Веточкины путешествуют в будущее

Удивительный музей

В школе Бабакина и Веточкина-старшего остановил дежурный с красной повязкой на рукаве.

— Ваши в музей уехали, — сказал он. — А вы где пропадаете? Догоняйте!

Минут через десять приятели входили в старинное здание с огромными колоннами и узенькими, словно бойницы, окнами. У входа висела стеклянная табличка:

«Музей старинных вещей и вымерших животных».

В большом сводчатом зале молодой экскурсовод с указкой в руке негромко пояснял:

— В этом зале выставлены вещи, которыми люди пользовались еще сравнительно недавно, лет сто назад. Здесь. — продолжал экскурсовод, — вы можете осмотреть оружие наших предков — винтовку, пистолет, автомат, а также макеты атомных и водородных бомб. Вы можете увидеть их теперь только в музее или на картинках. Вы знаете, с тех пор как все народы установили у себя социалистический строй, прекратились войны, армии были распущены, а все оружие предано уничтожению. Оружие можно увидеть теперь только в музеях. А сейчас перейдем к другому стенду.

Следующий стенд был сделан в виде надгробия. В нише, вырубленной в обелиске из черного мрамора, Ваня увидел запечатанную бутылку с зеленой наклейкой, наполненную прозрачной жидкостью. Рядом лежала раскрытая коробка папирос. На крышке ее был изображен всадник в развевающейся бурке на фоне снежных гор. Под ним была надпись: «Казбек». Как раз эти папиросы любил курить Ванин папа. Между коробкой папирос и бутылкой лежала табличка. На ней был нарисован череп и две скрещенные косточки. Внизу большими буквами было выведено устрашающее слово: «Яд!»

— Эту жидкость, которая называется «водкой», — показал экскурсовод на бутылку, — пили когда-то некоторые из наших предков, когда хотели одурманить себя и погубить свое здоровье. Многие предпочитали медленно убивать себя другим способом. Они вдыхали дым ядовитой травы, известной под названием «табак». Этот стенд — памятник миллионам несчастных, безвременно погибших от вина и курения табака.

Постояв с минуту в глубоком молчании, экскурсанты покинули страшный стенд.

Переводя взгляд с одного экспоната на другой, Ваня вдруг увидел — кого бы вы думали? — Гошу! Веточкин-младший с независимым видом стоял в толпе ребят и, вытягивая шею, старался рассмотреть какой-то предмет.

— Ты зачем здесь? — прошипел Ваня.

— Тебя искал, — не отрывая глаз от стенда, ответил Гоша. — Сказали, что у вас тут экскурсия. Вот я и решил тебя разыскать.

Проследив за взглядом брата, Ваня увидел лежащую под стеклом на стенде рогатку. Это была самая обыкновенная рогатка, похожая на ту, из которой он вместе с Гошей стрелял по воробьям и, чего греха таить, по чердачным окнам соседского дома. Сначала Ваня даже удивился: почему в музее очутилась рогатка? Он тихонько спросил об этом у Бабакина.

— Видишь ли, — пояснил Бабакин, — нам ведь интересно знать, как развлекались раньше мальчишки. Оказывается, они зачем-то убивали птиц и разбивали в домах стекла. Кто бы мог поверить, что на свете были такие глупые мальчишки! Вот и решили показать в музее в разделе школьной жизни, какими они были отсталыми…

— А это еще зачем? — перебил Ваня, поспешно увлекая Гошу к следующему стенду.

Под стеклом лежала человеческая рука. Она была сделана из папье-маше или из пластмассы и выглядела совсем как настоящая. Ногти на этой руке были грязные, пальцы перепачканы чернилами. А ладонь разрисована какими-то таинственными фиолетовыми знаками.

Гоша сразу догадался, что это были за знаки.

— Ну и шпаргалочка! — восхищенно воскликнул он. — Смотри-ка! Да их вон сколько!

Под стеклом и в самом деле были выставлены школьные шпаргалки двадцатого века. Здесь были и узенькие полоски бумаги — их было удобно прятать в рукава, и промокашки, которые своим видом не могли вызвать подозрения у самого строгого учителя, и даже носовой платок с каемкой, сплошь составленной из формул.

— Вот бы мне такие! — Гоша от восхищения прищелкнул языком.

Ваня хотел что-то сказать, но только сердито дернул брата за рукав.

Экскурсовод пригласил ребят в следующий зал. Здесь он обратил внимание экскурсантов на кости вымерших животных — бивни мамонта, нижнюю челюсть ископаемого носорога и пятое ребро ихтиозавра. Эти животные жили на Земле миллионы лет назад.

Гоша хотел было прикинуть длину пятого ребра ихтиозавра, но экскурсанты прошли в следующий зал, и он поспешил за ними.

— Здесь вы увидите существа, — торжественно произнес экскурсовод, — жившие на нашей планете в сравнительно близкую нам эпоху.

В ярко освещенном зале в банках со спиртом и под стеклом были выставлены страшные насекомые, некогда населявшие пустыню — скорпионы фаланги, тарантулы. Ваня рассматривал через увеличительное стекло высушенных комаров и мошек, прожорливых, покрытых волосками гусениц непарного шелкопряда, саранчу и кузнечиков.

— Всех этих хищников вы больше не встретите на Земле, — сказал экскурсовод. — Сейчас я вам расскажу, как они были уничтожены. В середине двадцатого века люди решили избавить нашу страну от малярийных комаров, мошкары и других вредных насекомых. Первые опыты проделали на Волге. Там начиналось тогда строительство самой большой в то время в мире Куйбышевской гидроэлектростанции. Представьте себе, ребята, по реке быстро мчится катер. А с катера по берегам, заросшим камышом, там, где больше скапливается насекомых, стреляют особые пушки с широкими стволами. Только вместо снарядов они выбрасывают и распыляют ядовитые для насекомых вещества. Проходит несколько минут, и все вредные насекомые мертвы. Люди спокойно могут жить и работать. Позже вредителей стали уничтожать при помощи ультразвука и особых лучей, действующих только на те виды бактерий и насекомых, которые вредят людям, но не причиняют зла полезным тварям, птицам и животным.

«Как хорошо, что все вредители на земле уничтожены! — подумал Ваня. — Теперь, значит, нет деревьев с объеденными листьями, а в садах и на полях не хозяйничают больше прожорливые гусеницы».

— А это что такое? — воскликнул Ваня, отшатнувшись.

Огромными черными шарами на него уставились мертвые глаза какого-то чудовища. Прозрачные крылья прикрывали мохнатое тело с шестью страшными лапами, вооруженными шипами и колючками.

— Это обыкновенная комнатная муха, увеличенная в сто раз, — пояснил экскурсовод. — В прошлые века она была переносчицей многих болезней и виновницей гибели миллионов людей. Но человечество, к счастью, навсегда избавилось и от этого опасного насекомого.

— А зачем сюда попала пчела? — удивился Ваня, рассматривая искусственный цветок клевера с сидящей на нем пчелкой.

— Случилось несчастье, — ответил экскурсовод. — Ученый, которому было поручено уничтожение насекомых, по ошибке включил в генераторе не тот рубильник, какой следовало, и ультралучи оказались смертельными не только для комаров и мошек, но и для пчел. Теперь на главной площади города труженице-пчеле воздвигнут памятник из золота. Но то, что сделано, не поправишь: на земле не осталось ни одной пчелы.

Ване вспомнился душистый сладкий мед, которого лишилось человечество. Он представил себе деревья и цветы, над которыми больше не слышится жужжание пчел, и вздохнул. «Вероятно, — подумал он, — цветочную пыльцу теперь приходится переносить каким-либо другим способом».

— Стойте! — раздался вдруг торжествующий голос Гоши.

Все оглянулись. Гоша извлек из кармана спичечную коробку.

— Жужжит? — нетерпеливо спросил он.

Экскурсанты прикладывали коробочку к уху и передавали ее дальше.

— Жужжит, — отвечали Гоше.

— А что жужжит?

— Сейчас увидите, — Гоша осторожно приоткрыл коробочку, и все увидели пчелу. Настоящую живую пчелу.

— Откуда она у тебя? — взволнованно спросил экскурсовод.

— Я ее выменял на жука, — с гордостью сказал Гоша. — Осторожно, как бы не улетела!

— Ах, если бы у вас было несколько пчел, — с сожалением сказал экскурсовод, заглядывая в коробочку. — А еще лучше — пчелиные личинки.

— Сколько угодно! — и Гоша достал из кармана другую коробочку. — Я как раз собирался разводить пчел.

Экскурсовод бросился к телефону. Через несколько минут тихие залы музея стали похожи на перрон вокзала перед приходом поезда со знатными гостями. Здесь толпились журналисты, фоторепортеры, радиокомментаторы. Они плотным кольцом окружили Гошу. Кто-то задавал ему вопросы. Кто-то совал под нос микрофон. Кто-то тащил к телевизионной камере.

Из Академии наук прислали специальный вертолет. Ученые ждали Гошу у себя, в Большом конференц-зале Академии наук. Молодой ученый, прибывший в музей, с любопытством разглядывал Гошу.

— Мой юный друг, скажите, где вы нашли это сокровище? — спросил он.

— Я уже говорил, — сказал Веточкин-младший, — выменял. Выменял на жука…

— Ничего не понимаю, — потер лоб ученый.

— Сейчас поймете, — вмешался в разговор Бабакин. — Дело в том, что этот мальчик из прошлого.

— Как из прошлого? — удивился ученый.

— Не может быть! Как это так? — удивились окружающие.

— Очень просто. Он прилетел к нам из середины двадцатого века, — важно пояснил Бабакин и рассказал все, что узнал от Веточкина-старшего.

Ученый снова потер лоб и произнес:

— С точки зрения науки это невозможно.

— И я так думаю, — простодушно заметил Гоша. — С точки зрения науки это невозможно! — и лукаво подмигнул. — И все-таки пчела жужжит.

— Как бы то ни было, мы все очень благодарны вам, мальчик, — торжественно произнес ученый. — Человечество не забудет услуги, которую вы ему оказали. В награду просите все, что вам угодно. Любая ваша просьба будет исполнена.

Гоша задумался. Вдруг лицо его расплылось в улыбке.

— Две порции сливочного мороженого. Для меня и для Вани. И два стакана воды с сиропом, — сказал он и неуверенно добавил: — Если можно…