Привет, Венера!

Глава 1

Дом Ильи Федоровича Артюшенко, подозреваемого в торговле запрещенными калорийными продуктами питания, находился в одном из дальних пригородов Землеполя, земной столицы Солнечной Конфедерации. Это был старенький одноэтажный кирпичный дом.

Входная дверь тоже старая, и, значит, взломать её будет легко. Поэтому Алексей Миронов, руководивший операцией по аресту Артюшенко, не стал привлекать киборгов из полицейского спецназа, а взял только коллег из своего отдела.

Детектив-сержант Отдела по борьбе с запрещенными продуктами питания полиции Землеполя Антон Игнатов — двадцать шесть лет, высокий, широкоплечий, красивое лицо, чуть насмешливый веселый взгляд, светлые волосы уложены в модную прическу — посмотрел на часы. Пять утра. Самое время для штурма. Почему Миронов медлит? Нужно действовать быстро и решительно, не дать опомнится контрабандисту.

Наконец Миронов сказал:

— Начали. Вперед!

Тут же четверо сотрудников Отдела по борьбе с запрещенными продуктами питания ринулись к входной двери, а трое остались возле окон. Дверь мгновенно взломали и вскоре полицейские уже были внутри дома Артюшенко.

Подозреваемый жил один. Предварительное наблюдение показало, что гостей у него нет. Однако следовало быть острожными, ведь в таких операциях может произойти всё, что угодно.

Антон Игнатов, вбежав в дом Артюшенко, сразу направился на кухню. Пальцы сжимали ионный пистолет.

— Полиция! Не двигаться! — раздались крики из соседней комнаты.

Когда Игнатов вошел в гостиную, то увидел стоявшего на коленях с поднятыми руками мужчину лет шестидесяти. Тот с ужасом смотрел на людей в черной полицейской форме, наставивших на него автоматы.

— Что вам нужно? — С трудом спросил он. С трудом, потому, что его челюсть от испуга свела судорога.

К нему подошел Миронов, который казался еще выше, чем был благодаря узкому защитному костюму.

— Вы Илья Федорович Артюшенко?

— Да, это я. Что вам нужно? Я не понимаю, что здесь происходит. Кто вы такие?

— Я детектив-инспектор Алексей Миронов, Отдел по борьбе с запрещенными продуктами питания полиции Землеполя. Можете опустить руки. И можете подняться. Смелей.

В конце XXI века, ради заботы о здоровье людей, соблюдались строгие стандарты продуктов питания. Под запрет попали все продукты, имеющие калории. Человечество перешло на искусственную безкалорийную пищу. Но не все люди приняли эти изменения. Некоторые до сих пор употребляли блюда, сделанные из калорийных продуктов, которые в Солнечную Конфедерацию ввозили контрабандой. Для борьбы с такой контрабандой в полиции создали специальные отделы.

Миронов подождал, когда хозяин дома встанет с колен, а потом продолжил:

— Вас, Илья Федорович, подозревают в хранении и сбыте запрещенных продуктов питания. Разве вы не знаете, что калорийные продукты вредны для здоровья? Уверен, вам это прекрасно известно. И вы знаете об ответственности, которая предусматривается по закону за их изготовление, ввоз, ранение и сбыт. Ведь вас, если я не ошибаюсь, за это ранее уже судили? Так?

— Да, было такое дело. Но ещё в молодости, когда…, — начал объяснять Артющенко, но Миронов его оборвал:

— Конечно, по молодости и неопытности. Все так говорят. Думаете, я раньше такого никогда не слышал? Слышал сотни раз! Так что лучше признайтесь чистосердечно, выдайте запрещенные продукты. Это в ваших интересах.

— Но у меня нет запрещенных продуктов, — заявил Илья Федорович, да так искренне, что Антону захотелось ему поверить.

Он бы, наверное, и поверил, если б вчера вечером не видел, как Артюшенко перенес из потрепанного аэрокара в свой дом две небольшие коробки. А в коробках, по оперативной информации, были на самом деле не любимые всеми детьми и взрослыми фирменные «митековские» безкалорийные молочные вафли, как значилось на этикетке, а контрабандные шоколадные конфеты. Содержащие калории конфеты. Запрещенные на Земле и других планетах Солнечной Конфедерации.

— Зачем же вы обманываете, — укоризненно покачал головой Миронов. — Неужели вы думаете, что мы пришли к вам, не имея никаких для этого оснований? Мы всё знаем. Поверьте. Я просто хочу побыстрей с вами закончить. У меня и без вас дел много. Более важных. Две коробки шоколадных конфет! Это же мизерный объем!

— Но у меня, правда, ничего запрещенного нет.

— Ладно. Как скажете. Но когда мы найдем запрещенные продукты, заметьте, я говорю не если, а когда, то после этого вам придется отправиться как минимум на лунные шахты. Лет на двадцать. Если, конечно, протянете там столько. Но, возможно, суд будет к вам снисходительным — даст пятнадцать лет.

Полицейский Миронов и контрабандист Артюшенко были так непохожи друг на друга, что Антон Игнатов даже улыбнулся. Один — молодой, высокий, спортивного вида, с правильными чертами лица, уверенным взглядом. Второй — пожилой, с лишним весом, с редкими волосами и испуганным взглядом.

Но хотя они рядом и смотрелись несколько комично, ситуация была серьезной. Миронов не шутил. За хранение, и тем более распространение, запрещенных продуктов питания по закону полагалось длительное лишение свободы.

— Вот постановление о проведении в вашем доме обыска, — Миронов протянул Артюшенко пластиковый листок с лазерной прокурорской печатью, а потом приказал своим подчиненным: — Начинайте! И смотрите внимательно! Может быть, он ещё что-нибудь прячет.

Полицейские, в том числе Антон Игнатов, разошлись по комнатам, приступили к обыску. Хозяин дома остался под присмотром одного полицейского. Миронов ходил по гостиной, рассматривал предметы, старые фотографии, но ни к чему не притрагивался.

— Что же это вы, Илья Федорович, — спросил он, обводя руками гостиную, — живете в таком старом доме? Ведь вы же, кажется, работаете, получаете за это деньги. Деньги небольшие, я знаю, но на лучшее жилье вполне хватит. А вы вместо этого покупаете вредные продукты…

Илья Федорович несколько секунд молчал, а потом ответил:

— А вы их пробовали? Не такие уж они вредные. И вкуснее тех, что продаются официально.

Полицейский небрежно отмахнулся рукой.

— Прекратите. Я сто раз слышал подобные разговоры. Вы просто зависимы от вредных продуктов. К сожалению, вылечить вас, похоже, нельзя.

Антон в это время осматривал кухню. Она была небольшой, даже тесной. Открыл холодильник. Несколько упаковок из супермаркета. Ничего запрещенного. Правда, срок хранения этих продуктов уже истек, но к хозяину дома из-за этого не могло быть претензий. Правительство рекомендовало сдавать просроченные продукты на переработку или утилизацию. Однако за невыполнение этой рекомендации уголовная ответственность не предусматривалась. Пока не предусматривалось.

Антон принялся методично открывать ящики кухонных шкафов. Он делал это неохотно, без всякого желания и тем более рвения.

Во-первых, на кухне было грязно. По меркам Антона грязно. Да и по меркам любого другого нормального человека. А вот хозяин этого дома так не думал. Ему, видимо, доставляло удовольствие оставлять на столе грязные тарелки, ложки, вилки, чашки и кастрюли.

Во-вторых, он почему-то жалел Артюшенко. Кому-то другому он в этом никогда бы не признался. А самого себя не обманешь. Да, он испытывал жалость к этому неряшливому старику. Может быть не жалость, а сочувствие? Но разве можно сочувствовать преступнику?

Выдвинув нижний ящик кухонного стола, Игнатов увидел вскрытую упаковку безкалорийных молочных вафель фирмы «Митек». Одна из тех упаковок, которые накануне привез Артюшенко. Внутри нее россыпью лежали шоколадные конфеты в яркой разноцветной упаковке. Такие конфеты Антону и его коллегам уже приходилось изымать. Лабораторные анализы показали, что в них содержится огромное количество калорий. Очень вредные для здоровья конфеты.

«Килограмма два», — подумал Антон, взяв в руки коробку.

Он направился в гостиную, чтобы обрадовать Миронова. В гостиной ничего не изменилось. Артюшенко по-прежнему стоял в центре комнаты. Полицейский, державший наготове автомат, находился шагах в пяти от него. Миронов со скучающим видом смотрел в окно.

— Нашел, — сказал Игнатов, ставя коробку на стол.

Миронов подошел к столу, взял одну конфету и попытался прочесть текст, написанный на её обертке. Разобрав несколько слов, полицейский довольно улыбнулся:

— Молодец, Антон! Это то, что мы ищем.

Потом он повернулся к Артюшенко.

— Вот видите, Илья Федорович, а вы говорили, что ничего запрещенного в доме не храните. Зачем же вы обманываете полицию? Нехорошо.

Хозяин дома стоял с опущенной головой и не отвечал.

Против такой улики все слова бесполезны.

Миронов насмешливо улыбнулся и повернулся к Антону.

— А где вторая коробка? Ты её нашел?

— Нет.

— Так давай ищи! Думаешь, мы здесь весь день будем прохлаждаться?

Не дожидаясь ответа своего подчиненного, Миронов приказал полицейскому, охранявшему Артюшенко:

— А ты проверь подсобное помещение на улице.

Полицейский тут же вышел из гостиной. Антон в свою очередь направился на кухню и принялся опять осматривать ящики. Очень быстро в одном из них он нашел вторую коробку «митековских» молочных вафель, в которой на самом деле были контрабандные конфеты. Он только начал её распаковывать, как вдруг из гостиной раздался пистолетный выстрел.

Антон выхватил из кобуры табельное оружие — крупнокалиберный пистолет новейшей модели с ионными зарядами — и бросился на помощь Миронову, своему шефу, а заодно и другу.

Вбежав в гостиную, Игнатов увидел лежавшего на полу Артюшенко. Из раны на его лбу тоненькой струйкой текла кровь.