Маньяк по субботам

Грай с улыбкой смотрел на инспектора.

— Многие не поверят, что пожилая женщина с лопатой могла одолеть тренированного, вооруженного преступника. Но история дает нам примеры не менее удивительные. Надо нам заехать в больницу и проведать Нину Федоровну.

Вещей моих было здесь, на даче, немного. Даже наплечная кобура и пистолет Макарова принадлежали Граю. Все пожитки уместились в наплечную сумку. Решил ничего не говорить шефу про монастырь — засмеет или отговорит. Решил уйти по-английски, не попрощавшись. Потом из монастыря пришлю телеграмму и попрошу меня извинить. Рука у Грая окрепла, он сам уже может водить машину, так что обойдется и без помощника.

Я вышел в сад. Бондарь с докером Валентиной восстанавливали парники и негромко переругивались по поводу стекол и реек. Не стал отвлекать старика от дела и прошел к воротам. Сержант Григорьев, сидевший в «уазике» с открытой дверцей, пс моему смущенному виду сразу все понял:

— Бросаешь шефа, драпаешь с корабля? Кишка тонка стала?

Грубый человек, неделикатный. А еще стихи в книжечку переписывал. Его надо поставить на место:

— Если бы престарелый инвалид, сторожиха Нина Федоровна не уложила лопатой на дороге каратиста Стива Исаева, он бы выдал тебе орден за тупость в пиковый момент и неумение пользоваться личным оружием. Наверное, ты и стрелять-то не умеешь. — Я засмеялся и зашагал по дороге.

Счастье начало отворачиваться от меня, хотя я об этом еще ничего не знал. Я выбрался на шоссе и отшагал всего метров двести. В машине, которая мчалась навстречу мне, крылось нечто такое, что должно было разнести вдребезги мои мечты о покое и счастье, погасить надо мною солнце в высоком небе.

Чудный подарок изменчивой судьбы.

Темная «вольво», мчавшаяся на полной скорости, вдруг резко затормозила и остановилась. Глянул на номер и отшатнулся — машина Геннадия Исаева, отыскивая которую, я совсем недавно нырял в темную глубину Ладожского озера! А кто в ней? Ну не сам же покойник? Такого не может быть даже в дурном сне! Господи, силы небесные, спаси и поонеси мимо дьявольское наваждение!

В машине темные стекла с односторонним видением, почти ничего не разберешь, но кое-как я разглядел, что на месте шофера сидит некто с усатой рожей, ну, вылитый кот, именно так я себе представлял сатану, если бы он вздумал спуститься на землю для милых забав.

А рядом что-то светлое — голый человек? Утопленник? Бр-р, ну и встреча!

Усатый кот засуетился, выскочил из машины и услужливо открыл соседнюю дверцу. Я успел заметить — под пиджаком у него солидный револьвер. Утопленник зашевелился и из машины явилась мне… Зоя. Она заметно изменилась, стала классом выше — шикарная прическа, длинное белое платье открывало плечи и грудь, так что виднелись соски, только ссадина на щеке, которую я невольно поставил во время погони за Стивом, напоминали мне прежнюю Зою. И даже глаза стали другими, словно богатство прибавило ей ума. Или она перестала его скрывать.

Дама из высшего света сдержанно улыбалась, глядя на меня. Я пожалел, что нс смог избежать этой встречи, и вновь почувствовал безумное желание.

— Вы к Граю? — спросил я недоуменно.

Улыбка стала несколько шире.

— По вашу душу, Виктор.

Усатый кот прыгнул в машину, отъехал назад на пять метров и стал, как каменный, у; герцы, не спуская с меня глаз.

— Чем обязан? — галантно спросил я.

От Зои исходила энергия деятельности. Может быть, это была энергия зла, но, попав в ее энергетическое поле, я невольно стал заряжаться энергией, даже волосы у меня на голове начали негромко потрескивать.

— В связи с вступлением в наследство, мне нужны помощники.

— Вам нужны крючкотворы, законники юристы — не мой профиль.

— Этого добра в банке хватает, — небрежно шевельнула она пальцами. — В сложнейшем деле вы проявили себя с лучшей стороны. Мне нужен именно такой надежный человек, чтобы уверенней чувствовать себя среди акул и волков, с которыми теперь придется жить бок о бок.

Я склонил голову:

— Извините, сегодня у меня прием окончен. Я смогу принять вас завтра на острове Валаам, в стенах мужского монастыря, куда теперь и направляюсь.

— Как вы туда поедете? — Спросила сна удивленно. — У вас же нет крыльев?

— Крыльев нет, но есть винт. — Вынул из внутреннего кармана пачку банкнот и показал. — Этот гонорар я заработал на вашем муже. Сейчас направлюсь в деревню Назию, и известный вам рыбак Кирилл Феоктистов к вечеру доставит меня на желанный остров.

— Вы изобретательны. Плачу вам вдвое, нет, втрое против того, что положил Грай. Кстати, я тоже крещеная.

Мне приходилось слышать о том, что монахам постоянно приходится бороться со всяческими мирскими искушениями. Только я решил ступить на Божью стезю — вот оно, искушение. Передо мной в нежно-белом платье, которое больше показывало, чем скрывало, стояла миллиардерша и ждала ответа.

— Тридцать тысяч чертей! — вскричал я, не узнавая собственного голоса.

Зоя приблизилась, взяла за руку, и словно сладкая молния ожгла меня.

— Виктор, если мы видимся в последний раз, то пойдем простимся по-человечески.

И, закрыв глаза, зашептала:

Я тебе протянула

Может быть, с отравой цветы,

Не улетай, прими истому,

Вступи со мной в земную связь.

Не вечно мне гореть,

Не вечно мне пылать,

Но все-таки пока

Во мне играет кровь,

Я все-таки живу,

Я все-таки пылаю.

Подкатила машина, распахнулась дверца, и вместе с Зоей я упал на сиденье, пахнущее духами и водорослями.

Усатый кот быстро довез нас до Зоиного дома. Ухмыляясь в усы, прошел в спальню, на маленький столик бросил скатерть, мягко поставил плоскую бутылку «Амаретто Магиго», рюмки, легкую закуску, заговорщицки подмигнул мне и ушел в свою машину, сел у открытой дверцы, приготовился терпеливо ждать.

В спальне не оказалось стульев, пришлось присесть на низкую спинку кровати. В проеме двери, залитым солнцем, появилась Зоя. Зеленый шелковый халат туго обтягивал ее гибкое тело.

— Если мы уж остались живы в этой мясорубке, — ее пальцы взъерошили мне волосы на затылке, голос перешел в интимный шепот, — нам стоит остаться друзьями, ты согласен?

Я млел и наливался силой, запустив ладонь в копну ее шелковистых волос:

— Мы празднуем свое спасение?

Она склонилась ко мне, и ее губы потянулись к моим: — Привет, любовничек, ты жалеешь, что принял мое приглашение?

— Я таю… Но во мне просыпаются силы былинного богатыря…

Зоя встала, двигаясь с ленивой грацией, чувственной и вызывающей, избавилась от халата. Острая волна желания окатила меня. Она обвила мою шею обеими руками, зеленые глаза испускали призывные искры, она повисла на мне, ее пальцы нетерпеливо теребили мне волосы на затылке. Я вошел в нее трепетно и жадно, мы упали на кровать и растворились в небытие…

Когда мы, усталые, лежали рядом, не открывая глаз, Зоя пробормотала:

— Все, я уже слышу, что происходит кругом.

Мы поднялись, она разлила вино, мы выпили, подхватив халат, Зоя ушла в ванную, а я остался у стола — подкрепиться и восстановить силы.

Когда мы были уже одеты, в комнату ввалился хмурый водитель, шевеля усами, связал скатерть за углы, так что остатки пиршества перемешались вместе с посудой. Хладнокровно бросил узел в багажник. Стал у двери машины, настороженно глядя на меня, причем оружие его переместилось в карман пиджака, куда он сунул руку и был готов стрелять сквозь подкладку.

Все в том же белом платье Зоя подошла к машине. Но походка у нее стала иной, а когда повернулась ко мне, то ее зеленые глаза превратились в камень:

— Ты мне нужен, Виктор.

Я развел руками, пропел, безбожно фальшивя:

— Чтоб любить эти ноги,

нужен белый «кадиллак»,

смокинг или фрак,

банковский счет,

точный расчет…

Зоя вонзила в меня ненавидящий взгляд:

— Я дала тебе яд, придурок.

Я ей поверил сразу, по спине побежали сотни холодных иголочек, ноги дрогнули.

— Еще поживешь, не падай сразу, — усмехнулась она презрительно. — Но превратишься в развалину. После лечения понадобятся подгузники. В монастыре тебя посадят в клетку, как безумного. Или умрешь, как боярыня Морозова, в яме около церкви.

В голосе Зои звенел металл:

— Но если придешь ко мне работать, после подписания контракта дам тебе противоядие.

Две секунды мне потребовалось, чтобы переварить информацию. За это время усатый успел выхватить револьвер сорок пятого калибра, Зоя впорхнула в машину, и «вольво», подняв пыль, укатило в сторону шоссе.

Крепко сжав кулаки, полный ярости, я провожал глазами бешено мчавшуюся машину.