Карточный домик

— Только не говори, что ты и ей залез в трусы…

— Что тут сказать, женщины меня любят, Драко. Особенно одинокие и глупые настолько, чтобы быть открытыми, — Забини развёл руками. — Вот за кого проголосуют после того, как мы поднимем на уши всю Англию, обнародовав то дело Долохова. Мне даже не придётся снова спать с Дафной ради денег. Я поражён тому, как вы приструнили Поттера, но даже он вам не поможет. Полумна знает только часть истории — остальное мы разархивируем и обнародуем. Что скажешь?

Драко знал, что Забини отлично читает его язык тела. Ещё в Хогвартсе, когда Малфой был в ярости, лицо его не выдавало этого ни единым мускулом, но вот кулаки всегда невольно сжимались. Драко сжал кулаки лишь на долю секунды, а затем с усилием их разжал, оставаясь внешне поразительно спокойным. Забини это, естественно, заметил, но не подал виду.

— Я всё не пойму, Забини, какого хера тебе нужно? Денег? Так я сам отправил тебя к Гринграсс сто лет назад. Женись и купайся в богатстве…

— Того же, чего и тебе, Малфой. Власти. Признания. Самостоятельности. Я женюсь, не переживай. Но так же, как и ты, на министре магии. А тогда я смогу брать, что захочу. Деньги, влияние, популярность. Может, мне тоже создать благотворительный фонд, м? Законодательная база по отмывке денег через них ведь уже налажена?

— Знаешь, мне не верится, что ты смог так мастерски поиметь двух прекрасных, полагаю, любящих тебя женщин. И всё это без каких-либо терзаний совести, верно? Катись нахер из моего кабинета.

— Я предлагаю Малфоям капитулировать, — сказал Забини, уже развернувшись к дверям на выход. — И тогда я не потоплю вас сразу.

Дверь захлопнулась, и Луна приготовилась, что её выбросит из воспоминания, но этого не произошло. Земля действительно ушла из-под ног, но перед глазами всё ещё был кабинет Малфоя.

Блейз совсем не так передал ей их с Малфоем разговор. Она знала, что Драко нечист на руку и что Гермиона способствовала его махинациям, но она не знала, что Блейз ради этого всё ещё спал с Дафной, вынуждая ту платить ему. Отчего-то Луна почувствовала, что в груди неприятно щемит.

Предательство Блейза когтями впилось в душу. Все его уговоры, все доводы о том, что отношения с Дафной последние семь лет — это лишь фарс в прессе для поддержания их имиджей, — оказались ложью. Просьбы Забини скрывать их собственные отношения, якобы для создания эффекта неожиданности перед выборами… Все недомолвки, его «деловые» поездки, лукавые улыбки и виноватый взгляд разом всё расставили по своим местам. Слёзы застелили глаза, но она продолжила смотреть.

Драко из воспоминания заговорил:

— Я сейчас чувствую себя довольно глупо, разговаривая сам с собой, но я уверен, что вы обе должны получить моё воспоминание об этом разговоре и просмотреть его. Даф, я знаю, что ты любишь его, но неужели оно того стоит? Лавгуд, прежде всего моё тебе почтение. Видимо, это правда, что когтевранцы столь же коварны, как и слизеринцы, но им хватает ума не палиться и сохранять репутацию. Я недооценил тебя. И всё же, о том деле Долохова, мы с тобой видели лишь вершину айсберга. Это не только тайна Гермионы, это ещё и тайна Поттера. Полезешь в тот архив, потопишь не только её, но и главу Аврората. Что делать со всем этим — решай сама.

* * *

22 июня 2032 года, Один из пустынных пляжей Гаваны, Куба

Ветер трепал её непослушные волосы, а в воздухе пахло солью. Гермиона бросала небольшую палку в воду, и Бумеранг, с удовольствием вылавливая её в мелких прибрежных волнах, приносил обратно. Гермиона хохотала и гладила намокшую собаку:

— Молодец, хороший мальчик, апорт!

Они играли так какое-то время, пока она не увидела вдалеке до боли знакомую и такую родную фигуру. Даже босиком, с подкатанными льняными брюками и в расстёгнутой пляжной рубашке, Драко Малфой умудрялся идти так, словно ему принадлежал весь мир. Отчасти это было правдой — мир Гермионы действительно был в его руках, и она была этому рада. Она искренне улыбнулась ему, и они с Бумерангом побежали Драко навстречу. Он сначала потрепал по голове своего подросшего пса, а затем крепко обнял жену.

— Ну как?

— Рикберт говорит, всё прошло как надо. Мы официально не имеем отношения ни к чему незаконному. Большинство денег переведено на кубинские счета, остальное — к маме во Францию.

— Ты думаешь, мы сможем когда-то вернуться домой?

— Мне кажется, твой дом там, где твоя семья. А моя семья — это ты, Гермиона.

— И что мы будем делать теперь, Драко?

— Предлагаю жить, — он улыбнулся ей и обнял ещё крепче, шепча на ухо: — Просто жить.