Среди осколков

– Ей уже снился подобный сон, – возразила Нефелина, которая, как и любой житель Драгомира, боялась, что их хрупкий мир рухнет и с таким трудом налаженная жизнь вновь покатится под ноги разрушительной войны.

Она быстро пересказала Гилмару кошмар Луны про свадьбу и черную слизь, который та видела еще по ту сторону земли.

– Но ничего такого не было. Ни на свадьбе, ни после. Скорее всего, детские воспоминания о рассказах Аниты и тревога за нас всех сплелись в такой страшный сон.

Гилмар сосредоточенно выслушал Нефелину и нахмурился.

– А с чего вы взяли, что девочка видела именно вашу свадьбу?

Алекс заметно растерялся:

– Наверное, потому что мы были главными действующими лицами этого сна.

– Разумеется. Вы же самые близкие для нее люди. А церемония с колесницами, когда правители совершают круг почета на лошадях, проводится на многих праздниках. На дне рождения Драгомира, например. Или при подведении итогов поединков. Так что, вполне возможно, это был сон не о прошлом, а о будущем.

Алекс кивнул, признавая правоту старейшины.

– Значит, и новый сон может быть предупреждением. Нужно рассказать остальным правителям, – решил он. – Завтра же соберем военный совет. Эгирин, передашь приглашение деду?

– Конечно, – отозвался тот и сочувственно посмотрел на Луну.

– Ну что же, будем готовы к неожиданностям, – вздохнул Алекс. – Хотя мы и так не расслаблялись. Ведь черные книги и их хранитель исчезли. А Празет однажды уже помог Луне, подсказав, как выбраться из межпортального коридора. Правда, она так и не поняла, во сне это было или наяву. Но не важно. Не будем забывать об этом.

В тяжелом молчании все встали из-за стола. Эгирин, видя, что Луна совсем сникла, пригласил ее прогуляться по саду. Девушка с радостью согласилась.

В саду задиристая Чиру тут же принялась подбивать Фиччика на разные соревнования. Она всегда предлагала что-то, в чем одерживала верх, и доводила того до бешенства, а сама громко хохотала. Например, скоростное поедание орехов. Чиру успевала нащелкать добрый десяток, пока Фиччик, предпочитавший плюшки, разгрызал один. Когда же он предлагал посоревноваться в скорости поедания выпечки, отказывалась, объясняя это заботой о фигуре. На эти слова Фиччик неизменно фыркал. Съедать по несколько стаканов орехов в день! О какой фигуре может идти речь? Из-за этого он был несколько раз укушен вспыльчивой Чиру.

На сей раз хранительница затеяла состязание по зависанию в воздухе. Фиччик согласился. Он думал, что они будут на равных, ведь у обоих перепончатые крылья, которые позволяют замечательно планировать. Но и тут Чиру обманула его. Когда Фиччик спрыгнул с дерева, то сразу понял – его дела плохи. Отяжелевший после плотного завтрака живот тянул к земле. Не помогли даже суетливые взмахи крыльев. Победа вновь досталась Чиру. Надувшийся Фиччик полетел догонять Луну и Эгирина, которые ушли уже довольно далеко.

Они остановились под старым дубом, повидавшим несколько поколений драгомирцев на своем веку. Солнце поднялось уже высоко, и небосвод был бездонно-прозрачен. Дуб, увидев молодых людей, тряхнул ветвями, приказывая гомонящим птицам замолчать. Опыт подсказывал ему, что сейчас будет что-то интересное. Потом он тихонько цыкнул на ветер, который резвился в его листьях, чтобы и тот перестал шуметь. Вся природа, настроившись на любовные признания, замерла в ожидании.

Неожиданно для себя Эгирин взял Луну за руку. Она была холодной и ощутимо дрожала.

– Все еще переживаешь из-за сна? – участливо спросил он.

– Не то слово. Такое чувство, что произойдет нечто ужасное.

– Да. Пока книги не уничтожены, не видать Драгомиру покоя, – кивнул Эгирин. – Они так и будут искать себе проводников, чтобы поглощать жизни людей.

Дуб разочарованно вздохнул. Он-то надеялся на нежные признания, а тут… Дерево зашуршало листвой, надеясь настроить пару на романтический лад. Но молодые люди не обратили на это никакого внимания.

Луна была настолько встревожена, что даже не чувствовала тепло рук Эгирина, пытавшегося согреть ее ледяные пальцы. Не замечала она и его внимательных глаз, смотревших на нее с состраданием и с чем-то еще, отчего в другой момент она бы вспыхнула и заволновалась.

Но сейчас Луна не видела ничего, полностью отдавшись своей тревоге. А Эгирину так хотелось прижать ее к груди, защитить, успокоить.

Дуб еще сильнее заволновался.

«Хватит стоять столбом! – раздраженно подумал он. – Давай уже обними ее».

Но Эгирин не сдвинулся с места.

Разозлившись, дуб стукнул недогадливого юношу веткой по макушке.

– Ой, – тот от неожиданности отпустил руку Луны.

Травинки, цветы, птицы и бабочки горько вздохнули. Шанс подсмотреть красивую сказку исчез.

«Во всем виноват нетактичный дуб. Деревяшка, одним словом», – непочтительно подумали они.

Очарование было разрушено, юноша с девушкой молча побрели прочь.

Тут Луна запоздало сообразила, что все это время Эгирин держал ее за руку, и вспыхнула – к огромному удовольствию тайных наблюдателей. Она одновременно смутилась и огорчилась, что упустила такой редкий момент откровенности и тепла. Осмелев, она сама взяла Эгирина за руку, и они пошли к лаборатории, где и разошлись.

Эгирин не сразу зашел внутрь. Он еще долго смотрел вслед Луне. В своем легком одеянии и с развевающимися белыми волосами она казалась ветром, который ворвался в его душу.

Но Эгирин боялся признаться в этом даже самому себе. Ведь он был уверен, что недостоин ее.

«Это любовь», – восторженно подумали притаившиеся зрители и зашуршали кто листьями, кто лепестками, кто крыльями.

Часть вторая