Турнир тысячи талантов

Глава 29

Я бросилась к стеклянной двери, нажала на ручку и рванула её на себя. Из горла Элоди вырывался хрип – но она была жива! Она с жадностью вдохнула ворвавшийся вместе со мной свежий воздух.

Леон, Матс и Бенно подбежали ко мне и помогли поднять Элоди. Но прежде чем мы успели спросить её о чём-нибудь, рядом с нами встали Даан с Виллемом.

– Держитесь крепче друг за друга, – велел Даан. – Когда тут появятся полицейские, мы не должны попасться им на глаза. Скорее!

Я торопливо схватила за руку Бенно, потом Матса. Леон обхватил нас руками и попытался сгрести в кучу. Даан взял за руку Виллема, а тот держал Элоди.

– Вперёд! Приготовьтесь!

Это был «Повсеместный аромат». Мы снова очутились в ароматическом вихре, и он снова швырял нас туда-сюда.

Когда рассеялся голубой туман, мы оказались в незнакомом месте. Голова у меня просто раскалывалась от боли. Рядом со мной мучились Леон и Бенно: казалось, их вот-вот стошнит.

– Простите меня! – услышала я сквозь шум в голове голос Даана. – Но у нас не оставалось выбора, и это был для нас наименьший риск. Сейчас мы немного отдохнём, и я доставлю вас домой.

Матс был таким же зелёным, как окружающая нас местность. Вокруг нас ничего не было, кроме лугов и пологих холмов. Мы наверняка были недалеко от места проведения турнира, но древняя крепость была уже не видна.

– Где мы? – спросила я, но Виллем лишь молча махнул рукой куда-то вдаль.

– Я должна немного отдохнуть. – Голос у Элоди был совсем слабым. – Пожалуйста. – Казалось, у неё уже не осталось сил.

Леон тут же подал ей руку, чтобы она могла опереться. А Виллем, устало поглядев на неё, покачал головой:

– Сейчас не получится. Нам нужно идти дальше.

Хрипя и пыхтя, Элоди поднялась с помощью Леона на ближайший холм. Мне даже было жаль её, дрожащую, в лёгком шёлковом платьице.

Наконец впереди показался автодом Виллема. Должно быть, он перегнал его сюда, потому что во время дуэлей ароматов они с Дааном заподозрили неладное.

Виллем открыл дверцу своего автодома, и мы, поочерёдно забравшись в него, уселись в тёплом салоне на мягких сиденьях. Поставив греться чайник, Виллем достал печенье. Всё это он проделал почти механически, дрожащими руками.

Даан единственный держался бодро. Со строгим лицом он сел перед Элоди и скрестил руки на груди:

– Теперь расскажи нам, что ты знаешь. О турнире, Эдгаре, куда он утащил Эллу и Рафаэля – всё.

Под гневным взглядом Даана Элоди съёжилась. Наверняка отчасти потому, что он всё-таки был её кумиром – насколько я могла судить по нашей встрече в Париже. Тогда Элоди расспрашивала меня о нём при любой возможности: ей ужасно хотелось узнать как можно больше о великом мастере Даане де Брёйне, которому мы обязаны появлением аптеки ароматов.

– Я... – произнесла она, но тут же прикусила губу. – Я ничего не скажу.

– Скажешь, – сердито возразил Даан. – А мы подождём.

Мы все страдали от тошноты и головной боли – последствий «Повсеместного аромата» при его частом применении. В голове у меня не было ни одной ясной мысли.

– Почему я не могла понять, что задумал Эдгар? – тихо спросила я наконец. – Я ведь считала себя сентифлёром. Почему мой талант не подсказал мне, что Эдгар обманул нас? – Я взглянула на Даана, и он тяжело вздохнул.

– Я не знаю, – признался он и посмотрел на Элоди. – Но ты наверняка можешь нам это объяснить, не так ли? Ведь Люци не смогла угадать и твои действия на турнире. Зато ты легко предвидела все её действия? Что вы придумали?

Элоди молча повернула голову к окну.

– Мы ждём! – прикрикнул на неё Матс. – Не стоит вести себя так глупо. Отвечай немедленно!

Элоди понуро сидела в кресле; её шелковистые волосы растрепались. Я увидела на её щеках влажные дорожки слёз.

В глубине души я чувствовала, что она не притворяется. Конечно, верилось с трудом, но на этот раз её слёзы не были хитрым трюком. У Элоди больше не было сил.

И я догадывалась почему.

Её предали все, кому она доверяла. Рядом с ней никого не осталось. Ни баронессы, ни Эдгара, не говоря уж об её отце. Она была совершенно одна.

– Он получил... – Элоди всхлипнула. – Эдгар взял у меня защитный аромат и носил с собой. И я тоже. Поэтому... поэтому я видела чувства Люци, а она наши не видела. Только так Эдгар сумел добиться её доверия.

– Что это за аромат? – спросил Даан.

Элоди скрестила руки на груди и упрямо вскинула голову:

– «Нота превосходства». Я придумала его сама, когда узнала, что Люци сентифлёр и иначе Эдгар не осуществит свой... то есть наш план. Я смешала несколько ароматов из категории обманчивых и получила «Ноту превосходства».

На мгновение на лице Даана мелькнуло выражение, показавшее, насколько он впечатлен. Я даже немного позавидовала Элоди, но быстро прогнала от себя это чувство.

– Эдгар говорил мне, что Элоди не очень хорошо разбирается в ароматических смесях и их взаимодействии, – негромко добавила я, и во мне снова вскипела злость на себя. Вообще-то я должна была раньше понять, что Эдгар темнит – а вместо этого сама привела его в аптеку ароматов и всё ему показала. Я даже ненадолго оставляла его одного.

Ну почему я была такой неосторожной?!

У меня мелькнула мысль, что, возможно, тот план возник у Эдгара как раз в те минуты, когда я оставила его одного в аптеке ароматов, потому что побежала за Матсом. Иначе откуда он узнал о взаимодействии ароматических смесей?

Даан откинулся на спинку сиденья и испытующе посмотрел на Элоди:

– В чём состоял ваш план? Что вы задумали?

Я заметила, что побледнела не только Элоди – Виллем тоже изменился в лице.

Мне было очень жаль его. Что он пережил, когда узнал, что его собственный внук, которому он всячески пытался помочь, приготовил ему удар в спину!

С другой стороны... действительно ли Виллем делал всё, чтобы защитить Хелену и Эдгара? Я этого не знала. Почему он не попросил помощи у Даана? Почему раньше не освободил обоих?

– После всего, что случилось с отцом... – еле слышно начала Элоди, – после того несчастья у меня начались тяжёлые времена. И Эдгар часто бывал у меня... и... – Она снова всхлипнула. – Он был единственным, кто, казалось, знал, что можно сделать в моей ситуации... Он помогал мне всем, чем мог. Он был хорошим и внимательным. Я ему доверяла.

Я тоже ему доверяла, мысленно добавила я.

– Он обещал помочь, – продолжала Элоди. – Он всегда говорил, что хочет вместе со мной осуществить отцовский план. Что мы с ним сделаем всё своими силами. Я верила ему, очень верила. Мне хотелось ему верить. Я... – У Элоди дрогнул голос, и она уставилась себе под ноги.

– Он хотел создать сеть аптек ароматов, как планировал Сирелл де Ришмон? – удивился Виллем и покачал головой. – Ничего не понимаю! Он ненавидит вас, «вечных» и высокородных. Он ненавидит всё, что с вами связано. С какой стати он должен был быть заодно с тобой? После того, что ему сделал Сирелл де Ришмон?!

Я удивилась. Сирелл де Ришмон? Он-то тут при чём? В конце концов, ведь это баронесса держала Эдгара в заложниках все эти годы.

Тут явно не хватало какой-то важной детали, но, насколько я знала Виллема, по доброй воле он нам ничего не расскажет, раз до сих пор держал это в тайне.

Элоди закусила губу:

– Я уже поняла, что Эдгар что-то задумал. У него какая-то своя цель. А в чём она состоит... я не знаю.

– Но ведь что-то ты должна знать! – настаивал Матс.

– Он... в общем... – залепетала Элоди, – я знаю только, что ему было очень важно найти всех сентифлёров. В этом ему должны были помочь победители турнира. Рафаэль и Элла...

Лицо Даана помрачнело.

– Да, теперь они у него в руках! Как ты могла это допустить?! Эдгар с твоей помощью изготовил аромат, который наделил его невероятными способностями.

Тишина, наступившая после этого в автодоме, показалась мне давящей, словно тяжёлый пресс. Элоди ни на секунду не поднимала глаз. Может, ей было стыдно. Или она просто притворялась.

– Тогда давайте поедем скорее домой! – Звонкий детский голос Бенно нарушил затянувшуюся тишину. – А потом в аптеке ароматов подумаем, как решить проблему с Эдгаром!

Несмотря на тяжесть ситуации, Матс и Леон улыбнулись – их всегда забавляло умение Бенно легко и без долгих раздумий решить любую проблему. Даже у Даана дёрнулся уголок губ.

Только Элоди и Виллем смотрели куда- то в пустоту, и я догадывалась, что им нелегко пережить свою потерю.