Щепотка пороха на горсть земли

Первый удар, по ощущениям, пришелся в цельный камень, так что топор отлетел и едва не вывернулся из рук, по которым прокатилась неприятная волна отдачи. Дмитрий ругнулся сквозь зубы, перехватил топорище поудобнее и вновь упрямо замахнулся.

На втором ударе топор увяз в доске, на нескольких следующих — выбил мелкую щепу, а на пятом — провалился в стену по самый обух, опять дернувшись крупной скользкой рыбиной. Но после этого дело пошло на лад, и охотник в минуту разворотил доски, закрывавшие проход. Как именно проходил тут хозяин, он так и не понял — стена выглядела цельной.

Он сунулся внутрь, но ведьма придержала за локоть.

— Не лезь, — хмуро одернула она, посветила фонарем внутрь, внимательно огляделась и осторожно переступила ощерившийся обломками досок порог.

— Ну что там? — не выдержала Анна, которой сверху ничего не было видно.

— Комната какая-то, — отозвался Дмитрий, рассматривая потайное логово поверх головы ведьмы. — И куски человеческих тел.

— Внутрь только не суйтесь, — бросила ведьма через плечо.

Она явно хорошо знала Анну, потому что терпение той иссякло, и она тоже проворно спустилась в погреб, чтобы заглянуть в тайную комнату.

Колдун не разочаровал, место выглядело достаточно зловеще. На земляном полу камнями были выложены какие-то геометрические узоры, виднелись наплывы воска от свечей и бурые пятна — кровь, не иначе. Вдоль стен стояло несколько лавок, из которых одна, самая чистая и даже украшенная какой-то грубой резьбой, пустовала, а все остальные были заняты… разным. Несколько тетрадей и разрозненные листки с записями, простые тарелки из некрашеной глины и даже черепки, и все — не пустые. Порошки и смеси, куски человеческих тел разной степени сохранности, бутылки и горшки на полу вдоль стен.

Гнилью, однако, не пахло, воздух был очень сухим и прохладным. Пахло пылью, тленом, ладаном и немного керосином — не то от фонаря, не то где-то в бутылках хранилось горючее.

— Это он сюда трупы притаскивал? — Анна поднырнула под локоть замершего перед дырой Дмитрия, но в потайную комнату тоже не полезла. — Под отводом глаз? И упырей из них делал?

— Вряд ли, — рассеянно отозвалась Джия, опустившись на корточки возле каменного узора на полу. — Сюда-то он что угодно мог притащить, только в городе упырь не встанет, как ни старайся, тут земля чистая. Здесь что-то другое…

— Ты сможешь как-нибудь его выследить? — спросил Дмитрий. — Не думаю, что он вернется сюда.

— Нет, — уверенно отмахнулась Джия. — Говорила же, по свежей крови только, но у него даже близкой родни нет.

— То есть его записи не помогли бы? — на всякий случай уточнил он.

Ведьма обернулась через плечо, смерила стоящую в проходе пару взглядом, неопределенно хмыкнула.

— Нет. Это ведь не часть того, кто вам нужен, что я по ней найти могу? Поросль от того дерева, из которого бумагу сделали?

— Не ворчи, ты же многое умеешь, вот я и надеялась, — не выдержала Анна.

— Надеялась она, — буркнула Джия, встала и обернулась. Снова окинула обоих задумчивым взглядом. — Знаете что, проваливайте-ка вы отсюда, не стойте над душой и не отвлекайте. Вам тут точно делать нечего, подите отдохните. Вам этого колдуна еще ловить, тогда и пригодитесь.

— Но расследование… — неуверенно начал Дмитрий.

— Ты смерть Шалюкова расследовал? Оружие и бумаги нашел? Вот и довольно с тебя. Все, проваливайте, мешаете.

Будь Косоруков один, он бы, наверное, попытался настоять на своем, но Анна поддержала ведьму коротким "и правда", развернулась, ничуть не смутившись, что оказалась буквально в объятьях мужчины. Шагнула, вынуждая отступить, подхватила под локоть и потянула к лестнице.

— Тебе совсем не любопытно? — все-таки спросил он, вежливо пропуская спутницу вперед.

— Любопытно, конечно. Но я не думаю, что мы сами там что-то поймем и что это поможет найти колдуна. А главное, спорить с Джией бессмысленно, с нее станется еще и силу применить. Очнешься к следующему полудню в постели, а как добрался и что было — попробуй вспомнить.

— Думаешь, она там в чем-то разберется?

— Понятия не имею, — честно призналась Анна. — Но я даже рада возможности немного отвлечься от всего этого и свыкнуться с новостями. Вот уж на кого я бы никогда не подумала, так на этого тихого пьяницу… Совершенно не понимаю, чего он хочет добиться.

— Воскресить жену? — пожал плечами Дмитрий.

— Ты серьезно? — Анна бросила на него удивленный взгляд, но было уже слишком темно, чтобы различать выражения лица.

— Почему тебя так шокировало это предположение? — в свою очередь озадачился Косоруков. — Это самая логичная версия. Жена его исчезла и, вероятнее всего, погибла, он так тосковал о ней, что опустился буквально на самое дно. И если вдруг в этом отчаянии он открыл в себе колдовской талант, не странно, что попытался употребить его на подобное дело. Это прекрасно объясняет огромный интерес к трупам. Может, он просто на них тренировался?

— Да, логично, но… Это ведь невозможно. Воскресить мертвеца, имею в виду, не через мгновение после смерти, а через многие годы. Душа уже давно покинула этот мир, поднять можно только тело, и то…

— Ну… С одной стороны, странно ожидать от людей только разумного, здравого, осмысленного поведения, ты не находишь?

— Да, пожалуй, — согласилась Анна. — А с другой стороны?

— А с другой… Если бы никто не пытался сделать то, что все вокруг считают невозможным, мы бы до сих пор жили в шалашах и считали грозу проявлением божественного гнева. Но, к слову, это хорошо, если я угадал и он желает всего лишь воскресить погибшую возлюбленную, а не свергнуть царя, перекроить устои и захватить весь мир. Или даже уничтожить его. А то бывали прецеденты.

— Мир-то им зачем? — тяжело вздохнула она. — Что с ним делать после этого? Ну уничтожить по злобе и обиде — ладно, это еще можно понять. Мол, у меня жизнь не задалась — и пусть жизни не будет вовсе. Но захватывать зачем?

— Представления не имею, — весело отозвался Дмитрий.

Некоторое время они ехали молча. Улицы здесь, на краю города, были освещены плохо, отдельными фонарями на перекрестках, но этого хватало, чтобы не потеряться и не налетать на заборы.

— Почему-то мне кажется, что так просто не будет, — задумчиво проговорила Анна.

— О чем ты?

— Пока размах выходит совсем небольшим. Несколько старателей, казначейский этот несчастный… Есть предчувствие, что это не все. Должно быть нечто более грандиозное.

— То есть все-таки захват мира? — уточнил Дмитрий. — Ну, теперь мы знаем, кого ловить, а как поймаем — спросим. Осталось поймать. Жаль, собака тут точно след не возьмет… А шаманы могут его выследить? Зная, кто это, где он жил и как выглядит.

— Не уверена, — вздохнула Анна. — И волшебники, наверное, тоже не помогут?

— Не помогут. Ладно, утро вечера мудренее, может быть, что-то придумается завтра.

— Придумается, — эхом откликнулась она. — У меня есть одна идея, но это сработает, только если он задумал что-то и правда серьезное.

— Но мне ты этот способ не расскажешь? — со смешком предположил Дмитрий.

— Расскажу, — тихо ответила Анна. — Завтра, когда все обдумаю. Только сначала покажу тебе одно из моих любимых мест в окрестностях.

— Это как-то связано?

— Это все связано, — рвано вздохнула она.

— Что-то не так? — насторожился он. — Если мое любопытство…

— Нет, дело не в этом, — оборвала Анна. — Я просто устала. А завтра будет хороший день.

Расспрашивать ее дальше Дмитрий не стал, но всю оставшуюся дорогу поглядывал в задумчивости, когда они выехали на более тщательно освещенные и пока еще не спящие улицы.

— Где ты живешь? — наконец спросил он, нарушив молчание. — Я провожу.

— Обязательно, — улыбнулась девушка. — Я занимаю верхний этаж городской управы, так что мы сейчас в некотором роде соседи.

— Служебная квартира градоначальника? Удобно, не надо далеко ходить.

— Да, почти служебная… Этот особняк принадлежит моей семье. То есть сейчас мне, получается… — смущенно закончила она.

Дмитрий уважительно хмыкнул, но ничего не сказал, хотя давнишний вопрос обострился с новой силой. Анна Набель выходила весьма завидной невестой, и как же так получилось, что за ней не ухлестывала добрая половина местных холостяков? Ну Старицкого она недолюбливала, а остальные? Когда горячих юношей останавливало отсутствие ответных чувств у предмета симпатии? Что, она сказала — никто не нравится, и на этом все успокоились? Даже с учетом всех местных странностей, это выходило… странно.

Однако, перебирая в памяти моменты, когда Анна разговаривала с местными жителями — простыми, не тертыми и опытными вроде ведьмы и трактирщика Милохина, которому сам черт не брат, — Дмитрий пришел к неожиданному выводу. Да, Анну Набель местные безусловно уважали, даже любили, но еще — опасались. И объяснение этому обстоятельству найти не получалось. В их отношении не было подобострастия к высокопоставленному чиновнику, которое еще как-то могло объяснить эту опаску, но что было — Косоруков понять не мог.

С Анной они распрощались на пороге трактира. Кухонный мальчишка привычно взялся отвести лошадей на конюшню и там устроить на ночь, поэтому ничто не мешало посвятить остаток вечера и ночь отдыху.

Прощание вышло неловким и скомканным. Анне хотелось, чтобы мужчина ее поцеловал, а лучше и вовсе не прощался, и совсем неплохой была ночевка в заимке колдуна… Но сначала рядом отирался мальчишка, потом еще прошли знакомые, а потом вовсе на порог высыпала компания из четырех подвыпивших старателей, шумно поздоровалась и осталась неподалеку, обсуждая что-то свое, но постоянно поглядывая на застывшую в смятении парочку.

А если бы не они, может, Дмитрий и сам бы решился, потому что поцеловать девушку хотелось, и ему тоже вспомнились две прошлых ночевки, пусть не в удобной гостиничной постели, но зато — с ней рядом. И прежние мысли и вопросы в этот момент отступили на задний план, когда девушка стояла совсем рядом, тонкая и изящная в теплом и редком свете уличных фонарей. Волосы слегка растрепались, выбившись из прически, и отблескивали красноватым червонным золотом. И внимательный взгляд… И губы…

Но старатели явно не спешили никуда уходить, а стоять вот так было совсем уж глупо. Поэтому Дмитрий снял шляпу и вежливо поклонился, чтобы поцеловать девушке руку. Твердую, сухую, сильную, не трепетно-девичью, но в его мозолистой ладони ее пальцы все равно казались хрупкими и нежными.

Анна в первое мгновение дернулась от неожиданности и едва не отняла руку, явно непривычная к этому жесту, потом неожиданно смутилась, когда теплые губы коснулись кожи, и пробормотала, когда охотник распрямился:

— Я завтра утром делами займусь, а после полудня сюда подойду. Дождешься?

— Дождусь, если вдруг колдун не объявится с утра пораньше, — улыбнулся в ответ Косоруков. — Доброй ночи.

— Доброй, — вздохнула в ответ Анна и зашагала к зданию управы.

Стоило остаться одной, и на душе у нее начали скрести кошки. Хотелось, чтобы завтрашний день уже наступил и все разрешилось так или иначе; она не сомневалась, что все случится именно завтра. Но одновременно с этим отчаянно хотелось оттянуть его как можно дальше, потому что было страшно, не по себе и стыдно. Она не собиралась отступать от принятого решения и что-то менять, но никак не могла успокоиться. Сумеет ли он понять и принять? Дмитрий казался разумным и сдержанным, он хоть и не верил до конца шаманам и прочим местным легендам, но достойно принимал новые обстоятельства. Может быть, потому и принимал, что до конца не верил и в глубине души продолжал относиться к Шнали и его населению как к какой-то сказке, театрализованному представлению.