Щепотка пороха на горсть земли

Глава 13. Мертвец

Дома Хрюна не оказалось. Незапертая дверь предлагала зайти всем желающим, и бояться воров хозяину не стоило: нечего было красть. Дом был достаточно просторным и, наверное, когда-то уютным, но сейчас… Закопченная, много лет не беленная печь, грязный пол, заляпанный чем-то стол, одинокая кривобокая лавка, облезлый сундук и ветхий соломенный тюфяк — вся обстановка. Небольшой тесный подпол тоже был почти пустым и больше служил складом для всяческого хлама — сломанных плесневеющих бочек с ржавыми ободами, каких-то прелых тряпок и глиняных черепков. Пахло там соответственно, кислой ржой.

— Не похоже на жилище колдуна и убийцы, — заметила Анна, когда они, закончив осмотр, вышли на крыльцо.

— Не похоже, — согласился Дмитрий. — Но почему должно? Все колдовские принадлежности в заимке в лесу, и где-то он еще ритуалы свои проводит, там тоже всякое наверняка есть, а сюда он может приходить только для ночевки.

— Мне вот еще что подумалось… А как он до заимки той ездит? Лошади-то у него нет. Ну то есть, наверное, Шалюкова лошадь именно у колдуна осталась, но до того? Далековато для того, чтобы пешком туда-сюда таскаться. Конечно, его отсутствия могут и не заметить, но…

— Мы же не знаем, на что он способен как колдун, вдруг есть какой-то способ? Жаль, и посоветоваться не с кем.

Они с минуту молча постояли на пороге, озираясь по сторонам.

Огород у Хрюна был таким же запущенным, как и дом, и представлял собой весьма тоскливое зрелище. Сбоку от крыльца виднелась поленница — самая большая ценность в хозяйстве — и колода для колки дров, в которой торчал битый ржой топор. Из хозяйственных построек имелись только тесный щелястый нужник и сарай, небольшой и покосившийся, с рассохшейся дверью, которая не закрывалась до конца. Дмитрий пробрался к нему через бурьян, посветил внутри светцем. В сарае тоже нашлось царство ржавчины и трухлявого дерева, и не требовалось опытного следопыта, чтобы понять: популярностью это место не пользовалось. Да туда откровенно страшно было заходить, того и гляди развалится.

На фоне такой развалюхи дом выглядел даже крепким и добротным, пусть и облезлым. Дмитрий окинул его взглядом, задумчиво поскреб так и не побритый подбородок.

— Интересно…

— Что именно? — уточнила Анна, переводя взгляд с него на дом и обратно.

— Да вот я думаю… Как обычно делается подпол в деревенских домах? Я в деревне не жил никогда, но ты-то, наверное, знаешь.

— Что значит как? Ну… Подпол. Под полом он. Соленья хранить, — ответила она, растерянно покосившись на мужчину.

— Спасибо, об этом я догадываюсь, — хмыкнул тот, бросив на девушку насмешливый взгляд, и опять перевел его на дом. — В больших домах обычно подвал по размеру фундамента. А тут? Дом вроде немаленький, а подпол — крошечный совсем. Ну то есть под печкой вряд ли пустота, но тот закуток, по-моему, с сени размером, а с остальной комнатой как?

— А ведь ты прав, — Анна с еще большей растерянностью поглядела на охотника. — Думаешь, там может быть какая-то потайная комната?

— Это вполне в духе злого колдуна, — он пожал плечами. — Тем более в подполе было две каменных стены с полками на них, а две другие — деревянные и без. Попробуем найти? — предложил он и, не дожидаясь ответа, двинулся к дому.

— Погоди, — Анна поймала его за локоть. — Давай Джию позовем. Если там и правда есть какая-то тайная комната, наверняка она не пустует. И как бы не нашлось там какой-нибудь гадости.

— А если нет, повеселим ведьму? — хмыкнул он в ответ.

— Нет. Дело серьезное. Давай я за ней съезжу? Только обещай без меня туда не соваться.

— Да уж вроде сунулся и не помер… Езжай, не смотри на меня так, — махнул он рукой. — Подожду и никуда не полезу. Обещаю. — Он сорвал травинку и устроился на ступеньке крыльца. — Вот прямо не сходя с этого места буду ждать.

Анна улыбнулась, качнула головой, шлепнула его по полю шляпы, сбив ту на нос, и вприпрыжку поспешила к скучающим неподалеку лошадям. Дмитрий хмыкнул, поправил головной убор и остался сидеть, глядя ей вслед и покусывая травинку.

Небо потемнело, на город опустились сумерки — тихие, прозрачные, и под открытым небом все еще было неплохо видно. Косорукова в том числе, поэтому немногие прохожие косились, а одна женщина в годах даже подошла и принялась подозрительно допытываться, что он тут сидит-высиживает. Ругаться с ней Дмитрий не стал, вместо этого назвался и рассказал все ту же историю про найденное ружье, которое тут же и предъявил.

Дружелюбная тактика оправдала себя сразу же. В ответ мужчина получил огромный вал полезных и не очень сведений о хозяине дома, его жизни, других соседях и общегородских проблемах: Алена Егоровна оказалась большой любительницей поговорить.

Анна припомнила правильно, у Хрюна, которого по паспорту звали Николаевым Христофором Юрьевичем, действительно была жена, и жена эта сгинула где-то в горах семнадцать лет назад. Упырей тогда в окрестностях было поменьше, но и без них всякого хватало, так что незавидная судьба бедной Антонины ни у кого не вызывала сомнений. "Померла она, точно", — уверенно заявила Алена Егоровна.

С тех пор бедолага и покатился по наклонной. Очень он жену любил, и жили хорошо, душа в душу, только вот детей им Бог не дал. Иначе, может, и мужик не пропал бы — если бы было для кого жить. А так он в год ее исчезновения все бродил по окрестным горам, по нескольку дней пропадал — то ли жену искал, то ли смерти. До зимы бродил, а потом перестал и пить начал. Смирился, видать.

Так что ружье, со слов женщины, вполне могло принадлежать бедолаге Хрюну, но когда-то давно, до того, как он его пропил. Потому что вынес, горемычный, из дома вообще все, что представляло собой какую-то ценность, и сейчас буквально побирался. Соседи его жалели и подкармливали — люди сердобольные, а одного старика прокормить всем миром нетрудно. Тем более он был тихим и незлобивым, недоброго слова от него никто никогда не слышал, чего бы и не помочь такому?

И с одной стороны, биография старого пропойцы очень походила на то, чего ожидали от колдуна, но с другой — образ никак не клеился. Тихий, неконфликтный, в жизни мухи не обидел — и вдруг стаи упырей, пропавшие старатели и убитый Шалюков.

За продолжением этого разговора Дмитрия и нашла вернувшаяся в компании ведьмы Анна. Впрочем, от мужчины тут требовалось только изображать внимание: Алена Егоровна окончательно отвлеклась на более свежие новости, а попросту — сплетни, и щедро делилась ими с удачно подвернувшимся человеком.

Появлению новых лиц соседка очень удивилась и предсказуемо попыталась просочиться в дом вместе со всеми, однако решение этого вопроса взяла на себя ведьма. Она отвела женщину в сторону, сказала несколько слов, и та, всплеснув руками и воскликнув "Батюшки светы", заспешила по улице.

— Что ты ей сказала? — не удержался от проявления любопытства Косоруков. — Слово колдовское, сильное?

— Шутник, — снисходительно хмыкнула ведьма, поправив на плече объемную холщовую сумку, тихо звякнувшую от этого движения. — Все проще. Сказала, что там невестка ужин готовить начала.

— Это плохо? — озадачился Дмитрий, вслед за ведьмой и посмеивающейся Анной проходя в темный дом.

— Это прекрасный способ отправить ее домой, — пояснила градоначальница, потому что ведьма его ответом не удостоила, а вместо этого завозилась с фонарем, который принесла с собой. Обыкновенным, керосиновым, со стеклянной колбой в редком переплете: снаружи удавалось обходиться без него, а вот внутри светильник оказался кстати. — Саввина одна из самых знатных городских сплетниц, так что весь город знает о ее войне с невесткой, женой старшего сына, за кухню и порядок на ней. Благо той тоже палец в рот не клади, Егоровна не затиранит. Ты зачем с ней вообще заговорил?

— Это не я с ней, это она со мной, — возразил Косоруков, открывая подпол, чтобы первым туда спуститься, однако ведьма остановила его жестом и внимательно принюхалась, склонившись над люком. В теплом живом свете фонаря она выглядела зловеще. — Попытался бы уйти от разговора — она бы небось панику подняла. Там что-то есть? — обратился он к Джие.

— Пока непонятно, — коротко отмахнулась она и примерилась к крутой лестнице. — Свети.

— А женщина эта, кстати, оказалась полезной, — продолжил Дмитрий и вкратце пересказал полученную информацию, пока ведьма спустилась и разрешила спуститься ему.

Анна вниз уже не полезла, там и вдвоем было не развернуться. Села на корточки наверху, с интересом заглядывая в погреб и ожидая результата.

— Помолчите, а то я кого надо не слышу, — не выдержала наконец ведьма. Она замерла у стены, к чему-то прислушиваясь и полуприкрыв глаза, и порой коротко шептала что-то тихо-тихо, так что не разбирал даже стоявший совсем рядом Косоруков.

В повисшей тишине попытался прислушаться и охотник, и даже сидевшая наверху Анна, но оба — безрезультатно. А вот ведьма, кажется, что-то поняла и сместилась в дальний угол, остановилась там. Еще с десяток секунд постояла и, задумчиво кивнув, открыла глаза, обернулась.

— Здесь запрятана дверь. — С этими словами она достала из сумки флягу и щедро окропила деревянную стену каким-то зельем со слабым травянистым запахом. — Надеюсь, поможет, если тут были какие-то ловушки…

— Как ты это определила? — заинтересованный Дмитрий подошел ближе, постучал по стене — ни внешний вид, ни глухой тихий звук не отличались. — Колдовская маскировка?

— Я не вижу колдовства, я же говорила, — поморщилась Джия, тоже внимательно разглядывая стену. — Но местные обитатели могут поделиться кое-какими сведениями.

— Обитатели?

Ведьма бросила в ответ оценивающий взгляд, неопределенно хмыкнула, но все же пояснила:

— Мыши и насекомые. Это от людей можно закрыться, а они всюду просочатся. Или расскажут, что их страшит, если отпугивать. Но этот колдун о таких мелочах не задумывался. Проход где-то здесь.

— Чары твои, как я понимаю, не помогут? — раздумчиво проговорил Дмитрий, глядя на стену, а не на ведьму. — Тогда попробуем безотказный способ… Аня, снаружи, помнишь, поленница и колода были? Принеси топор, пожалуйста. Фонарь дать?

— Найду, — отмахнулась она и с готовностью выскочила наружу.

Дверь скрипнула и хлопнула, и на несколько мгновений опять повисла тишина. Джия бросила цепкий взгляд на соседа по подполу, и тот нутром почуял, что она хочет что-то спросить, но — сдержалась, а через мгновение опять хлопнула дверь.

Получив оружие, Косоруков отдал ведьме фонарь и шляпу, взвесил топор в руке. Тот был туповат, топорище болталось, но зато — весил изрядно, и это было главное.

— Посторонись, — велел он и примерился к стене.

Для нормального замаха не хватало высоты потолка — Дмитрий в полный рост едва помещался просто так, что уж говорить о топоре на вытянутых руках. Так и этак примерился под насмешливо-заинтересованными взглядами обеих соратниц — Анна аж свесилась в люк подпола, чтобы ничего не пропустить.

— Ага, — уронил он себе под нос, не обращая внимания на зрителей. — Ну ничего…

И, отшвырнув ногой какие-то обломки, опустился на одно колено, отставив в сторону вторую ногу — тоже не бог весть какое удобство, но хоть размахнуться можно.