Маньяк по субботам

Глава IX

Через день, в понедельник, в десять часов утра в Кировске у начальника отдела уголовного розыска Степана Куликова, это на его «земле» совершены оба преступления, проходила оперативка, на которую пригласили нас с Граем.

Куликов представил капитана Томишина, оперативника, прибывшего из Петербурга, из Главного управления, стройного и строгого, черноволосого, с многозначительным взглядом. Он вежливо улыбался, одними губами, предупредил:

— Я не инспектировать приехал, а узнать, какие шаги предприняты на сегодняшний день, какие версии разрабатываются, что получается, а что нет, не нужна ли какая помощь.

— Начните вы, Шестиглазов, — приказал Куликов.

Шестиглазов покашлял в кулак, полистал блокнот, словно хотел найти там ответ на волнующий всех вопрос, и отодвинул от себя бумаги.

— Такого на моей памяти в Кировском районе не было. Все убийства мы раскрывали — неделя, максимум две, и новый наш друг начинал обживать Кировский ДПЗ. А эти два дела никак не идут. Я убежден — мы столкнулись с маньяком-убийцей. В общем, мы стараемся взять ситуацию под контроль. Наша цель — предвидеть развитие событий и не допустить следующее возможное убийство.

— Вы ждете еще одно убийство?! — удивленно и негодующе воскликнул Томишпн. — Мало вам двух? Попрошу вас доложить, что сделано, чтобы выявить преступника?

Видно было, что Куликов, как и его подчиненные, отработал оба выходных и сильно устал, голос его звучал несколько монотонно.

— Весь личный состав поднят на ноги. Люди дежурят в Садах по двенадцать часов без выходных. На помощь им послана группа спецназа, в местах происшедших трагедий и соседних кварталах идет круглосуточное патрулирование. Опрошены все бомжи, подозрительные лица задержаны и удалены из Садов. При въезде с шоссе садоводы оборудовали шлагбаумы и поставили своих дежурных. По дороге в Сады теперь можно попасть только, имея на руках членскую книжку садовода. Активизированы действия ответственных по улицам, им дано указание фиксировать появление неизвестных машин и номера сообщать нам для проверки в ГАИ. 3 первом деле по подозрению в убийстве своего отца, председателя садоводства Попова, задержан его сын Слег. Но так как в его отсутствие совершено второе убийство с автографом, так мы называем эти дела, он оказывается невиновным. По второму делу нами взят под стражу рыбак из деревни Назия Кирилл Феоктистов, который практически мог совершить эти два убийства.

— Что мы имеем? Конкретно, какие факты? — перебил его Томишин.

— Листки для писем вырваны из одной и той же тетради. Экспертиза показала — писал стихи один и тот же человек. Письма написаны одной шариковой ручкой на деревянном столе, покрытом газетой. Огромные, похожие на штык, гвозди выпущены двадцать лет назад в одной партии и скорее всего хранились вместе в картонной коробке. Отпечатков пальцев на письмах и гвоздях нет.

— Что показал на допросе жених? Этот Рахим Маматкулов из-под Казани, не мог ли он оказаться таким прытким?

— У него реакция бурная, ведет себя как обезумевший от горя человек, несет несуразицу, отвечает невпопад.

— Может, он большой хитрец и водит вас за нос?

— Теоретически он мог совершить оба преступления, в день пропажи Попова он присутствовал в Садах и алиби не имеет. Но у него нет мотива преступления.

Томишин вальяжен, голос его раскатист, видно, что оперативник из управления большого о себе мнения. Сидя за своим столом, инспектор Шестиглазов нервничает, но держится независимо.

— Что дает проработка второй версии — капитана рыболовецкого ceйнepa Кирилла Феоктистова? — спрашивает Томишин.

Шестиглазов крутит в руках блокнотик и неторопливо отвечает:

— Кирилл Феоктистов считал Ольгу Ангелову своей невестой. Сначала Ольга давала ему авансы, петом решила отыграть назад, когда познакомилась с Рахимом. Кирилл чувствовал себя жестоко оскорбленным и клялся отомстить.

Во время преступления он находился поблизости, в лесу. У него нет алиби и по делу Попова. Они, вроде, прежде были знакомы, встречались несколько раз, капитан выполнял личные заказы Попова на поставку рыбы. По этому поводу у них могли возникнуть финансовые разногласия.

— Что скажет врач-психолог? — спросил Томишин.

Пожилой с седыми висками врач говорил непререкаемо:

— Я уверен — действует маньяк. Если говорить просто, без медицинских терминов, никакой мотивировки у маньяка быть не может. Он что-то ввдел, это его взбудоражило, побудило к действию, и у него появилась дикая активность. Он выбирает первого попавшегося человека и убивает. Мотивов, понятных нам, у него может не быть.

— Кто этот человек? Обрисуйте нам его хотя бы примерно. Попробуйте, для примера, вспомнить подобную ситуацию, — попросил Куликов.

— Кто угодно может оказаться человеком, которого мы ищем. Вспомните Чикатило, — оживился доктор. — Он высматривал свою жертву. Спокойно, тихо, деликатно с ней говорил, и у людей не появлялось сомнений, что он может быть иным, жертвы полагали, что он очень добрый, шли с ним. А в портфеле Чикатило уже лежали презервативы, вазелин, бечевка. И уже потом он становился иным — насиловал, убивал и даже, иногда, поедал тут же свою жертву.

— Кого же нам искать? — настаивал Куликов.

— Трудно сказать. Встретив маньяка в обычной ситуации, мы его не узнаем.

— Теперь предлагаю послушать нашего гостя, — повернулся к нам Куликов, — частного детектива Ярослава Грая, который пришел со своим помощником Виктором Крыловым. Вообще, здесь все люди с погонами, и частных сыщиков мы никогда не приглашали на наши совещания и оперативки. Но тут сделали исключение. Ведь Грай тоже прежде служил в милиции, наш человек, да и письма в стихах ему адресованы. Нам очень хотелось бы узнать, Грай, кто этот ваш корреспондент, зловещий НАГ?

Грай взглянул в лицо Куликову и легко начал разговор.

— Можно расшифровать подпись, например, как Никитин Анатолий Григорьевич и попытаться найти такого человека в Садах. Но вариантов имен получится великое множество, и, в принципе, эта работа трудновыполнима и не нужна.

— Не скрывайте, Грай, у вас наготове другая версия, — заметил Томишин.

— Есть другая версия, я полагаю, что НАГ — это имя из сказки Ридьярда Киплинга «Рикки-Тикки-Тави». Если помните, это имя двухметровой змеи, очковой кобры, главы семьи. Наг поставил себе цель — убить всех людей в доме, чтобы они не ходили в сад и чтобы весь сад принадлежал ему одному.

— Вы нам сказки не рассказывайте, — рассмеялся Томишин. — Эдак мы заберемся прямиком в джунгли и оттуда уже никогда не выберемся.

Но Грая неожиданно поддержал доктор.

— Для сумасшедшего сказка может быть реальней жизни. Прочитал книжку или прослушал пластинку, выбрал себе подходящую рель и начал действовать.

— В таком случае роль Рикки-Тикки-Тави вы берете себе, Грай? — захохотал Томишин. — Ведь сказка кончается, насколько я помню, тем, что мангуст вцепляется в горло змее я душит ее?

— Ни в коем случае, — отмахнулся от него мой шеф. — На роль победителя в рукопашной схватке претендует мой помощник, чемпион по боксу Виктор Крылов.

Все дружно повернули головы ко мне. Я с достоинством выдержал разглядывание моих скул, грудной клетки и производящих должное впечатление кулаков. Язык так и чесался вставить в разговор несколько крылатых фраз. Но вовремя я вспомнил, что слово — серебро, а молчание — золото. Хвастанешь тут, а маньяка схватит Шестиглазов, вот и получится, что Виктор Крылов хвастливый болтун. Нет уж, сначала дело, потом слово. Только так можно добиться у Грая повышения жалования. Об этом нельзя забывать никогда.

— Пока действие идет не так, как в сказке, — продолжал Грай. — НАГ убивает людей и остается недосягаем для нас.

— Ждете ли вы следующее письмо? — спросил устало Куликов. — И если ждете, то когда?

— Хотелось бы вас порадовать, но приходится огорчить. Жду следующее письмо и не позже, чем в будущую субботу.

Начальник уголовного розыска схватился за голову и простонал:

— В мае окончились занятия в школах. Люди берут детей и спешат в Сады — каникулы! В субботу к нам мчатся вереницы автобусов — все сажают огороды, поливают, удобряют…

Голос Томишина зазвучал резко и грубо:

— Это ваша «земля», Куликов. Лично вы несете персональную ответственность за все, что здесь происходит!

— Грай, как вы думаете, кто может оказаться следующей жертвой в Садах? Что вы думаете по этому поводу? — измученным голосом спросил Куликов.

— Несколько лет назад я расследовал дело о таинственном исчезновении директора продуктового магазина в Тосно, — начал рассказывать Грай. — И по ходу расследования мне пришлось посетить нашу Межобластную больницу, где производилась психиатрическая экспертиза преступников, где, как вы знаете, психически неполноценные преступники проходят курс лечения, чтобы предстать перед судом. И там я встретил Криницына, помните, который запугивал Раймонда Паулса?

— Кое-что помним, расскажите поподробнее, если это к делу относится, — попросил Куликов.

— Думаю, относится. Криницын, отец двоих детей, прекрасный семьянин, инженер по профессии, однажды сидел у своего приятеля, который жил напротив дома Паулса. Приятель выглянул в окно и сказал: «Вот приехал самый богатый человек Латвии». Криницын выглянул в окно посмотреть, кто это? Увидел Паулса, и в тот же момент у него в голове мелькнула мысль: самый богатый человек — его сосед. Тут же он разработал план, как «пощипать» соседа. Прикинул — ему нужна дача, машина и еще кое-что, высчитал точно, ему необходима сумма в семнадцать с половиной тысяч долларов. Квартира у него уже была. Основательно подготовился Криницын к выполнению своего плана. Выехал за город, вдет по лесной дороге. Там редко, но все же ездят машины. Слышит — вдет легковушка, он в ужасе бежит ей навстречу, машет руками, показывает в лес. Машина остановилась, Криницын с дрожью в голосе кричит: «Там лесник, его деревом придавило. Мне одному никак не поднять. Надо идти скорее, а то не спасем человека!» И так он все реально описывал, такой ужас был на его лице, что водитель машины поверил и побежал за ним по тропе. Криницын пропустил несчастную жертву вперед и выстрелил в спину. Был у него всего-навсего самопал, но стрелял здорово. Убитого погрузил в его собственную машину, отвез к дому Паулса и оставил перед дверью. И так ловко умудрился все проделать, что его никто не увидел. Так он совершил семь убийств и машины с трупами оставлял у дома Паулса. В городе паника. Силовые органы работают сутками, сам министр не спит, руководит оперативной работой, думает — банда в городе объявилась. Принта грибная пэра. Последнюю машину, если не ошибаюсь, он выследил в лесу. Мать с отцом пошли за грибами, а сын в машине спал. Криницин через окошко застрелил мальчика. Опять привез к дому Паулса и позвонил ему: «Давай семнадцать с половиной тысяч». Тот отвечает: «Если ты бальной, то лечись». — «Ну, а как машины с трупами? Еще хочешь?» Паулс тут же сдался. Но попросил сделать отсрочку. «Я сразу таких денег не наберу, у меня найдется треть, тысяч пять». — «Ладно, деньги положи в дипломат, отнеси в соседний сквер, оставишь под второй скамейкой. И сразу уходи, нс оглядывайся, а то следующий труп будет твой. И не вздумай в милицию звонить». Паулс хоть и был основательно запуган, в милицию позвонил. Там быстро сориентировались. Паулс принес дипломат в сквер, положил под вторую скамейку и быстро-быстро, не оглядываясь, ушел. Следом появился Криницын, сел на эту скамейку, достал дипломат. И что, вы думаете, стал делать? Начал взламывать замки. Ключа нет, он замки сбил камнем и открыл дипломат. Оттуда фонтаном вырывается несмываемая краска и обливает его всего. Тут же с деревьев прыгают оперативники, и не успел новоявленный богатей глазом моргнуть, как его схватили. Позвонили министру. Тот закричал в трубку: «Везите ко мне». — «Да он мокрый, в краске». — «Как есть, так и везите. Я из-за него какую ночь не сплю». И вопрос, как психиатры установили, что Криницын бальной? Сумму определил — семнадцать с половиной тысяч. Нормальный человек округлил бы. И сумма смехотворная, не стоила таких жертв, достаточно было избить кого-нибудь и позвонись Паулсу — мол, следующий будешь ты, результат оказался бы тот же. Цель не оправдывала средства. И еще — в сквере сел на скамейку, где положен дипломат, не догадался поднять голову и посмотреть наверх, где на каждом дереве сидел оперативник.