Он не мог иначе

— А ты — генералу Швейцеру...

— Ты и это знаешь...

— Знаю, Ингвар, знаю. Как и то, что тебе поручена «работа» с Поляковой. Только вашего псевдонима ее не знаю.

— «Лада»...

— Смотри-ка, как ласково, прямо-таки на древнерусский манер. Уж не ты ли придумал?

— Нет, не я. Мне ее передали с уже готовым ярлыком. А первоначальную разработку вел один западный дипломат.

— Имени можешь не называть. Завтра он покидает нашу страну, как персона нон грата...

— Но у меня есть еще один подопечный — старший научный сотрудник одного института Иван Корин. Его псевдоним «Зевс». Он был завербован мной в Риме. Здесь с ним работал сам генерал Колгерт, но в последнее время его не трогают, ибо Корин очень нервничает и боится, что находится на подозрении у советской контрразведки...

— Действительно, находится. Впрочем, мы все знаем о Корине.

— Нет, не все. Специально для работы с ним в Москву выезжает под видом дипломата опытный разведчик. Кто он, я сообщу позже. Думаю, что вам надо дать «Зевсу» поработать с новым «дипломатом»...

— Посмотрим, Ингвар. Спасибо за информацию. Кстати, что ты думаешь делать?

— Жениться на Светлане.

— Я спрашиваю серьезно.

— Я тоже не шучу. Мне нужно еще поработать в своей конторе. Кое-что полезное, думаю, удастся сделать. Ты мне в этом поможешь?

— Да. Обязательно помогу. Прими совет. Если бы я мог, то это был бы не совет, а приказ: обязательно вызови из Рима дочь. Сюда, в Москву. Она должна оказаться за пределами досягаемости ваших людей до того, как ты раскроешь свои карты. День этот ты назначишь сам. Помощь твоя для нас очень ценна, но угроза твоей и особенно ее жизни слишком велика. А теперь давай прощаться. Связь будем осуществлять через Светлану. При встречах особо строго соблюдай все правила конспирации...

Из кухни вошла Светлана:

— Мужчины! Наговорились? Ужин готов.

— Спасибо большое, Светлана, — поднялся Сергей. — Но мне пора. Поужинайте вдвоем. Напоминаю, кстати, вам, Светлана, полагается только минеральная...

Сергей Григорьев откланялся и ушел. Ингвар остался со Светланой. Она с тревогой посмотрела на Росса.

— Ну, как?

— Все в порядке, Светлана! Все в порядке. Мы будем вместе всегда, на всю оставшуюся жизнь.

— А Сабина?

— Серж советует вызвать ее в Москву. Но я думаю, что не надо. Пусть закончит образование в Риме. Ну, а теперь, родная, я поехал в свою «бывшую» контору, к генералу.

Между тем пришло время Колгерту уезжать из Москвы. Его преемником стал генерал Горио. С первой встречи он не поладил с Колгертом. Принимаемые им дела оказались далеко не в идеальном порядке, к тому же Колгерт надул своего преемника, продав ему втридорога напитки и деликатесы, которые держал для угощения нужных людей.

Россу генерал Горио заявил без обиняков:

— Я приехал не для того, чтобы вести дело так непоследовательно, как это делал Колгерт. Главное, это исправить оплошности, совершенные им. Вы мне поможете, полковник.

В отличие от Колгерта, работавшего на ЦРУ, Горио свои симпатии отдавал англичанам. Особенно его восхищала их активность в сборе научно-технической информации.

— Вы знаете, сколько людей занимается у них этим делом? — спросил он как-то у Росса. — Нет? Кроме военных разведчиков, еще целый отдел посольства. Сами англичане мне говорили, что отдел посольства по науке почти целиком укомплектован разведчиками. Они стараются получить доступ в советские научно-исследовательские учреждения, знакомятся с ведущими специалистами, у которых стараются выудить нужную им техническую информацию. Используют они и некоторых своих ученых, приезжающих в Россию на разные симпозиумы и конгрессы.

Насколько можно было понять из рассказов Горио, политическая разведка Великобритании (СИС) тоже считает этот отдел хорошим прикрытием для проведения тайной разведывательной деятельности, особенно в вопросах, связанных с выявлением потенциальных агентов из числа советских граждан, имеющих доступ к важной информации. СИС, или, как мы привыкли, «Интеллидженс сервис», интересовалась в первую очередь расширением возможностей приобретения новой агентуры. Информация о технических новинках стояла там на втором плане. Базой вербовки новых агентов СИС сделала отдел науки английского посольства. Против этого категорически возражали представители военной разведки, которые полагали, что отдел науки должен заниматься исключительно научными проблемами и не ставить своих сотрудников под угрозу провала, влезая в политику.

Среди друзей Горио, с которыми он поддерживал особенно тесные отношения, были английские военные разведчики и помощник американского военно-воздушного атташе. С ними Горио и делился той информацией (вернее, дезинформацией), которую Росс получал от «Лады».

Генерал Григорьев сдержал свое слово. Донесения «Лады» потекли полноводным ручьем. Генерал Горио был доволен.

— Росс, — сказал он. — Вы вскоре будете представлены к награде. Берегите «Ладу» пуще глаза. Она наш самый ценный источник.

Между тем в резидентуру приехал новый оперативный работник для работы с «Зевсом».

Однажды утром генерал Горио срочно попросил Росса зайти к нему в кабинет. За длинным столом в кабинете, где генерал обычно проводил оперативные совещания, сидели двое. Один — заместитель Горио по контрразведке Майкл Стенли, в обязанности которого входила проверка «благонадежности» посольских сотрудников, включая и работников резидентуры. Другой был Ингвару незнаком.

— Здравствуйте, Росс! — Генерал Горио был в очень хорошем настроении. — Входите и знакомьтесь. Это Виктор Крок — наш новый сотрудник. Он будет числиться архивариусом посольства. Должность небольшая, не вызывающая подозрений, а работать он будет исключительно с «Зевсом», которого наше ведомство приняло решение расконсервировать. Нужна информация, а у нас, кроме «Лады», никто практически ничего ценного не дает. Дорогой Виктор, рекомендую вам Ингвара Росса — нашего опытнейшего разведчика. Это он завербовал «Зевса» в Риме. Советую поподробнее побеседовать с Россом, он у нас крупный специалист и может дать много ценных советов.

Росс поздоровался с Кроком, кивнул Стенли:

— Привет, Майкл.

— Привет, Ингвар.

— Господин генерал, я весьма признателен за лестные слова в мой адрес, произнесенные при нашем новом сотруднике, которому предстоит работать с «Зевсом», но, право же, мне мало пришлось общаться с агентом. Вербовка — всего лишь финал длительного его изучения нашей службой, так что и благодарность и ответственность за «Зевса» должны нести многие...

— Теперь за него будет отвечать мистер Крок. Персонально. Но и вы, Росс, должны помогать своему молодому коллеге, не так ли, Стенли?

Майкл Стенли внимательно поглядел на Росса.

— Конечно, генерал. Наш друг Ингвар что-то стал бояться ответственности. Может быть, вы и «Ладу» кому-нибудь передадите? А? Скажем, мне... Информация от Поляковой поступает регулярно, и женщина она весьма привлекательная, судя по фотографиям.

— Вы пошляк, Стенли. Разведчик никогда не будет ни использовать агента не по делу, ни называть его подлинное имя. Даже если он сидит в кабинете шефа и имеет право предполагать, что его никто не слушает...

Генерал Горио обеспокоенно взглянул сначала на Стенли, потом на Росса.

— Вы думаете, Росс, что нас кто-нибудь может слушать?

— Я этого не говорил, генерал! Просто существует элементарное правило называть агента только его псевдонимом. Это, кстати, должно быть известно и вам, как руководителю нашей конторы!

— Конечно, известно. Не нервничайте, дорогой Росс! Стенли пошутил, и наш молодой друг Крок это тоже прекрасно понимает, не так ли?

— Безусловно, мистер Горио. У меня только один вопрос к полковнику Россу, разрешите? Разве это большой грех, полковник, если приходится получать ценную информацию через интимные отношения? У меня, например, операция такого рода была, хотя, узнай об этом моя жена Берта, она наверняка огорчилась бы... Приходится чем-то жертвовать во имя дела. Я правильно говорю, господин генерал?

— Конечно, конечно, мой юный друг! А что, Росс, у вас действительно только платонические отношения с «Ладой»? Вы ведь одиноки...

Росс усилием воли взял себя в руки и даже улыбнулся, пытаясь сострить:

— У меня не платонические, а космические отношения с «Ладой». Ее вполне устраивает та сумма, которую мы платим за работу. Так что никаких надбавок в виде любви вдового и седого полковника ей не нужно.

— Ну, и отлично, господа. Итак, Росс я вам перепоручаю мистера Крока для соответствующего инструктажа. Будьте ему на первое время этим, ну как его... слово такое, очень модное у русских... Подскажите, Стенли! Ну, когда ветеран опекает новичка на работе...

— Наставник!

— Вот, вот! Будьте, Росс, наставником Кроку. Желаю успеха, господа, вы свободны. И вы тоже, Стенли...

Прошло несколько месяцев. Виктор Крок активно включился в работу. К удивлению Росса, неожиданно и интенсивно заработал и «Зевс». От него пошла такая информация, что в резидентуре ахнули. Пришел даже приказ тщательно оберегать «Зевса» и перевести его на бесконтактную форму связи, то есть на работу исключительно через тайники. К подбору мест для тайников был привлечен и Росс. Он чувствовал, что от «Зевса» идет не дезинформация, а материалы, содержащие совершенно секретные данные, касавшиеся обороны Советского Союза. Понимал Росс и то, что Григорьев не трогает «Зевса», поскольку опасается провала его, Росса. И все же надо было действовать.

На очередной встрече со Светланой Ингвар передал для генерала Григорьева записку. В ней он просил как можно быстрее пресечь преступную деятельность «Зевса» и давал места его ближайших назначенных встреч с Кроком.

Вот что писалось о скандальном провале «дела Корина» в одном зарубежном журнале.

«...Иван Корин, русский ученый, занимавшийся проблемами космоса, был завербован в Италии сотрудником секретной службы при помощи «медовой ловушки», то есть компрометирующей ситуации с использованием женщины. Корин был заснят в соответствующей ситуации и потом его начали шантажировать. Сотрудники секретной службы позднее выдавали ему различные суммы денег, в том числе 24 золотые монеты царской чеканки, а также снабдили Корина шифроблокнотами, средствами тайнописи, радиоприемником и миниатюрным фотоаппаратом, сделанным в виде газовой зажигалки. В советских сообщениях не упоминается, какое именно разведывательное управление завербовало Корина, однако это всем очевидно...

Когда Корин вернулся в Москву из загранкомандировки, где он дал согласие на сотрудничество, началась его настоящая работа... Большей частью он действовал один, принимая многочисленные инструкции, передаваемые по радио, с использованием аппаратуры для расшифровки сверхбыстрых записей. Информацию из страны он направлял с использованием тайнописи в письмах безобидного содержания. Но для передачи фотопленок, отснятых с помощью фотоаппарата-зажигалки, а также для получения разных инструкций он пользовался тайниками, расположенными в различных районах города. Человек, с которым Корин в основном поддерживал контакт, был, по-видимому, Виктор Крок, числившийся в должности архивариуса посольства... После менее чем шестимесячного пребывания в Москве Крок и его жена были пойманы с поличным у одного из тайников Корина на Костомаровской набережной небольшой реки Яузы. Супруги Крок были высланы из Советского Союза и уехали на работу в одну из западных стран. Их агент арестован...»