Мегрэ и его мертвец

— А потом?

— Потом сказал примерно так: «Дело кошмарное, но нам, может, кое-что отколется». Не забывайте, комиссар, вы обещали…

— И обещание свое я сдержу. Из этого дома вы выйдете так же беспрепятственно, как и вошли. Что бы вы мне ни сообщили, вас никто не тронет. При одном условии. Вы скажете мне всю правду.

— Вам все известно не хуже нас.

— Более или менее.

— Ну ладно. Тогда слушайте. Альбер еще вот что прибавил: «Приезжайте ко мне в восемь вечера. Есть разговор».

— Что он имел в виду, как вы полагаете?

— Погодите. Прежде чем повесить трубку, он успел прибавить: «Нину я отправлю в кино». Поняли? Выходит, дело затевалось нешуточное.

— Минутку. Альбер в ваших махинациях когда-нибудь участвовал?

— Ни разу. На что бы он пригодился? Вы же знаете, чем мы промышляем. Закон это не очень-то одобряет. А Альбер был человек порядочный.

— И все-таки ему вздумалось извлечь выгоду из того, что он узнал.

— Возможно. Не знаю. Хотя постойте! Пробую вспомнить, что он точно сказал, но не получается. Он что-то толковал насчет банды с Севера.

— И вы решили встретиться?

— А что нам еще оставалось?

— Послушай, Джо. Не пудри мне мозги. Ты в полной безопасности и можешь быть откровенным. Ты подумал, что твой кореш Альбер напал на след пикардийской банды. Из газет тебе было известно, что эти преступники взяли несколько миллионов. И ты решил, что и вам перепадет. Так ведь?

— Я решил, что Альбер так подумал.

— Ну вот и договорились. А потом?

— Мы к нему поехали вдвоем.

— И на бульваре Генриха Четвертого поломались. Выходит, жёлтый «ситроэн» был не такой новый, каким он казался с виду.

— Мы навели марафет, чтоб «толкнуть» его. Сами на нем ездить не собирались.

— На набережную Шарантон вы приехали, опоздав на полчаса. Ставни были опущены. Вы открыли дверь, она была не заперта.

Гости уныло переглянулись.

— И вы обнаружили, что вашего приятеля Альбера зарезали.

— Совершенно верно.

— Что же вы предприняли?

— Сперва мы подумали, что он еще жив: он был еще теплый.

— А потом?

— Мы заметили, что дом обыскивали. Подумали о Нине, которая вот-вот должна вернуться из кино. Кинотеатр там один, возле канала. Мы туда и поехали.

— Что вы собирались делать дальше?

— Честно говоря, мы и сами не знали. Чувствовали себя отвратительно. Разве приятно сообщать женщине такую новость. Потом нам пришло в голову, что бандиты могли засечь нас. Стали вместе с Фердинандом думать, как быть.

— И тогда решили отвезти Нину в провинцию?

— Да.

— Где теперь она?

— Возле Корбей, в гостинице на берегу Сены. Иногда мы ездим туда рыбачить, у Фердинанда там лодка.

— Неужели она не захотела взглянуть на мужа?

— Мы ей не позволили. Когда возвратились назад, у дома никого не было. Из-под двери пробивался свет, мы выключить забыли.

— А труп зачем увезли?

— Это Фердинанд придумал.

— Зачем? — повернулся Мегрэ к долговязому. Тот понурился.

— Не знаю, как и объяснить. Я был сам не свой. Для храбрости мы в гостинице пропустили по паре стаканчиков. Я подумал, что соседи видели машину и нас, верно, засекли. Когда узнают, что Альбер убит, легавые начнут искать Нину. Ну а та расколется, расскажет, что и как.

— И вы пустили полицию по ложному следу.

— Пожалуй, что так. Если в преступлении нет ничего таинственного, полицию оно не очень интересует. К примеру, если человека убили и ограбили прямо на улице.

— Это тебе пришло в голову проделать в плаще дырку?

— Надо было, чтоб поверили, будто его на улице пришили.

— И лицо изуродовать?

— Пришлось. Он все равно ничего не чувствовал. Мы решили: дело в таком случае положат на полку, и мы окажемся в безопасности.

— Это все?

— Все, уверяю вас. Правда, Джо? На другой день я перекрасил машину в голубой цвет и сменил номерные знаки.

Гости явно намеревались уходить.

— Минутку. Вы ничего не получали?

— А что мы должны получить?

— Конверт, вероятно, с каким-то содержимым.

— Нет.

Оба искренне изумились вопросу. Задавая свой вопрос, Мегрэ пытался найти разрешение проблемы, которая последние дни больше всего его занимала.

Разгадку он нашел в словах Джо, произнесенных несколько минут назад. Разве Альбер не сообщил ему по телефону, что придумал способ отделаться от бандитов, которые его преследовали?

Разве после звонка друзьям из кафе, где его видели в последний раз, он не попросил конверт?

У него с собой, видно, в кармане, было нечто такое, что скомпрометировало бы членов шайки. Потому-то бандиты и преследовали Альбера. И наверняка лучший способ сбить их со следа состоял в том, чтобы совершенно открыто бросить конверт в почтовый ящик,

Сунуть в конверт документ — пара пустяков. Но какой он подписал адрес?

Сняв трубку, Мегрэ позвонил в управление.

— Алло? Кто у телефона? Бодэн? Халтурка тебе, старина. Притом срочная! Сколько сейчас детективов в конторе? Что? Всего четверо? Да, один должен остаться за дежурного. Возьми трех остальных. Распределите между собой все почтовые отделения Парижа… Погоди минутку! В том числе и в Шарантоне. Этим займись самолично, причем в первую очередь. Опроси тех, кто ведает корреспонденцией «до востребования». Где-то должно находиться письмо на имя Альбера Рошена. Лежит уже несколько дней. Да, забрать и доставить мне. Нет, не домой. Через полчаса приеду в управление.

— Еще по стаканчику? — Он с улыбкой посмотрел на гостей. Те, видно, кальвадос не очень-то жаловали, но из вежливости отказываться не стали.

— Ну, мы пошли? — Гости неуверенно поднялись, похожие на школьников, которых отпустил на перемену учитель.

— Нас не арестуют?

— Вы совсем не будете привлечены. Попрошу только ничего не говорить Нине.

— У нее тоже не будет неприятностей?

— А с какой стати?

— Вы с ней поделикатнее, ладно? Если бы вы знали, до чего она любила своего Альбера!

Затворив за ушедшими дверь, Мегрэ пошел на кухню выключить газ: суп закипел и начал заливать горелку.

Как он и подозревал, мошенники все-таки покривили душой. По словам доктора Поля, они принялись уродовать своего приятеля, не став дожидаться, пока Нина окажется в безопасности.

Но дела это не меняло: оба проявили достаточно доброй воли, и комиссар решил оставить их в покое. Ведь чувство стыда знакомо и людям такого сорта.