Цай выпрямил спину и посмотрел на них сверху вниз:

— Да, я больше ни в чём не виновен. Я не понимаю, зачем вы меня задержали. Я обязательно напишу жалобу вашему начальству.

Тагор недовольно дёрнул уголком рта: «Начальство уже здесь», понимая, что говорить Цай явно не планирует. В таких случаях лучше всего работает шокирующее откровение. А новость о том, что полиция вдруг узнала об интимных подробностях тайных отношении, более чем способна поразить:

— А мы отлично понимаем. Твоя длинноногая «журавушка» нам всё рассказала — в красках и со слезами на своих голубых глазках.

Хладнокровная маска разбилась вдребезги, когда лицо Цая вытянулось от неожиданности. Нат подхватил эту ложь:

— Всегда было интересно, что происходит в мозгах у таких, как ты. Говорил красивой женщине такие слова, вскружил ей голову. А потом, не моргнув глазом, втянул её во всё это. — Цай замотал головой, потеряв дар речи. — Неужели тебе не жалко было так её подставлять? Бедняжка, когда осознала, во что ты её втянул, боялась соскочить с этого. В итоге теперь сидит и плачет в допросной.

— Нет, всё было не так!

— Так. Мы уже связались с медцентрами: всех остальных задержанных они заберут и сами с ними разберутся. А вот тебя, — Нат медленно оскалился, наклоняясь вперёд, — оставят нам. И уж поверь мне, я прослежу за тем, чтобы тебя казнили. Таким отмороженным психопатам не место в нашем обществе. Подговорил пять добропорядочных граждан нарушить закон! Медцентры, правда, обещали быть с ними помягче, принимая во внимание все обстоятельства.

Цай рванулся вперёд и повис на паутине фиксаторов:

— Всё не так! Они тоже виновны! Даже больше, чем я, — это они… Это она меня в это втянула! Франческа всё это затеяла!

Тагор лениво наклонил голову, глядя, как сотрудники изолятора сажают Цая обратно на стул. Он был ближе всех к Корт и обязательно должен был знать что-то, что нужно следствию. Осталось немного докрутить, раз уж он так не хочет идти на эшафот в одиночку:

— Хамор Цай, ты же понимаешь, что у нас есть показания четырёх разных людей, которые уверенно указывают на тебя, как главного организатора. Конечно, все их слова мы проверить не можем. Но и того, что они наговорили, уже достаточно, чтобы отправить тебя на казнь. Будь такая техническая возможность, то тебя бы казнили несколько раз: за принуждение к преступлению, за использование закрытой информации для убийств и за сами убийства, естественно. Двадцать два трупа! Что, возомнил себя богом? Как ты это называл? «Правильным человеком», да? Гражданка Корт рассказала, как ты радовался, когда погиб Лиам Хубер, и говорил, что это только доказывает твою теорию.

Цай мотал головой, как заводная игрушка:

— Нет, не было такого! Мы все в этом участвовали! Я, — он скривился, выплёвывая неприятные слова, — убил только шесть человек. Остальные сами всё делали — я даже не знал, сколько нас всего! Франческа нашла их раньше. Это она всё придумала! Это была её теория о «копиях»!

Тагор набрал воздух в грудь, но вовремя остановил рвавшееся с губ мнение на этот счёт. Вместо этого он вкрадчиво предложил:

— Слова против слов — ты тут в явном меньшинстве. Мы бы, может, и поверили тебе, но пока их показания и некоторые неявные улики указывают на то, что заварил эту кашу именно ты.

— У вас есть доказательства, я знаю, — Цай снова заёрзал на стуле. — Ваш консеквор нашёл логи — меня же вызвали проверять его работу. Летиция. Летиция Суон. Я знаю, что она должна была убивать мои «копии». — Он вдруг вскинул голову, что-то вспомнив. — Мы разговаривали с ней, когда надо было инсценировать нападение на меня, чтобы отвести подозрения. Я же из службы безопасности: у меня стоит логирующий имплант, данные ещё не удаляли — вы можете проверить! Она тогда точно говорила, что ей сказала так сделать Франческа.

— Мы не имеем права — это собственность медцентров.

Цай облизнулся, пытаясь придумать что-нибудь ещё:

— У вас же есть логи платежей за передачу данных через частные спутники? Они поменялись с тех пор, как я включился в это. Но убийства начались раньше, и идентификаторы там были другие! Я заказывал специальную шифрующую программу у одного «серого» консеквора, я знаю, что она прячет в идентификаторе кроме ключевого слова ещё и номер терминала, с которого отправляли запрос. Я дам её исходный код. Проверьте все эти платежи — и вы увидите, кто кого убивал. Да я вам и так это скажу: каждый работал только с «копиями» кого-то другого. Летиция убивала моих, я — Лиама, а как он погиб, Франческа должна была сказать мне, кто будет следующим, кого до этого убивал Хубер.

— Даже если мы увидим, что убийства совершали вы все, то это всё ещё не доказывает, что это не ты их заставил.

Цай скривил лицо в бессилии:

— Это была Франческа, говорю вам. Она же из внешней службы. Она говорила с каждым из нас. В те месяцы, когда она проверяла нас в плане контроля безопасности, мы могли делать, что угодно, и никто бы никогда не узнал. Посмотрите на даты дежурств — ваш консеквор ведь уже нарыл какую-то информацию. — Задержанный бессильно опустил голову на грудь. — Предательница.

Тагор так надеялся, что тот будет сопротивляться, чтобы потом страдать, когда его защита рассыпется. Но это зрелище было просто отвратительно жалким.

Цай вдруг встрепенулся, оживая:

— У меня есть ещё доказательства. Франческа при мне иногда переписывалась с кем-то из, — он замялся, — группы. Подключение к сети обычно шло через мой дата-блок, а у меня все такие данные архивируются. Я не смотрел в них — Франческа использует самораспаковывающиеся пакеты с данными, которые удаляют себя, если к ним неправильно обратиться. Я их оставил на всякий случай. У вас же тут целый кибер-центр с консекворами! Они смогут их открыть.

>Тагор> Смогут?

>Мириам> Ха, легко!

Тагор иногда поражался тому, что центральный аналитический модуль настолько пытается походить на живого человека. Но его он точно не одурачит, как бы ни старался.

— Где этот дата-блок?

— В ячейке хранения на вокзале маглева в Зоне 27. Блок С, номер ячейки — 15. Ключ к ней был у меня в вещах.

Нат неприятно усмехнулся:

— Неужто сам подумывал о том, чтобы сдать всех остальных, если запахнет жареным?

Цай нахмурился и отвернулся. Нат не собирался оставлять его в покое:

— Зачем тебе это было надо? Неужели ты и правда поверил в эту чушь об избранности?

— Я… — Задержанный снова опустил голову. Его голос звучал глухо: — Я не знаю. Мне нечего сказать в своё оправдание. Тогда это казалось правильным. Это щекотало нервы — все считали себя теми самыми «правильными людьми», но каждый боялся, что следом погибнет и он.

— И поэтому вы продолжали резать себе подобных?

Цай замолчал.

Тагору было откровенно тошно от того, что он знал. Франческа принесла с собой безумную идею о превосходстве одних над другими. По ней выходило, что если в мире и была высшая сила, то она не могла сразу создать подходящего человека, а создавала несколько его «копий» и потом выбирала из них «правильную». Остальные же были чем-то вроде тестовых образцов, пробных макетов, которые продолжали жить только потому, что высшему миропорядку было лень прибираться. Зато стоило тому самому «правильному человеку» умереть, как сразу и все его дубликаты должны были последовать следом.

Неизвестно, какими словами их уговаривала Корт, но все участники этого кружка маньяков уверовали в собственную избранность. И единственным способом проверить свою теорию они увидели только убийства тех, кого считали своими «копиями». А если бы что-то пошло не так, то это бы только показало, что один из них сам был второго сорта.

Тагор ещё раз сверился с отчётом бихевиориста из кибер-центра и посмотрел на оценку личности убийцы: «Это важно — ему нужно чувствовать себя выше других». Он сжал в кулак и тут же разжал свободную руку. Один вопрос, преследующий его всю сознательную жизнь, вырвался-таки на волю: