Среди осколков

15

При появлении правителей, которых уже не сопровождали осколки, большинство стражников тут же сложили оружие. Некоторые попытались сопротивляться, но защитники Драгомира быстро одолели их.

Гелиодор огненной волной сжег зловещую воронку, которая продолжала слабо вращаться, выдавливая из себя зловонную жижу. Кристаллианцы, измотанные тяжестью плит, добили последних существ и в изнеможении упали на землю. Вокруг них тут же засуетились целители, помогая прийти в себя.

Криолина разогнала по небосводу обрывки кровавых туч. Вместе с ними исчезла и серая завеса, закрывавшая солнце.

В этот момент правители увидели очень странную процессию, которая появилась из леса. Впереди шел высокий худой юноша лет шестнадцати. Двумя руками он держал какую-то сумку.

– Кто это? – изумились они.

Следом хромал, опираясь на палку, бледный Галит. Рядом брели, еле переставляя ноги, Пиритти и Пироппо. Их вела Сентария, у которой из сумки свисали неподвижные лапы Серафима. Последним шел Рутил, несший на плечах тело своего старшего брата, бывшего военного викариума, господина правителя Гиацинта.

Дойдя до правителей, он опустил его на землю и угрюмо сказал:

– Надо похоронить. Несмотря на то что он сделал.

В эту секунду в шаге от них приземлился Лунфич с Луной на спине. Рядом опустился Александрит, которого перенесли на поле боя Нефелина и несколько кристаллианцев.

Сентария, увидев, что подруга вернулась одна, мгновенно посерела и тихо опустилась на землю.

– Аметрин… – еле слышно выдохнула она. – Я так и знала… я чувствовала…

Галит пошатнулся и упал на колени, а Пиритти с Пироппо бессильно опустились рядом с ним.

– Нет! – закричала Луна, спрыгивая с Лунфича. – Он будет жить! Эссантия дала нам исцелить его. Она вернула Аметрина нам!

– Точно? – тихо спросил Рутил.

– Абсолютно точно! – Алекс быстро проверил пульс у Галита и занес руки над его грудью. – Карнеол чуть не убил его. Меч прошел насквозь. С такими ранами обычно не… – он запнулся, увидев испуганные глаза старого воина. – Но мы с помощью Эссантии вернули его обратно. Я точно вам говорю, он будет жить.

– Карнеол? – сжал огромные кулаки Рутил. – Он за это заплатит.

– Уже заплатил, – сказала Луна. – Карнеол умер от страха, как самый настоящий трус. А затем Лунфич подарил ему последний полет. Впрочем, он это уже не оценил.

Убедившись в том, что Галит в порядке, Алекс быстро подошел к Пиритти с Пироппо и Серафиму, возле которых хлопотала Луна. Она уже привела их в чувство. Щеки братьев порозовели, глаза заблестели, а губы силились улыбнуться. Еще бы, их никогда не лечили с помощью магии, самой серьезной раной была разбитая коленка или синяк под глазом. С такими травмами они прекрасно справлялись сами. Зато Серафим охал и причитал на все лады. Он-то не привык к болезням.

Все трое выглядели вполне здоровыми, но Алекс все равно нахмурился:

– У них сильное отравление черной магией. Срочно в лазарет. Нужны капельницы, чтобы очистить кровь от яда.

Глаза Пиритти и Пироппо заблестели еще сильнее. Ведь сбылась их главная мечта. В лазарет они летели одни на Лунфиче, пусть и привязанные со всех сторон, пусть в сопровождении Криолины и Луны, летевших по бокам. Мальчишки крепко держали сумку с Серафимом, которого пообещали Сентарии беречь, как собственных хранителей.

В лазарете их уложили на соседние с Аметрином кровати и принесли капельницы с раствором, призванным изгнать из крови черный яд. При виде иголок мальчишки побледнели и притихли. Серафим не стал насмехаться над героями, а просто протянул свою лапку первым. Видя его мужество, братья тоже решились. Через минуту они уже забыли о своем страхе и с жаром спорили, чья же иголка толще. Обе хранительницы уверяли, что иглы одинаковые, но такой ответ братьев не устраивал.

Наконец у них стали слипаться глаза, и они закончили препираться. Однако долго еще не могли уснуть, вполголоса обсуждая события этого дня.

– А с каким грохотом летели правители! Я подумал, это конец света! – с восторгом шептал Пироппо.

– Фу ты ну ты, да ты струсил! – зевал Пиритти. – Я сразу понял, что это правители.

– Да иди ты! У самого-то глаза стали больше нашего ордена мужества.

– Ничего не стали! Это тебе от страха показалось.

– Как подсказывают мне мои ученые мозги, – раздался утомленный голос Серафима, – если сейчас кое-кто немедленно не замолчит, то кое-кто другой нажалуется и кое-кого оставят без сладкого.

– Оставят нас без сладкого, как же, – фыркнул Пироппо.

– Да ни за что! Мы же герои, как-никак, – поддакнул Пиритти.

Серафим закатил глаза и собирался хлопнуть себя лапкой по лбу, но, вспомнив, где она сегодня побывала, остановился и вздрогнул.

Мальчишки еще немного поспорили, и сон все же сморил их.

Когда все раненые были отправлены в лазарет, правители наконец-то обратили внимание на незнакомого юношу с сумкой. Он стоял в сторонке вместе с Сентарией и Эгирином, который пришел на поле из оврага.

– Кто вы такой? – спросил Александрит.

Стефан растерялся.

– Господин Александрит, – вместо него ответил Эгирин. – Это Стефан, он пришел с нами из мира по ту сторону земли.

– Кто? – удивился тот.

– Ну, тот мальчик, в доме которого жила Луна. Он почему-то оказался в портале, и мы никак не могли понять почему, – заторопился с объяснениями Эгирин.

– И теперь мы знаем почему! – вступил Рутил и кратко рассказал и о блестящей стратегии, предложенной Стефаном, и о гибели Гиацинта.

– И это еще не все, – добавил Рутил. – У него в сумке черные книги. Все пять! Он не слышит их, они не могут воздействовать на него.

Правители замерли в изумлении. Такого исхода никто из них не ожидал. Они уже убедились, что при Гиацинте книг нет, и собирались обыскивать поле. Больше всего они боялись, что книги заманят в ловушку какого-нибудь воина и все начнется сначала.

Александрит подошел к Стефану и попросил любую книгу. Гелиодор и Варисцит встали рядом наготове. Стефан наугад вытащил книгу. Попав в руки мага, она тут же встрепенулась и зашипела:

– Какая удача, нас нашел самый великий волшебник. О таком хозяине мы даже не могли мечтать. Возьми нас скорее, и мы дадим тебе все, что ты пожелаешь. Неограниченное могущество…

Александрит вздрогнул. Руки затряслись, а пальцы впились в обложку, прижимая книгу к себе. С невероятным усилием, от которого на шее вздулись вены, Алекс оторвал от себя книгу и поспешно сунул Стефану. Тот вопросительно взглянул на других правителей. Те попятились, глядя на лицо Алекса, покрытое испариной. Тот тяжело дышал, судорожно хватая пересохшим ртом воздух.

– Нет-нет! Убери их скорей! – хором сказали они.

Правители впервые услышали зов черной магии и неожиданно поняли, что книги намного сильнее, чем они думали.

Стефан спрятал книгу обратно в сумку. Она пошелестела страницами и, не найдя никого, утихла.

Вернувшись во дворец, правители сделали еще одну попытку совладать с черными книгами. Но не проходило и минуты, как глаза державшего книгу начинали тускнеть, взгляд терял осмысленность, а на лице расползалась блаженная улыбка. Стефан, который был наготове, тут же выхватывал книгу и прятал в сумку.

Правители совсем растерялись. Они и не предполагали, что книги будут так сильно действовать на них. План уничтожения черной магии с помощью источников петрамиумов трещал по швам. Правители могли противиться черной магии только все вместе, сила стеллиума оберегала их. Но к каждому источнику имел доступ только один правитель. Остальные неминуемо погибнут, не выдержав силы чуждой для себя магии. Но за минуту никто из них не успеет добраться до источника. Значит, черная магия поработит его, сделав очередным проводником. А этого допускать никак нельзя. Правитель в роли проводника будет практически непобедим.

Посовещавшись, они решили временно спрятать книги в сокровищнице Валоремии, где обитала Эссантия. Надежнее места не сыскать во всем Драгомире, ведь испокон веков доступ к сокровищнице имеют только они. Правители не могут зайти внутрь поодиночке, Эссантия распахивает двери лишь тогда, когда все пятеро стоят на пороге. Значит, исключен риск того, что книги смогут завладеть разумом одного из них.

Книгам предстояло лежать в Валоремии до тех пор, пока правители не найдут способ их уничтожить.

И вот правители остановились у дверей сокровищницы. Каждый встал на отведенное ему место и произнес свое слово. После этого сокровищница открыла двери.

Стефан отдал им сумку. За лямку взялись сразу пять рук. Правители унесли книги в самый дальний угол Валоремии и оставили на небольшом столе.

Когда все пятеро вышли наружу, Эссантия закрыла двери, запирая черную магию на надежный замок.

На следующее утро друзья собрались в лазарете у кровати Аметрина. Он был слаб, ужасно бледен, но главное – жив. Меч хоть и прошел насквозь, но каким-то чудом не задел жизненно важные органы. Постепенно целителям удалось соединить разорванные ткани, двигаясь от спины к груди. Сейчас о страшной ране напоминали лишь уродливые рубцы и ужасная слабость, так как Аметрин потерял много крови. Но рубцы уберут, как только он немного окрепнет, и даже шрамы не будут напоминать о той чудовищной подлости Карнеола.

– Ну и напугал же ты нас, – сказала бледная Сентария.

Вчера ее силой утащили из лазарета, чтобы она немного поспала. Она ушла, но еще несколько раз возвращалась под разными предлогами. Аметрин краснел, а Пиритти с Пироппо улыбались так многозначительно, что было непонятно, как такая широкая улыбка помещается на их веснушчатых лицах.

Вот и сегодня Сентария явилась в лазарет первой. Но не успела она присесть на краешек кровати и робко взять Аметрина за руку, как в комнату вдруг набилась куча народу. Пришли все. И Рутил, занявший полпалаты, и Гелиодор, присвоивший вторую половину. Остальным пришлось тесниться по углам, едва ли не вжимаясь в стены. Но никто и не думал жаловаться. Все были рады видеть улыбающегося Аметрина, братьев и Серафима, который от гордости еще больше выпучил огромные фасеточные глаза. Фиччик, видя такое внимание к больным, даже немного сник. Как жаль, что у него не было ни одной даже крохотной царапинки. Тогда его бы сейчас тоже жалели и угощали сладостями, позволяя валяться в кровати хоть весь день.

– Спасибо тебе, Фиччик! – вдруг прозвучал голос Аметрина. – Ты сделал то, чего не смог я. И Луну защитил, и мир от предателя избавил.

– Да ну что ты! – Фиччик вдруг смутился. – Ничего такого.

Но в душе хранитель ликовал. Такое внимание ему понравилось даже больше, и не надо никакие раны лечить.

Народу между тем все прибавлялось. Даже Кианит с Виоланой пришли навестить пациентов. Все неловко толкались около кроватей, обсуждая вчерашние события. Вошедший Гилмар укоризненно покачал головой и демонстративно распахнул окна, впустив в палату солнечный свет, который сразу разогнал больничную атмосферу.

Но никто не обратил на него никакого внимания. Тогда Гилмар нахмурил свои знаменитые брови и решительно вытолкал всех из комнаты. В конце концов, это лазарет, и больным нужен покой. Возразить было нечего, и посетители разошлись. Лишь Сентария осталась сидеть на краешке кровати, чему Аметрин был только рад.